— Слушаю?

— Миссис Хоби? — спросила Джоди.

— Да? — прозвучало снова не слишком уверенно.

Джоди представила себе пожилую, немощную женщину, седую, очень худую, скорее всего в ярком халате, сидящую с телефонной трубкой в руке в старом темном доме, где витают застаревшие запахи еды и мастики для мебели.

— Миссис Хоби, я Джоди Гарбер, дочь Леона Гарбера.

— Да? — повторила женщина.

— К сожалению, он умер пять дней назад.

— Да, я знаю, — сказала женщина грустным голосом. — Нам сказала медсестра доктора Макбаннерман на вчерашнем приеме. Меня эта новость очень огорчила. Он был так добр к нам. Он нам помогал. И рассказал о вас. Вы адвокат. Я сочувствую вашей утрате.

— Спасибо, — ответила Джоди. — Не могли бы вы рассказать, в чем он вам помогал?

— Ну, сейчас это уже не имеет значения, так ведь?

— Не имеет? Почему?

— Потому что ваш отец умер, — сказала женщина. — Понимаете, боюсь, он был нашей последней надеждой.

Она сказала это очень тихо и печально. А в конце предложения прозвучала нотка безнадежности и трагической беспомощности, словно ей пришлось отказаться от надежды, которую она долго лелеяла и об исполнении которой мечтала. Джоди живо представила ее: иссохшая рука прижимает телефонную трубку к уху, одна-единственная слезинка блестит на бледной, худой щеке.

— Возможно, это не так, — сказала она. — Возможно, я сумею вам помочь.

На другом конце воцарилась тишина, Джоди слышала только тихое шипение.

— Не думаю, — сказала наконец миссис Хоби. — Не уверена, что адвокат станет иметь дело с подобными вещами.

— С какими вещами?

— Сейчас это уже не имеет значения, — повторила миссис Хоби.

— А вы не могли бы мне объяснить?

— Нет, все кончено, — проговорила пожилая женщина так, словно у нее разрывалось сердце.

Затем снова наступила тишина, и Джоди посмотрела в окно на офис доктора Макбаннерман.

— Но как мой отец мог вам помочь? Он обладал какой-то информацией? Потому что служил в армии? В этом дело? Ваша проблема связана с армией?

— Да, была связана. Вот почему, будучи адвокатом, вы вряд ли сможете нам помочь. Понимаете, мы уже пытались обращаться к юристам. Думаю, нам нужен человек, связанный с армией. Но я благодарна вам за предложение помощи. Это очень великодушно с вашей стороны.

— Есть один человек, — сказала Джоди. — Он сидит рядом со мной. Он служил с моим отцом. И он с радостью вам поможет, если сумеет, конечно.

Миссис Хоби замолчала, в трубке снова слышалось шипение и ее тихое дыхание. Словно она думала. Словно ей требовалось время, чтобы примериться к новым обстоятельствам.

— Его зовут майор Ричер, — сказала Джоди, обращаясь к тишине. — Возможно, отец о нем говорил. Они довольно долго служили вместе. Отец послал за ним, когда понял, что не сможет довести ваше дело до конца.

— Он за ним послал? — переспросила миссис Хоби.

— Да. Видимо, он считал, что майор Ричер приедет и заменит его. И сумеет вам помочь.

— Он тоже служил в военной полиции?

— Да. А это важно?

— Я не уверена, — ответила миссис Хоби и снова замолчала, только дышала в телефонную трубку. — Он может к нам приехать? — спросила она неожиданно.

— Мы оба приедем, — ответила Джоди. — Вы хотите, чтобы мы приехали прямо сейчас?

Миссис Хоби снова замолчала, дышала, думала.

— Муж только что принял лекарство, — сказала она. — Сейчас он спит. Понимаете, он очень болен.

Джоди разжала и снова сжала кулак, с трудом сдерживая раздражение.

— Миссис Хоби, вы не могли бы нам сказать, в чем все-таки дело?

Молчание. Пожилая женщина тихонько дышала в трубку, думала.

— Муж должен вам все рассказать. Думаю, он объяснит лучше, чем я. Это длинная история, и я иногда путаюсь.

— Хорошо, а когда он проснется? — спросила Джоди. — Нам приехать попозже?

Миссис Хоби снова задумалась.

— Обычно, приняв лекарство, он спит до утра, — сказала она наконец. — На самом деле это настоящее благословение. Ваш друг не мог бы приехать завтра с утра?

Хоби нажал своим крюком на кнопку интеркома на столе, потом наклонился вперед и вызвал секретаря. Он назвал его по имени, что было совершенно для него не характерно и случалось только в минуты сильного напряжения.

— Тони, нам нужно поговорить, — сказал он.

Тони покинул свой отделанный бронзой дубовый стол в приемной, обошел кофейный стол и сел на диван.

— На Гавайи летал Гарбер, — сказал он.

— Ты уверен? — спросил его Хоби.

Тони кивнул.

— «Америкой». Из Уайт-Плейнса в Чикаго, потом в Гонолулу, пятнадцатого апреля. Вернулся на следующий день, шестнадцатого апреля, тем же маршрутом. Заплатил «Америкой экспресс». Все в их компьютере.

— И что он там делал? — спросил скорее у самого себя Хоби.

— Мы не знаем, — пробормотал Тони. — Но можем догадаться, так ведь?

В офисе повисло угрожающее молчание. Тони наблюдал за здоровой половиной лица Хоби, ждал ответа.

— Я получил сигнал из Ханоя, — сказал Хоби, нарушив тишину.

— Господи, когда?

— Десять минут назад.

— Боже праведный, Ханой! — сказал Тони. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

— Тридцать лет, — проговорил Хоби. — И вот это случилось.

Тони встал и обошел стол сзади, раздвинул пальцами две полоски жалюзи, и внутрь ворвался яркий луч солнца.

— Значит, вам нужно немедленно уезжать. Прямо сейчас, потому что стало очень опасно.

Хоби ничего ему не ответил, молча сжимая свой крюк пальцами левой руки.

— Вы обещали, — напряженным голосом проговорил Тони. — Первый этап, второй… И вот все случилось. Оба этапа. Боже праведный!

— Им все равно потребуется некоторое время, — возразил Хоби. — Разве нет? В настоящий момент они ничего не знают.

Тони тряхнул головой.

— Гарбер был не дурак. Он что-то знал. Если он полетел на Гавайи, значит, у него имелась причина.

Хоби ухватился за крюк левой рукой и провел им по своему лицу, касаясь гладкой, холодной сталью грубых, уродливых шрамов. Иногда это помогало от зуда.

— А что Ричер? — спросил он. — Есть какие-нибудь новости?

Тони, прищурившись, выглянул сквозь щель в жалюзи на улицу, расположенную в восьмидесяти восьми этажах внизу.

— Я позвонил в Сент-Луис, — сказал он. — Ричер тоже служил в военной полиции, с Гарбером почти тринадцать лет. Такую же справку они выдали десять дней назад. Думаю, по запросу Костелло.