– Не нужно глумиться над чувствами других, – авторитетно заявила Королева и обернулась, бросив встревоженный взгляд на входную дверь. – Вы вообще, что из себя представляете?!

– Пустое место, – глухо ответила Алла, не поднимая глаз.

– Ну, зачем же так, – попыталась смягчить Эмма. – Впрочем, это даже хорошо, что понимаете, что Максиму вы не ровня. Вы потянете его назад, в никуда, откуда я его вытащила после очередной любовной истории с плачевным финалом. Я же сделаю из него человека. Настоящего мужчину. Забудьте о нем и перестаньте его третировать своими ужимками и флиртом с Карлсоном.

– Вам показалось, – четко произнесла Алла, – между нами ничего нет.

– Меня не интересуют ваши отношения со шведом. Не лезьте в чужую семью. Мы с Емельяновым семья, знаете ли.

– Знаю, – ответила Алла и полезла в сумочку за платком. Сейчас она разревется, устроит истерику, изобразит сердечный приступ…

Эмма снова оглянулась на дверь. Отлично! Небось Эмма пришла не одна, а с Емельяновым. Алле только остается симулировать глубокий обморок, чтобы он ее пожалел.

– Когда начинать? – горько спросила она себя вслух и утерла предательский нос.

– Что начинать? – не поняла сразу Эмма. – Ах, начинать заканчивать? Прямо сейчас. – Она наклонилась над столом так близко, что аромат терпких духов ударил Аллу в несчастный орган обоняния. – Я тебя предупредила, милая. Надеюсь, ты меня очень хорошо поняла.

Алла вспомнила, как получила удар по голове, и посмотрела на Эмму. Жесткие, безжалостные глаза женщины, сражающейся не на жизнь, а на смерть за своего мужчину, обдали ее ледяным холодом.

– Поняла, – ответила она, – только драться не надо.

– В каком смысле? – удивилась Эмма, выпрямляясь. – Я всегда веду себя достойно, если вы успели заметить. У меня нет никакого желания вырывать вам волосы и бить по лицу. Я вас жалею. Вы просто ошиблись, схватились не за того мужчину. Такое бывает часто, ошибки свойственны всем. Но быть ошибкой Максиму я не позволю. Понимаете, не по-зво-лю. – Последнее слово она произнесла по слогам.

– Что ты здесь делаешь?! – Емельянов застал Эмму совсем близко от Аллы. Она с ловкостью престарелой козы отпрыгнула от стола.

– Мы поболтали, – выдавила Эмма из себя.

– О чем это? – пробурчал Емельянов, сверля Аллу пристальным взглядом.

– Ну, дорогой мой, – Эмма обняла его и повела к кабинету, – у женщин есть свои маленькие секреты. – Так мы договорились?!

Обернувшись, она кинула Алле презрительно:

– Помните, милочка, что я вам сказала, и то, что пообещали мне вы. – И ее властная рука захлопнула дверь емельяновского кабинета с другой стороны.

Алла откинула челку со лба, который весь покрылся мелкими капельками пота.

– Что это было? – раздалось у входа. – Что она себе позволяет?!

В дверях показалась Алена. Ясно было, что она прекрасно слышала весь разговор, стоя в коридоре.

– Подслушивать нехорошо, – шмыгнула Алла. – Уши отвалятся.

– Овцой сидеть нехорошо, нужно бороться за мужчину своей мечты, – изрекла дочь и села на стол.

– Как ты разговариваешь с матерью?! – возмутилась Алла, которой сейчас только не хватало Аленкиных нравоучений. – Слезь со стола, ты в присутственном месте.

– Добавь к этому «милочка», и ты будешь копией этой гарпии, что утянула твоего мужика.

Алла махнула на дочь рукой, если она это сделала много лет назад, то что теперь учить ее хорошим манерам? Поздно, девчонка сама все знает получше ее.

– Это не офис, – продолжала изливать яд дочь, – это ужастик какой-то. Старая ведьма околдовала молодого принца и не дает никому к нему приблизиться. У таких сказок обычно хороший конец. Находится добрая фея, которая нейтрализует ведьму и возвращает принца той, кому он принадлежит по праву. По праву любви.

– И не думай, – испугалась Алла, – из тебя не получится добрая фея, ты злая.

– Да уж, – согласилась дочь, – сидеть сложа руки не стала бы. Но не бойся, я не побегу к ним в кабинет и не устрою там колоссальную разборку, хотя очень хочется. Я понимаю, что тебе здесь еще работать. Или, может, ну ее, эту работу с этим инфантильным начальником?!

– Он не инфантильный, – сказала Алла, – он хороший. Только у него обязательства перед семьей. Я не думала, что они женаты.

– Семья?! Мы с Антоном не женаты, а семьей себя считаем. Тем не менее я девушка свободная, полюблю другого…

– Я тебе полюблю! – возмутилась Алла. – Как ты только можешь такое говорить! – Она подхватила дочь под локоть и пошла вместе с ней к выходу. – Нет, ну надо же такое сморозить!

– Вот лучше бы так защищала свою любовь, а не нашу, – посоветовала ей Алена. – Сумку забыла.

– Мне еще рано, – Алла оглянулась на часы, стрелка остановилась на четырех.

– А я за тобой зашла, нечего тебе тут сидеть и париться, выслушивая выживших из ума красоток.

– А знаешь, точно. Пошли домой. Только я Татьяну забегу предупредить, что я сегодня на слезе и пошла домой рыдать в подушку.

– Вот еще, – Алена показала кулак в сторону кабинета, – мы им, Аллочка, еще покажем.

– Не нравится мне это «мы», – задумчиво проговорила Алла, беря сумку. – Пойдем.

– А розу?! – дочь показала на цветок, сиротливо торчавший в вазе. – Берем?

– Нет, – ответила Алла, – пусть своими шипами она колет ему глаза.

– Привет, Метелка! Да не телка, не телка, Метелка. Слушай, Метлицкая, проверь слух, у тебя начинается старческая глухота. Я не намекаю на старую деву! Что ты?! Это шутка. А если отбросить шутки в сторону, то мне срочно, понимаешь, Метелка, срочно требуется домашний адрес профессора Смоленского. Да, у меня пересдача, но это по другому поводу. А, повод всегда найдется? Какая ты, Метлицкая, развратная особа. Что значит тоже пыталась сдать на дому? Он не пустил? Ты приходила к нему домой?! Вот это сила воли, я бы не смогла. Зачем тогда спрашиваю адрес? Это секрет, я бы тебе рассказала, но, боюсь, ты всем разболтаешь, и дело сорвется. Какое дело, какое дело. Государственной важности. Метлицкая, мне мало твоих клятв могилкой матери, которая на кухне у тебя гремит кастрюлями. Хорошо, если поклянешься собственным языком, то скажу. Клянешься? Молодец. Слушай, только сначала адрес дай. Хорошо, я записываю, так, проспект… дом… этаж… квартира. А ты не знаешь, сколько у них на этаже квартир? Да, я интересуюсь его соседями. Две. Хорошо. Кто, ты говоришь, живет во второй? Мумия блондинки? Ах, Метлицкая, как нехорошо выражаться о пожилых дамах. Она не пожилая? А когда ты успела ее разглядеть? Когда стояла под профессорской дверью и клянчила зачет. Понятно. Нет, я клянчить не собираюсь. У меня другие планы. Конечно, Метлицкая, расскажу, раз обещала. Слушай меня внимательно. В последнее время в городе прошла серия убийств молодых женщин. Маниакально настроенная блондинка душит их своими колготками. Нет, она наверняка ходит в чулках. Душит чулками, после чего трупы сбрасывает в сточные канавы. Мой знакомый оперативник заподозрил одну штучку. Она заманила доверчивую девицу в подворотню, но ей помешали, и девица осталась жива. Она-то и описала внешность блондинки. А потом какие-то перцы видели, как маньячка входила в подъезд профессора Смоленского. Улавливаешь суть? Оперативник сбился с ног, добывая его адрес. Вот попросил меня узнать. Ну, спасибо, Метлицкая, спокойных тебе снов…