— Ничего, — покачал головой Антон. — Никого, кроме покойников.

Никто не пытался шутить. Даже для нас подобное не было предметом для шуток.

— Думаю, нужно спуститься, — сказал Иван. Его, похоже, нисколько не радовала эта мысль. Нас тоже.

— Похоже, что так, — сказал я.

В коридоре, ведущем к моторному отсеку, лежали тела еретиков. У них был странный вид, как будто тела и головы разорвались изнутри, — отличительный признак работы болтерных снарядов. Ничто, за исключением гранат, не могло превратить трупы в такое месиво, и я говорю это как человек, который довольно сносно умеет обращаться с дробовиком.

Наши ботинки издавали странный сосущий звук. По коридору было невозможно пройти без того, чтобы не вступить в кровь или внутренности. В моторном отсеке произошло что-то очень плохое. Должно быть, по нему пришлось первое попадание. Двигатель взорвался, унеся с собою жизни механиков. Масляного обезглавило куском вывороченной металлической пластины размером с половину двери. Остальные члены экипажа были так изувечены, что мы не могли разобрать, кому какая часть тела принадлежит.

— Похоже, нам очень повезло, — сказал Антон. — Не думаю, что отсюда кто-то выбрался живым.

Конечно, именно в этот момент мы услышали стон из коридора. Мы бросились к уборной и изо всех сил заколотили по двери, после чего стон резко оборвался.

— Кто там?

— Давай впускай, мне отлить нужно, — бросил Антон.

— Это ты, Лев? — раздался голос Новичка.

— Нет! Лорд верховный командующий Махариус, буду присваивать тебе новое звание, — крикнул я. — Сам-то как думаешь?

Дверь распахнулась. В тесном помещении туалета сидели Новичок и Заместитель. Оба они были бледными и нездоровыми с виду. Они заморгали, будто ночные насекомые, на которых посветили факелом. Новичок какую-то секунду смотрел на нас, а затем его начало тошнить. Я отступил как раз вовремя, чтобы не попасть под струю рвоты, заляпавшей мои и без того грязные ботинки.

— Что случилось? — откашлявшись, спросил Новичок. — Я слышал стрельбу, хотя и не узнал оружия, — а затем все стихло.

— Ты проморгал космических десантников, — сказал Антон. — Они спасли нас.

— Космические десантники… — повторил Новичок.

— Да, — произнес Антон. — Ты слышал болтеры. — Он говорил так довольно, словно стрелял из болтера сам.

— Все это очень хорошо, но мы нуждаемся в распоряжениях, — сказал я, многозначительно посмотрев на Заместителя.

Он молча глядел на меня в ответ. Думаю, и вы могли бы утратить дар речи, если бы мозги вашего командира вышибли прямо вам в лицо. Но ведь с Новичком случилось то же самое, а он держался молодцом. Тогда мне казалось, что Заместитель явно слеплен из другого теста, что лейтенант. Вот пример того, насколько сильно человек может ошибаться.

— Живые еще есть? — спросил Новичок. Это был деликатный вопрос, но Антон отвернулся и сплюнул на пол.

— Это мы и пытаемся выяснить, — сказал он, с отвращением взглянув на Заместителя. Тот просто безучастно продолжал смотреть на него.

— Лучше вывести его отсюда, — сказал Иван. — Сомневаюсь, что здешний воздух пойдет ему на пользу.

Его слова показались почти добрыми. В глубине души Иван был хорошим парнем. Когда ты уже наверняка уверен, что он черствый, он может поразить своей чувствительностью. Он нисколько не изменился с Велиала, хотя разрушенное лицо и покрытый металлическими пластинами череп иногда заставляют меня забывать об этом.

Я кивнул.

— Мы все пойдем, — согласился я. — Просто на случай, если снаружи остались еретики.

Мы вышли на свежий воздух, если слово «свежий» здесь было уместно. В воздухе чувствовался не только аромат пустыни, но еще и вонь химикатов и тяжелой промышленности города-улья. К нему примешивались пыль от рухнувших зданий и запах взрывчатки, сгоревшей плоти и выжженной техники. Даже фильтры противогазов не могли полностью избавиться от всех этих запахов.

Я оглянулся. Повсюду лежали тела, словно на иконах Дня Страшного Суда, когда Император вернется покарать виновных. Некоторые тела еще двигались, слабо шевеля конечностями, люди умирали от жажды, отравленного воздуха и смертельных ран. Большинство из них были в форме еретиков. Я говорил себе, что не сочувствую им, ведь еще пару часов назад они пытались убить меня, хотя понимал, что все далеко не так просто.

Неподалеку лежал юноша. На первый взгляд, с ним было все в порядке, если не считать красное пятно, растекшееся на мундире. Его лицо было очень бледным, и он облизал губы, заметив меня. Он был напуган, но хотел чего-то попросить у меня. Я попытался проигнорировать его и пройти мимо.

— Постой, — произнес он на низком готике. Хотя местный акцент исказил слово, я все же понял его. Что-то заставило меня вернуться. — Пить. Пожалуйста.

Я заглянул ему в глаза. Он был молод, даже моложе Новичка, моложе меня, когда я вместе с Иваном и Антоном сбежал, чтобы вступить в Гвардию. Он встретился со мной взглядом. Кто знает, что парень видел на самом деле? У него был тот мечтательный взгляд, который появляется у умирающих людей. Мне тысячи раз приходилось его видеть. Человек переступает определенную черту и просто забывает обо всем. В моем разуме боролись безразличие и определенная симпатия. Я протянул руку и удивился тому, что в ней оказалась фляга.

— Спасибо. Тебе… — Он сделал глоток и откинулся. Юноша умер до того, как голова коснулась земли.

Мне стало интересно, не умер ли он именно из-за того, что попил.

— Становишься мягким, Лев? — спросил Антон. Он еще выглядел задумчивым, но привычная безумная усмешка заставила приподняться край его губы.

— Однажды на его месте могу оказаться я, — сказал я. — Или ты.

— Нет, — ответил Антон. — Я планирую жить вечно.

— Гвардия тебе многое может рассказать на этот счет.

— Знаю. Пусть у них каждый раз находится гениальный план, как угробить нас при первой возможности, но мы для них слишком умны.

— Антон, ты не умнее вон того булыжника.

— Но я все же умнее, чем вся Имперская Гвардия.

— Разве что во снах.

— Ты и сам это знаешь. — Он присел и закрыл парню глаза.

— Не такие уж они другие, — заметил Антон.

Каким-то образом я догадался, что он до сих пор думает о космических десантниках. Наверное, то, что он понял в тот день, шокировало его. Всю свою жизнь он преклонялся перед космическими десантниками. Когда-то он хотел стать одним из них.

— Еще хочешь быть космическим десантником? — спросил я.

Долгое время он смотрел на вздымающиеся пылевые облака, после чего обернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Черт, конечно, да, — сказал он. — Замолви за меня словечко перед лордом верховным командующим Махариусом.