Они пробирались обратно через затопленную ярмарку. Сумерки сгущались, и постепенно страх Авы начал отступать. Возможно, из-за магии острова или из-за Ноа, Эсме и Ливии, идущих рядом. Оказалось, чувствовать себя частью настоящего очень приятно. Частью того, что, как ни стыдно ей было признаться, не касалось Джоли. В том-то и дело, дружить с Джоли – значит ни для кого более не найти места в своей жизни.

Спокойствие оборвалось вместе со звуком шлепающих шагов.

– Вот вы где! Где вы пропадали? – Имоджен пошатнулась на непрактичных туфлях киттен-хиллс[11]. На ней красовалась знакомая меховая шубка. – Вы ведь ушли несколько часов тому назад.

– Это шуба Скарлетт? – спросила Ава.

– Сексуально смотрится, правда? – Имоджен встала в позу на фоне палатки с сахарной ватой. Она согнула одну обнаженную ногу под неудобным углом и состроила рожицу, словно сдерживая желание чихнуть.

Ава не стала ее фотографировать, хотя, очевидно, Имоджен очень этого хотела.

– Серьезно? – фыркнула Эсме, бросив ледяной взгляд на Имоджен.

– Ну и ладно! – Имоджен перестала позировать, и на ее лице появилось обычное капризно-недовольное выражение.

Ава стремительно вскинула камеру и сфотографировала Имоджен. Опущенные уголки губ, нахмуренные брови, вжатый в шею подбородок. Ава не всегда была столь жестокой, но сейчас ей даже понравилось.

– Дай глянуть! – Имоджен потянулась к камере. – О боже, это совсем непохоже на меня. Щелкни еще.

Ава забрала и выключила фотоаппарат:

– Почему ты бродишь одна, Имоджен?

Имоджен выглядела смущенной.

– Здесь был Тедди. Но я не знаю, куда он пошел. Тедди? Тедди! – позвала она.

– Где все остальные? – спросил Ноа. – Вы нашли радио? Нам не очень-то повезло.

– Радио? Какое еще радио? – Имоджен скорчила гримасу. – Пошли, вы опоздаете на вечеринку.

Обменявшись взглядами, ребята последовали за ней мимо палаток. Последнее, о чем думала Ава, – это вечеринка. Но по мере того, как ночь поглощала дневной свет, она почувствовала, что забывает о чем-то важном. Все мысли о побеге с острова отошли на задний план.

Один за другим зажглись огни. Пирс ожил. Волнение Авы улетучилось с легким ветерком, который сладко пах сахарной ватой. Несмотря ни на что, она почему-то улыбалась. Музыка, магия, искрящийся свет. Ярмарка звала ее.

У подножия сцены фрик-шоу горел костер. Темные фигуры плясали перед огнем, словно духи, восставшие из мертвых. Ава подняла камеру. Она смотрела на Джоли, танцующую с Клемом. Джоли подняла руки над головой, закрыла глаза. Клем закусил губу и придвинулся к ней так близко, что их тела почти соприкасались.

– Вот то, что никто бы не хотел увидеть, – пробормотала Эсме с одной из задних скамеек.

Ава нервно рассмеялась. Джоли и Клем вместе – какая нелепость. Они не выносили друг друга. И все же Джоли опустила руки, и положила их на плечи Клема, и улыбнулась, когда он обхватил ее за талию.

Ава прошла по проходу между скамьями для зрителей.

– Привет, – сказала она. – Что происходит?

Никто не обратил на нее внимания. Ни Джоли с Клемом, танцующие все ближе и ближе. Ни Олли и Тедди, притопывающие ногами в такт музыке, которую Ава не слышала. Ава чувствовала, что ей не следовало здесь находиться. Как будто она подсматривала за чем-то очень личным. Пронзительный свист вывел танцоров из транса.

– На здоровье, – фыркнула Эсме, вынимая два пальца изо рта и подмигивая Аве.

– Что происходит? – Джоли отошла от Клема и, нахмурившись, оглядела Аву с ног до головы. – Значит, ты вернулась?

– Как долго нас не было? – поинтересовался Ноа.

– Часы, дни… кто знает? – Пламя поднялось и затрещало, и Джоли отступила на шаг. – Но теперь, когда вы здесь, давайте начнем вечеринку.

Ава приняла бокал от пьяного Тедди, но расслабиться не смогла. Было что-то, о чем она забыла. Она чувствовала пустоту на месте воспоминания. Поэтому, пока остальные смеялись и танцевали, она наблюдала за происходящим через экран камеры. Она могла поймать в кадр крутящийся огонь и дикий смех, а также пустое пространство, в котором чего-то недоставало.

Она просмотрела фотографии, как только сделала их, словно пытаясь убедить себя: они настоящие. Все это было так похоже на сон. Будто кто-то опустил вуаль перед глазами Авы, закрывая реальный мир и притупляя ее чувства. Она пыталась вспомнить, но до сих пор не понимала, что именно.

– Хлопаем, хлопаем! – закричал Клем.

Ава оторвала взгляд от камеры. Клем стоял на сцене. Он приподнял заплесневелый цилиндр и низко поклонился. Он терпеливо ждал, жестом утихомиривая несуществующие аплодисменты. Затем обратился к скамьям:

– Уважаемые дамы и господа, на сцену выходит Фантастический Мистер Оливер Окики, экстраординарный силач и обладатель лучшего пресса во всем Портгрейве.

Под крики и вопли Олли проскочил сквозь ветхие занавески. Он переоделся в крошечное красно-белое трико, принадлежавшее одному из работников ярмарки. Ткань была изъедена молью. Джоли восторженно присвистнула, и Олли смущенно улыбнулся.

Он поднял палец, чтобы утихомирить крики, а затем вытащил на середину сцены странного вида приспособление – пару стульев, грубо приваренных к концам длинного металлического прута.

– Мне понадобятся два добровольца, – сказал он. – Дамы?

– Пошли, – засмеялась Джоли, хватая Аву за руку. – Повеселимся.

– Нет, Джоли… – протестовала Ава, но Джоли уже тащила ее со скамейки на рушащиеся деревянные доски сцены.

Олли взял Аву за руку и закружил под аплодисменты, слишком громкие для шестерых зрителей. Ава крепко зажмурилась, пытаясь стряхнуть навалившийся на нее туман. Может быть, она опьянела, хотя и не помнила, чтобы пила. Она вообще почти ничего не помнила.

– Мои благодарности очаровательным добровольцам! – воскликнул Олли, подводя их к двум металлическим стульям и завязывая потертые веревки вокруг их талий.

Он присел на корточки, чтобы ухватиться за стойку. Его трико издало тревожный рвущийся звук. Ава ухватилась за края стула, когда он оторвался от земли. Джоли вскрикнула от восторга. Еще один толчок, Олли крепче ухватился за прут. Когда стул опасно зашатался, Ава вцепилась в сиденье. А когда наклонился, каждый мускул в теле Авы окаменел.

– Вот чего я не учел, – пробормотал Олли, нетвердо шагая по сцене, – так это того, что обычно я бросаю свои тяжести.

– Что это значит? – удивилась Джоли.

– Я не знаю, как поставить эту штуку, не уронив вас.

Джоли бесстрашно рассмеялась, запрокинув голову, чтобы ветер развевал ее волосы. Она выглядела одновременно безумной и ликующей.