что нам остаётся? Нет пострадавшего, нет проблем. Менты только рады будут слиться. Им чем меньше дел, тем лучше. А семейные разборки они вообще не любят. Потому что чаще всего так и происходит. Или женщины сами жалеют мужчин, или их просто убеждают как нужно поступить, – горько сказал Плетнев.

– Предлагаю завтра попытаться с ней поговорить нормально. Я подъеду с утра до приезда ее родни, надеюсь, они теперь не будут там пастись, – предложила Арина. –  Простите, я сейчас.

У психолога зазвонил телефон, и она отошла не сильно далеко, так что мы ненароком стали свидетелями разговора.

– Да Максим, – и столько удивления, и в то же время счастья на лице. А потом просто глупая улыбка на губах и кивание в трубку, такой мы Арину Григорьевну никогда не видели, ненароком переглянулись с Плетневым, стараясь подслушать еще больше.

В любом случае, пришлось оставить это дело, ведь разговор, судя по ошарашенному лицу, будет у Арины очень долгим. Я показала ей рукой, что созвонимся позже и пошла к ожидавшей меня машине.

Никита открыл перед моим лицом дверь, немного нахмурился, увидев мою растерянность, но ничего не сказал. Пока ехали в загородный клуб, сделала заказ цветов и написала Морозову, что букеты будут вечером.

Настроение было ужасное, поэтому решила взбодриться и отзеркалила его вчерашнее сообщение. Рома от подарков отказался, лишь сказал, чтобы сама домой ехала. Так что мы с Никитой никуда заезжать по пути не стали, а сразу выехали на дорогу, которая вела за город.

Мысли прыгали с одного на другое, я никак не могла усесться и все думала, думала, думала.

– Никита, – позвала водителя, с которым мгновенно встретилась взглядом, – как быть, если на девушку давят со всех сторон и запрещают разводиться с мужем-садистом?

Парень нахмурился.

– Это вы сейчас спрашиваете про ту, что мы спасали прошлый раз? – уточнил он и, дождавшись кивка с моей стороны, выругался. Довольно некультурно, но фразу на всякий случай запомнила.

Водитель призадумался, периодически щуря глаза и стуча пальцами по оплетке руля.

– Я бы надавил на родственников, – наконец, сообщил он, – обычно они лезут туда, куда совершенно не нужно.

– Не силой же их брать…

– А с такими иначе никак, силой и угрозами! Могу подсобить! По этой части я большой специалист! – парень широко улыбнулся, и кто-то другой мог бы подумать, что он шутит. Вот только глаза остались холодными и решительными.

– Знаешь, – задумалась, – если нужно будет, я тебя сразу же позову.

На этом мы наш диалог завершили, а я лишь подумала, что если Рома опять предложит поехать к его отцу, то соглашусь. Мне нужно отдохнуть и переключиться.

Но разговаривать нам было некогда. Роман убежал на церемонию, а я вот сижу в комнате и пытаюсь поплакать, но что-то не удаётся. Хочется разрушить полдома от злости, впиваться ногтями в ладони от несправедливости, но только не плакать. Даже музыку отключила, удобнее устроившись в кресле, поджав под себя ноги.

Но когда вернулся Морозов и прижал к себе, во мне как будто кран открыли. Я просто плакала и плакала, пока весь стресс сегодняшнего дня, пока вся обида и злость не ушли. Сама не поняла, как заснула. Видимо силы кончились раньше, недооценила себе. А проснулась со спокойным сердцем. Рядом спокойно спал Роман, и это оказалось привычным делом, таким нужным мне и важным.

Подниматься из кровати не хотелось, я предпочла понежиться подольше, рассматривая умиротворенное лицо человека, который мог дать неплохой совет в сложившейся ситуации. Но не заметила, как опять отключилась, прижимаясь к сильному плечу Романа.

– Подъем! Выезд через полчаса, – прокричали у меня над ухом.

– Убью! – прорычала, и накрылась подушкой.

– Солнце моё, вставай! Нас ждут великие дела! – чуть смеясь, проговорил Роман, пытаясь отобрать у меня средство защиты.

– Это какие? – слегка выглянула из-под подушки.

– Мы едем в гости к отцу, забыла? – на меня смотрел хитрыми глазами Морозов. Он уже встал и сейчас нависал надо мной, пытаясь отнять подушку. Не на ту напал! Подушку я держала крепко, не желая с ней расставаться. Меня и щекотали, и обнимали, даже дело до поцелуев дошло – но не сдалась и не поддавалась на его провокации!

Через некоторое время Роман сдался и улегся рядом, подперев голову рукой.

– Ошибку понял. Попробуем другой ход: через, сколько ты будешь готова встать?

– Не встать, а восстать, – пробормотала, зевая. – Готова не буду, но заставлю себя через пару минут.

– Отлично, я тогда пошёл переодеваться. Буду ждать тебя в гостиной. Кстати, если тебе нужно поговорить, я готов выслушать.

– Думаю, не стоит, разберусь, – снова внутри себя поморщилась, потому что сама буду разгребать этот случай долго. С помощью Ромы вопросы можно было решить намного быстрее, задействовав при этом его связи. Но, я привыкла идти по жизни одна. – Спасибо за вчерашнюю поддержку. Как все прошло?

– Отлично, – улыбнулся мужчина, – с тремя участницами расстались. Мечтаю, когда с последней распрощаюсь.

– Ничего, с такими темпами это будет скоро, – подбодрила его. – Все иди, я буду собираться.

– Кстати, – Рома остановился в дверях, – собирай все свои вещи. Сюда мы больше не вернёмся. Я подумаю в поездке, где дальше будем снимать шоу. Ну и жить, конечно же…

– Мы надолго к твоему отцу?

– На выходные. В воскресенье вечером уже вернёмся.

– Хорошо, тогда мне ещё надо сделать пару звонков.

Как только Роман вышел, я встала с кровати. Раздевать он меня вчера не стал, это ему плюс, но спать в одежде совсем неудобно. Решила сначала принять душ, а потом все остальное. Вещей у меня было немного. Так что собралась я быстро. Позвонила Плетневу, сообщила, что на выходные уезжаю.

– Отдыхай, мы все равно пока топчемся на одном и том же месте.

– У Арины не получилось переубедить Сабину? – ужаснулась я.

– Она с ней даже поговорить не смогла, – вздохнул начальник. – Нас не пропускают, родные держат оборону. Это только ждать её выписки и пытаться перехватывать на улице, но и то, мне кажется, они ее под конвоем отвезут в какой-то дом и посадят там под замком.

– Ладно, сейчас все, что в наших силах, мы сделали. Все остальное оставим на усмотрение судьбы. Надеюсь, она будет благосклонна к нам и Сабине.

– Я тоже надеюсь, – задумчиво пробормотал Лев Аркадьевич.

– В такие моменты я ненавижу свою работу. Из-за того, что видишь несправедливость, а ничего сделать не можешь, – призналась.

– Я все же надеюсь, что получится. Всё отдыхай. Позвоню, если будут новости.

– Хорошо, ты тоже не забывай отдыхать. От работы кони дохнут все же…

– Ну, а я бессмертный пони… Рано ещё,