– Обычно я беру дороже, но тебе сделаю скидку.

Трое друзей Зиско несколько долгих мгновений ничего не говорили. Только смотрели на плавающее в крови тело, и глаза их становились все шире, а хмель выветривался быстрее росы жарким утром.

А потом они заголосили. В ужасе завопили, призывая на голову Мектига все божьи кары и выкликивая стражников.

Те явились удивительно быстро. Словно ожидали прямо за углом. Тоже уставились на труп, на вытирающего секиру дармага – и обнажили мечи. Гвалт поднялся такой, что вороны послетали с крыш.

На крики прибежал Плацента – и глумливо заржал. Пришел и отец Дрекозиус – и сокрушенно ахнул.

Вообще, все было очень плохо. Стражники, числом четверо, окружили Мектига и наперебой заявляли, что он пойдет с ними живым или мертвым. Дармаг смотрел на них исподлобья, готовый снова заработать секирой.

Вмешался Дрекозиус. Его елейный голос слегка охолонил стражников. Жрец обменялся с Мектигом десятком слов, а потом сложил руки на животе и ласково заговорил:

– Добрые стражи порядка, прошу минуточку вашего внимания. Понимаю ваше возмущение и желание свершить правосудие над гнусным убийцей, но молю вас именем отца нашего Космодана, не поспешите, не допустите ошибки. Ибо виденное здесь может ввести в заблуждение кого угодно, но все не так, как кажется, заверяю вас.

– А что ж тут может быть не так-то? – хмуро спросил самый старый стражник. – Убивец он. Вот этот. Пшли давай, в герцогские подвалы. Там разберемся.

– Остановитесь, молю вас! – повысил голос Дрекозиус. – Дайте мне всего несколько секунд, и я объясню вам, что на самом деле здесь произошло. На самом деле это все просто одно большое недоразумение. Этот добрый человек, благочестивый и безупречной репутации, посетил ваш город, прослышав о его чудесных жителях и прочих неоспоримых достоинствах. Здесь он просто стоял, никого не трогая и любуясь беззаботным весельем добрых горожан. Однако его покойное времяпрепровождение было прервано сими молодыми людьми, бесспорно замечательными во всех отношениях и не желавшими никого обидеть. Видя, что сей гость с далекого севера грустит в одиночестве, они по доброте душевной решили приобщить его к общему веселью и предложили ему поучаствовать в шутливом дружеском поединке. Гость, будучи не в настроении, вежливо отказался, но предложил вместо этого взглянуть на замечательный топор, который он приобрел при удивительных обстоятельствах, о которых мы расскажем как-нибудь в другой раз. Он снял его с пояса и поднял, чтобы новые друзья смогли как следует его разглядеть. Но как раз в это время несчастный молодой человек подался вперед, чтобы обнять гостя… и случайно натолкнулся лбом на лезвие. Воистину ужасная трагедия! Его друзья стали сильно за него переживать, закричали от испуга… а дальнейшее вы знаете уже и сами.

– Ничего себе! – изумленно воскликнул стражник. – Вот это не повезло. Я тридцать лет в страже – но такого еще не видал.

Разумеется, друзья погибшего тут же загомонили, что все было совсем не так. Но были они взволнованы, были все еще пьяны и не обладали даже десятой долей красноречия Дрекозиуса. Добрый жрец мягко и вежливо отводил все их аргументы и возражал так убедительно, что через пару минут те и сами засомневались – а точно ли все было так, как им кажется?

Пока собравшиеся не пришли в себя, пока не расплели исторгнутые Дрекозиусом словесные кружева, искатели Криабала поспешили убраться. Обычно заметный издали Мектиг при нужде мог двигаться очень быстро и совершенно бесшумно – и сейчас он так и сделал. Дармаг не был глупцом и понимал – со стражей целого городка, пусть и крохотного, ему никак не совладать.

Джиданна уже ожидала их возвращения. Она облюбовала плоский участок земли, вырвала по кругу траву, выжгла внутри сложный чертеж, кинула в центр волосы вехота и расставила по кругу пять мановых камней. Эти штуки обеспечат достаточно энергии.

Когда перед ней высыпали груду ингредиентов, волшебница криво усмехнулась. На самом деле для ритуала ничто из этого не требовалось – Джиданна просто хотела сплавить куда-нибудь остальных, чтобы не лезли под руку.

Говорить она об этом, конечно, не стала. Волшебница надела сережки – ей давно хотелось такие, – отхлебнула вина из кубка и попросила Мектига поджарить говяжий язык со специями. Дармаг, почтительно взиравший на колдовские приготовления, тут же развел костер.

Пока жарился язык, Джиданна заняла место за пределами круга, посадила на плечо белку, приготовила Призму Силы, сконцентрировалась… и послала зов.

Воздух сгустился. Джиданна нарисовала большой круг призыва, но явившийся вехот был еще больше. Он скрючился внутри, как слишком крупный пес в слишком тесной конуре.

Похоже, до призыва он крепко спал. С трудом размыкая глаза, зевнув огромной пастью, двенадцатиногое чудище издало недовольное ворчание.

– Мир тебе, добрый зверь, – поклонился Дрекозиус. – Ты нас помнишь?

– Мудрено забыть, – огрызнулся вехот. – Виделись недавно. Чего надо-то?

– Прости, что потревожили столь бесцеремонно, но нам снова нужна твоя помощь. Мы помним твою доброту и широту твоей души, так что надеялись, что это не покажется тебе слишком тяжким трудом.

– Покажется. Я вам ничего не должен и помогать не собираюсь.

– Ты не окирел, западло ушастое?! – взвился Плацента. – Мы ж тебе жизнь спасли!

– Спасли. А я спас вас. Все, квиты. Как вы вообще сумели меня вызвать? Я же вам имени не назвал.

– Я могущественная волшебница, – спокойно сказала Джиданна. – Просто взяла и призвала.

Вехот глянул на нее с сомнением, но и некоторой толикой уважения. Поворочавшись в колдовском круге, он еще раз спросил:

– Так чего надо-то? Вы же не от нечего делать заставили меня сюда явиться?

– Кстати, а ты как сюда явился-то? – спросил Плацента. – У тебя ж грива еще не отросла, кошак синебрюхий!

– Так вы же меня призвали, – раздраженно ответил вехот. – Я и откликнулся. Для этого не нужно самому перемещаться. И брюхо у меня не синее.

– Заткнись, крыса желтобрюхая!

Вехот тяжко вздохнул и уселся, скрестив на груди передние лапы, а задней почесываясь. Джиданна, после ритуала порядком выжатая, смотрела в одну точку, так что переговоры начал вести отец Дрекозиус.

Он зашел издалека. Поинтересовался, как живется вехоту в последнее время, хорошо ли ему спалось в Шиассе, долго ли еще будет отрастать его великолепная грива. Поцокал языком и поахал, когда демон принялся жаловаться, что все плохо, просветов в жизни нет, в Паргорон ему теперь не вернуться и вообще непонятно, что делать дальше.

– Ну так почему бы тебе и не помочь немного нам? – вкрадчиво спросил жрец. – Не все ли равно, где прозябать – в Шиассе или на Парифате? Конечно, я не самый большой специалист в этих материях и могу ошибаться, но мне кажется, что среди живых все же несколько веселее, чем среди мертвых.

– Мм… пожалуй, – согласился вехот. – Если подумать… да, уж лучше тут побуду.