От каждого звука на болоте мы подпрыгивали и непроизвольно опускали руки на рукояти кинжалов, а перед мысленным взором у каждого возникали темные образы болотных девушек с дикими глазами.

Огибавшая ивы тропинка сузилась, а затем сузилась еще более, и теперь любой неверный шаг грозил каждому из нас гибелью в трясине.

Дичи нам не встречалось вовсе. Ни зайцев, ни куропаток. Ови поймала несколько рыбок, но они имели странный цвет и запах, и есть их мы не рискнули. Морские Ведьмы снабдили нас сухофруктами, твердым сыром и орехами, но путь до Голубого Ви был весьма не близок, и припасы эти, очевидно, иссякнут задолго до его окончания.

Здешняя вода была слишком соленой для питья, но мы к ней не притрагивались, поскольку несли с собой большие фляги, наполненные кристально чистой водой из Мерроу, и ее уж точно должно было хватить надолго.

Болото угнетало, и, бредя по нему, мы все были подавлены и молчаливы, но особенно печальной выглядела Джунипер, которой тяжело далось расставание с Морскими Ведьмами.

Я поднырнула под поникшую красную иву и припечатала ногой одного из многочисленных местных обитателей – черно-белого болотного жука с рисунком в виде скелета на спинке. Я сорвала с дерева серый лист. На ощупь он был кожистым, словно оленья шкура, и от прикосновения к нему я невольно вздрогнула.

Я отступила на шаг, и нога моя соскользнула с тропинки и немедленно по колено увязла в болотной жиже. Тригв протянул руку и потащил меня к себе. Вода издала густой хлюпающий звук, и я вызволила свою ногу из трясины и поставила ее на твердую почву.

– Осторожнее, Фрей. – Тригв указал на зеленую гадюку, скользнувшую мимо.

Как только мы достигли болот, Тригв стал непривычно напряженным, и эта перемена в нем не на шутку обеспокоила меня.

Он опустился на колени, вытащил из моего ботинка пиявку и брезгливо швырнул ее обратно в темную воду.

Пиявок я ненавидела. Они, как и существа из Хеля, жили в темных местах.

– Вы слышите? – Подошедшая к нам Джунипер положила мне на плечо руку.

Я замерла, прислушиваясь. Тригв сделал то же самое.

Ничего.

Ничего, кроме плеска воды о камыши да шелеста листьев на ветвях ив.

– Вроде как… перешептываются. – Джунипер склонила голову набок и нахмурилась. – Временами я явственно слышу по ту сторону ветра крики, даже завывания. – Она нарисовала в воздухе круговой символ для отпугивания демонов.

Я обняла Морскую Ведьму за талию и привлекла к себе. Ови молча стояла перед нами, рука ее лежала на кинжале. Рядом с ней Руна напряжено всматривалась вдаль.

Где находится деревня королевы, мы не знали. Не знали даже, далеко ли она от нас. Перед отъездом я спросила об этом матушку Хаш, но та только пожала плечами.

– Ничего конкретного мне не известно. Кажется, деревня… перемещается. Иногда находится в самом сердце болота, а иногда – на его окраине, чаще всего – неподалеку от Земли Голубого Ви. – Матушка Хаш подняла свой деревянный посох и постучала им по песку Мерроу – раз, другой, третий. Еще она что-то прошептала себе под нос, но слова ее проглотил налетевший вдруг морской ветерок. – Магия Королевы-Затворницы сильна, – добавила она, наклоняясь ко мне. – Но ты сильнее. Положитесь на Джунипер. Она поможет. Спите у корней ив – они поддержат вас. И не разводите огонь, даже если замерзнете ночью.

Это были все познания о болотах, почерпнутые нами в Мерроу.

Тригв провел пальцами по стволу ближайшей красной ивы.

– Думаю, мы можем остановиться на ночь здесь.

Я кивнула и жестом пригласила Руну и Ови присоединиться к нам.

Закутавшись в плащи, мы сели на сырую землю. Я достала провизию, выданную нам Морскими Ведьмами, и мы молча поели.

Первый увиденный нами на болоте закат был по-своему прекрасен: мгновенно ставшее ярко-оранжевым небо отразилось во множестве водяных поверхностей, зарябило мелкой волной. Но закат не поднял мне настроения. Может, оттого что в воздухе стоял резкий запах плесени, гнили и крови.

Ворочаться с боку на бок всю ночь от страха мне не хотелось.

– Я боюсь темноты, – сказала, словно прочитав мои мысли, Джунипер.

– Я тоже. – Ови внимательно оглядела через плечо горизонт.

Руна плотнее запахнула плащ на плечах и вздрогнула. Я придвинулась к ней поближе и прижалась к ее боку, защищая ее своим телом от ветра, поскольку знала, что Руна тяжелее всех нас переносит холод.

Тригв откусил еще кусочек орехового сыра и, вздохнув, проговорил:

– Нам нужно отвлечь наши мысли от этого места.

Джунипер немедленно сделала колдовской знак надежды.

– Да, нам нужно развлечение.

На ноги поднялась Ови. Стряхнула крошки с одежды и взяла в руки топор.

– Я научу вас пользоваться этим оружием. Пользоваться правильно, как и следует воину Ворса.

Руна подняла брови.

– Тебе известна Седьмая Степень?

Седьмая Степень предполагала овладение искуснейшей техникой боя с топором – движения вперед-назад в такт вращениям, поворотам и взмахам оружием. Этому искусству обучали воинов ворса, но женщин – никогда.

Ови, взмахнув топором, заявила:

– Искусство владения топором дано богами, а они, несомненно, заслуживают нашего уважения. Чтобы его применять, нужно знать одну тонкость. Поэзия. Мужчины Голубого Ви знакомы с ней. Мы тоже должны научиться.

– Где же ты, черт возьми, обучилась Седьмой Степени? – снова спросила Руна.

Ови сжала топор в правой руке и сделала грациозный, отточенный взмах.

– Я прожила уже множество жизней, Руна. В одной из них я была дегустатором ядов и мальчиком для битья в ярлстве Глубокие Снега. – Она помолчала. – Моя мать умерла, когда мне было всего девять. К двенадцати годам я превратилась в грязную полуголодную сироту, бегающую по деревне. Я была жилистой, и в лохмотьях менячастенько принимали за мальчишку. Местному ярлу нужен был спутник для его единственного сына, и его люди пришли в деревню и схватили там первого попавшегося мальчика, которым оказалась я.

Ови разговаривала редко, а о своем прошлом почти ничего нам не рассказывала, и теперь мы внимали ее словам, замерев, словно мертвые. Мы словно слушали древнюю сагу.

– Сына ярла звали Рейфом, – продолжала Ови. – Вместе с ним я получила образование, и вместе с ним обучилась искусству боя мечом, топором и даже боевым топором с двумя лезвиями. Мы носили одинаковые туники, и волосы у нас были одинаковой длины, и ели мы за одним столом. Если кто-нибудь из слуг ярла и догадался о том, что я – девушка, то предусмотрительно помалкивал. – Ови сделала паузу. – Рейф был упрям, любопытен и безрассуден. Правила были писаны не для него, а меня наказывали за его прегрешения, и было их немало. Обычно доставалось моей спине, но Рейф искренне мне сострадал, и к тому же ему было стыдно, что у него есть мальчик для битья.