же синтетическим путём через причинность, что означает – эмпирически. Сами эти идеалистические категории на самом деле логически не позволяют сделать себя безусловными, ибо если всякое что мы познаём есть объект, то категории есть объект, который познаётся. Если взять эти логические категории в изоляции ото всего физического и материального мира, то получим пустую форму, которая не имеет никакого смысла, так как на деле никак не может быть оторвана от созерцания. Потому что смысл может иметь только то, что каким-то образом относится к опыту и подтверждается этим опытом. Возьмём категорию причинности, которая наиболее всем понятна – она не будет иметь никакого смысла если нам не будет дан материальный мир, т.е. если нам не будет дана материальная вещь, которую мы можем разлагать или как-то познавать. Если же мы примем сторону извращения в виде объективного или субъективного идеализма и начнём применять логику к так называемому аналитическому миру, в этом случае вещь, которая дана в созерцании пространства, геометрическая – она является двухмерным созерцанием: как бы есть многообразное и из этого многообразного выделили форму чайника, но мы ещё не знаем, что это чайник, потому что не прибегали ко второму, настоящему эмпиризму каузальному – опыту, а просто взяли и использовали категории. Ну, во-первых, с помощью аналитического мира, который суть первый эмпиризм и который отбрасывает настоящий эмпирический мир, мы не можем сделать сами эти категории имеющими смысл, потому что смысл рождается в синтезе, потому что логика – это объект который познаётся, а объект мы познаём с помощью логических категорий – логика обосновывает сама себя.

Даже сами законы логики об этом и говорят: логика, подчинённая закону тождества, является логикой во всякое время, она едина – другой логики не дано; подчинённая закону противоречия она говорит – это или логика, или не логика; подчинённая закону исключения третьего она продолжает: между логикой и не логикой как между истиной и ложью третьего не дано, то есть нету наполовину логичных продуктов, поэтому они или логичны, или нет. Простыми словами если логику мы считаем истиной, то всякое что не является логикой – логикой не является. Если кто-то понимает мир меньше – он меньше логичен, например, человек может по своему незнанию съедать какой-нибудь вредный продукт, а человек, который смотрит на горизонт может заключить, что земля плоская и с субъективной позиции этого человека это было бы верно, но так как знания всегда являются чем-то объективным, то заключение о том, что земля плоская из того что так видно из-за недостатка информации не делает это логичным. Т.е. логика применяется не к субъекту, не к его опыту и его суждениям, а к материальному миру вообще. Не бывает логики не до конца, не бывает ничего третьего между логикой или не логикой, следовательно, суждение человека вообще или логично, или не логично, не бывает такого чтобы относительно каждого человека было что-то логично, а в отношении другого человека не логично, просто потому что у одного больше данных, а у другого меньше – это так не работает просто потому, что логика не применяется к субъекту и к его чувствам, а применяется к реальной материи. Вот и всё, следовательно, мы и говорим поэтому, что мы отрываем форму от содержания, когда допускаем мир через логические категории и одного этого достаточно для доказательства и опровержения бессмысленности всей субъективной и объективной философии и для доказательства и утверждения материального мира. Таким образом становится очевидна абсурдность разделения понятий на априорные и эмпирические, поскольку они всегда являются эмпирическими, раз нам всегда необходимо чувственное созерцание, чтобы понимать вещи, к которым они относятся, и потому лишь имеют смысл. Более того это даже противоречит самому идеализму, ведь полагая существование чего-то априорного мы полагаем что-то, что истинно может существовать до нашего опыта, то есть до нас как вещь сама по себе, что уже нарушает всю концепцию идеализма, ведь выше уже было объяснено, почему вещь в себе, на самом деле и есть материя.

***

Если все обуславливается опытом, даже безусловные законы, а он говорит о их внешнем происхождении, стало быть и все вещи существуют сами по себе материально, а разрешить природу сознания может только гилозоизм, который утверждает, что вся материя ощущает. Логика также, как и все остальные законы имеет эмпирическое происхождение, ведь чтобы выявить правильное от неправильного, необходим эксперимент. Можно ли утвердить какое-либо основание без опыта? Нет, потому что всякое безусловное опыта берется из него же. Если нечто не берется из опыта и на нем не основывается оно не может быть его законом, а лишь пустым понятием. Поэтому не существует аналитических понятий, поскольку если всякое познание эмпирично, то все понятия на нём основанные имеют эмпирическое происхождение, а такое могло бы быть только синтетическим.

***

Суждение, в котором относительно субъекта высказывается нечто такое, что в нём уже содержится, к примеру, в подлежащем суждения «всякое тело протяжённо» признак протяжённости уже содержится в понятии «тело», поскольку невозможно его мыслить, чтобы не мыслить его протяжённым. Поэтому высказывание "тело протяжённо" только раскрывает, анализирует уже содержащееся в подлежащем. От аналитических суждений отличаются суждения, в которых предикат не находится в содержании субъекта, а привносит нечто новое к его содержанию, такие суждения называются синтетическими. Эти суждения называются также суждениями, расширяющими познание, между тем как суждения аналитические называются объясняющими суждениями. Говорят, различие между суждениями синтетическими и аналитическими имеет абсолютный характер, т.е. некоторые суждения имеют всегда только аналитический характер, а другие суждения имеют только синтетический характер, однако произнося суждение «лев есть животное плотоядное», это суждение должно быть признано навсегда аналитическим, поскольку признак плотоядности уже содержится в понятии «лев», но если содержание понятия «лев» неизвестно, это суждение имеет уже абсолютный синтетический характер, поскольку тогда признак плотоядности присоединяется к понятию «лев». Получается от постоянного совместного употребления синтетического понятия «лев» с признаком плотоядности, это суждение сделалось аналитическим, что обесценивает смысловую ценность понятия аналитическое вообще. В самом деле, здесь нарушается закон тождества, ведь если понятие аналитическое, то оно уже не синтетическое, а тут явное противоречие и бессмыслица получается, если использовать данное понятие, ведь ясно, что для начала чтобы иметь понятие «лев» необходим эксперимент, оно должно быть подтверждено опытом, а это уже невозможно без синтеза. Поэтому то, что называют аналитическим, на самом деле есть просто раскрытие понятий, ошибочно применённое для эмпирических знаний как для безусловных, для объяснения этой на деле мнимой безусловности их в идеализме. Все суждения следовательно, синтетические, поскольку для