со временем узнала в ней Лизу.Успокоилась только оказавшись номере, в котором буду спать с Максимом.

В ванной комнате встала напротив умывальника, руки положила на него и всмотрелась в зеркало на стене со своим отражением. Бледная, как смерть или покойник в рыхлой земле. Словно всю кровь выкачали, высосали из вен и она больше не циркулировала.   Чтобы смыть липкий пот с шеи и лба, долго плескала прохладную воду на лицо. Первое время дышать удавалось урывками, большими глотками. Захлебывалась от воздуха, а руки на раковине дрожали.

***

Вскоре через час или два наступил этап номер два. Наказание или запугивание завершилось, предстояло что-то другое. Чувствовала это.

Я успокоилась и вышла в комнату. Несколько раз прошлась от одной стены к другой. Возле зеркала во всю стену, оценив в отражении свое красивое платье, я остановилась. Платье не вязалось с моим состоянием и обстановкой. Оно инородное. Здесь подошли бы лохмотья, как у пленницы, грязная тряпка или мешок. И должны быть сальные, а не кудрявые волосы, заколотые на затылке красивой брошью.

Дверь шумно открылась и захлопнулась, нарушив мое одиночество. Я оглядела спокойно Максима (как мне хотелось бы думать, а не затравленно, как насекомое, пойманное живодером). Хозяин повел толстую коричневую штору по карнизу вдоль стены, чтобы нас не было видно. Скрыл комнату для нас двоих. А у меня мгновенный всплеск адреналина, кровь прилила к щекам и я отвернулась вновь к зеркалу, делая вид, что занята внешностью. Наклонилась, стирая каплю воды с губ, одновременно слыша его шаги по полу. Словно землетрясение сотрясало деревянные стены в доме и отдавалось раскатами эхо в груди.

Едва успела выпрямиться, как сзади накрыло тело. Поглотило мощью. Большие руки подлезли под мышками и легким массирующим движением сжались на груди, невольно пошатнув мое равновесие, заставив перенести вес тела с ноги на ногу.

Глаза Максима в отражении зеркала, как и обычно мертвы — спокойны, невзирая на мерзкое зрелище. Он так равнодушен ко всем. Мне даже сидеть и просто смотреть на девушек было жалко, не говоря уже о своих знакомых мальчишках.

Максим трогал грудь, голову наклонил справа от моей щеки и рассматривал мое лицо, в особенности ресницы или глаза. Хотел, что-то увидеть во мне. Я это фиксировала не только боковым зрением, но и в зеркале. Видно, как в отражении стекла его ладони поглаживали по-хозяйски грудь, а большие пальцы ласкали кожу над чашечками лифчика, вызывая черные змеи возбуждения. Щетиной-подбородком уколол обнаженное плечо, когда поцеловал. Сомкнул губы, словно пригубил мою кожу и дорожкой коротких поцелуев продвигался от плеча всё выше к уху. Я не проконтролировала свои ощущения, невольно прикрыла глаза, но тут же открыла.

Чтобы нарушить этот момент и разбить наваждение тихо спросила:

- Доволен, Джокерррр? - буква «р» особенно сильно прокатилась между нами. В наших телах.

- Я теперь Джокер? - спросил, продолжая пытку — щекотку дыханием оголенной плоти.

Одна рука отпустила грудь, но лишь для того, чтобы собрать ткань платья до пупка, на что я отвернулась к стене подальше от отражения в зеркале, от вида обнаженных бедер и маленькой, едва заметной белой полоски, служащей нижним бельем. Мой маневр, не желание смотреть Джокер оценил. Нагло, самодовольно хмыкнул в шею и прикусил зубами за ухом. Пальцами начал кружить по ткани белья: рисовать круги, дорожки, и словно по кровавому, дьявольскому волшебству от него распространялись проклятые змеи и жалили мой живот возбуждением. Бедра. Ноги. Пульсировала  плоть между ног от его пальцев.

- Джокер...весело было издеваться над маленькой девчонкой? -  попыталась сама себе напомнить. Отвлечься от прикосновений к телу. Качнула головой в бок, чтобы темные кудри скрыли правую сторону лица от всевидящих стекляшек. Они сильно гипнотизировали.

- Весело... - тихо шепнул на  ушко. - Часто вспоминал твои слезы от моего поцелуя. Это было очень мило... меня замучила совесть.

- У тебя отсутствует совесть, как таковая! - перебила резко и охнула от неожиданности и удивления, когда пальцы отогнули полоску белья и проникли внутрь меня. Не больно, но так нагло.

К сожалению, с разочарованием ощутила, что его пальцы легко скользили как внутри меня, так и по складкам. Я предательски мокрая от его умелого соблазнения. Стыдно в зеркало посмотреть и тем более Джокеру в лицо.

- Какое не передаваемое ощущение, -  у него голос тихий-тихий. Словно рассказывал тайну, которая никого кроме нас не касалась. О каком ощущении он говорил? Что испытывал?

Не выдержала ускоренного сердцебиения, да и стыд съедал изнутри, прогрызал мои нервы, чувствуя, как его пальцы скользили внутри меня, нежно терли. И прекрасно понимала, что это механика...механические движения на эрогенные зоны, но стыдно чувствовать возбуждение к Максиму. На удивление у него оказались нежные руки...умелые...длинные большие пальцы играли на моем теле.

Аккуратно вставлял два пальца на половину и вновь отступал, словно раззадоривал, а его дыхание обжигало. Оно казалось очень горячим на коже. Я предприняла попытку остановить его пальцы. Сжала его кулак, чтобы притормозить движение пальцев во мне, но куда там?

Джокер завершил монолог, рассказал, что же за непередаваемое ощущение:

- Было очень неприятно получить пинок под зад от принцесски, зато теперь смотри,  ты вся в моей власти. Я могу делать с тобой все, что пожелаю. Это невероятное, опьяняющее чувство! - и словно доказывая свои слова Джокер поднял два пальца чуть выше по возбужденным складкам и, нащупав самую эрогенную точку, начал ее гладить. Трогать, задевать подушечкой пальцы. А у меня в глазах  замерцало, словно перепады напряжения электричества, свет стал тусклее или это я постоянно пыталась прикрыть веки и не видеть НАС в зеркале.  Может тогда прекратит жалить это адское возбуждение.

- Не-на-ви-жу! - по слогам произнесла вкрадчиво с толком, с расстановками, чтобы и я, и он это поняли. Я захлебывалась в этом чувстве. Джокер топил, не давал выдохнуть.- Еще раз услышу это слово и отрежу язык...- пообещал интимным, все тем же тоном, каким говорил и до этого. Я на секунду забыла о возбуждении от его угрозы.

- Что тебе, в конце концов, от меня надо? Неужели правда мстишь за наше детство?

А он отмахнулся:

- Какая глупость...наша встреча здесь - совершенная случайность, но кое-кому я за нее в некоторой степени благодарен. Не представляю, как скучно было бы здесь без тебя... А к тебе у меня вполне приземленные цели, уж явно не месть.

Приземленные — это понятно... его руки сильнее сжали мое тело и грудь и между ног, а