– Я кто такая?! – переспросила Виктория, переходя в наступление. – Это ты кто такая?! И что делаешь в квартире Стасика?!

– В квартире Ста-асика? – протянула тетка, и глаза ее загорелись хищным огнем. – Это моя квартира!

– Как – твоя? – растерялась Виктория.

– А вот так! – рявкнула тетка. – А ты заходи, заходи!

Виктория машинально вошла в квартиру, тетка захлопнула за ней дверь, подбоченилась и двинулась на Викторию, как танк:

– Это моя квартира, – повторила она грозно, – а твой Стасик ее у меня снимал!

Тут Виктория вспомнила, где и когда видела эту тетку.

Как-то раз она приходила в эту квартиру, Стасик о чем-то пошептался с ней в прихожей, и из рук в руки перешел конверт. Потом Стасик сказал Виктории, что это – его дальняя, бедная родственница, которой он время от времени помогает деньгами. Виктория тогда еще подивилась его добросердечию.

– Не может быть! – протянула Виктория, в упор разглядывая противную тетку.

– Очень даже может! – та сунула под нос Виктории паспорт, развернутый на странице с регистрацией. – Видала? Моя это квартира! Снимал у меня квартиру твой хахаль, а потом съехал, не заплатив! Съехал и все вещички забрал! Так что ты очень даже вовремя пришла, ты мне за него заплатишь!

– Вот еще, – пробормотала Виктория, оглядываясь по сторонам. – Он снимал квартиру – с ним и разбирайся!

– Я тебя тут тоже видела! – пыталась качать права тетка. – Ты с ним здесь жила – так что плати деньги!

Виктория решила схитрить.

– Извините, женщина, – проговорила она смущенным голосом. – Я вам сочувствую, вы ведь на эти деньги живете, а тут такой облом…

– Сочувствует она! – проворчала тетка чуть тише. – Твое сочувствие на хлеб не намажешь! Ты мне денег заплати, тогда можешь сочувствовать сколько душе угодно!

– Я вам заплачу, сколько он задолжал, только вы мне позвольте у него в комнате посмотреть, может, там что важное осталось…

– Да ничего там не осталось! Говорю же, он все подчистую забрал! Да у него и была-то одна дрянь!

Тем не менее Виктория ловким маневром обошла тетку и проскользнула в жилую комнату.

Комната, когда-то довольно уютная, теперь была совершенно пуста. В ней не осталось ничего, что напоминало бы о Стасике.

Виктория распахнула дверцы платяного шкафа – и увидела там только ряд пустых проволочных плечиков.

– Все вещички увез твой хахаль! – подала за спиной голос хозяйка. – Все подчистую! – Тут, видно, до нее дошла ситуация, и она с нескрываемым ехидством проговорила: – Что, от тебя он тоже смылся? Вот ведь колобок – я от дедушки ушел, я от бабушки ушел! А так тебе и надо, не будешь с кем ни попадя путаться!

– Отвянь, ведьма! – холодно бросила Виктория, ее гнев улетучился, уступив место холодной злости.

Вот что она им всем сделала? За что они с ней так? Самый простой ответ не пришел ей в голову – не связывалась бы с сомнительными личностями, не крала бы чужих вещей, так и не пришлось бы сейчас кусать локти от злости.

Она еще раз оглядела комнату и вдруг заметила выглядывающий из-под кровати уголок книги.

Она наклонилась, подняла с полу потрепанный томик. На мягкой яркой обложке суровый мачо в камуфляжном комбинезоне одной рукой держал автомат, другой обнимал за талию полуобнаженную светловолосую красотку.

Виктория хотела уже бросить книжку на пол, как вдруг увидела заложенный между страницами листок. Она достала этот листок, расправила его.

Это был чек на доставку пиццы. Наверху был напечатан логотип пиццерии, внизу – адрес доставки: Лиговский проспект, дом сорок пять, квартира двадцать…

– Ага! – протянула Виктория и сунула чек в карман.

– Это чего это ты забрала? – опомнилась хозяйка. – А ну отдай! Отдай сейчас же!

– Что я забрала, то тебя не касается! – И Виктория направилась к выходу.

– Эй, ты куда? – тетка встала у нее на пути. – Ты же мне обещала долг его заплатить!

– Мало ли, что я обещала! Я тебя знать не знаю и ничего у тебя не снимала. Он с тобой договаривался – с ним и разбирайся. А что бывала тут у него, так я много где бываю, что ж, всем деньги платить? Так что отвали, тетя, по-хорошему. – Виктория снова ловко обошла тетку, выскользнула из квартиры и отправилась на Лиговский проспект.

– Ну, вот он, тот дом! – проговорила Дина, остановив машину возле тротуара. – А вон подворотня… у тебя есть какой-то план?

– Придумаем по ходу дела, – решительно ответила Надежда. – Если хахаль Виктории дома, используем фактор внезапности…

– Внезапности! – передразнила ее Дина. – Мы с ним не справимся, он здоровый мужик, а мы – две безоружные женщины не первой молодости…

– Ну, не совсем безоружные! – Надежда открыла сумку и показала подруге баллончик с перцовой смесью. – Очень, между прочим, эффективная вещь! А у тебя ничего такого нет?

– Такого – нет… – Дина задумалась, потом вытащила из-под сиденья гаечный ключ, – есть вот что…

– Ну, все же лучше, чем ничего… – с сомнением протянула Надежда.

Женщины вышли из машины, зашли в подворотню и остановились перед железной дверью.

– Ну, и что будем делать? – спросила Дина.

Надежда потянулась было к дверному звонку, но Дина вдруг остановила ее:

– Смотри, дверь не закрыта!

Дина потянула за ручку, и дверь приоткрылась шире.

– Стой! – прошептала Надежда, схватив подругу за руку. – Не нравится мне это! Похоже на ловушку!

– Я хочу вернуть табакерку, и я верну ее любой ценой! – с этими словами Дина вошла внутрь.

Надежда вздохнула и последовала за ней.

За дверью была полутемная, захламленная прихожая. На стене, как в старой коммуналке, висели тазы и старый велосипед. Впереди из-за неплотно закрытой двери просачивался свет и доносились какие-то голоса.

Дина двинулась вперед, но Надежда схватила ее за руку и прошептала:

– Подожди, посмотрим, что там происходит! Не надо сразу на рожон лезть, как бы не накостыляли нам!

Они подкрались к приоткрытой двери и заглянули в щелку.

В большой комнате с низким сводчатым потолком было все перевернуто вверх дном, шкафы раскрыты, содержимое их валялось на полу. Посреди комнаты на стуле сидел рослый мужчина со связанными руками и ногами. Рот его был заклеен скотчем. Перед ним стоял другой – коренастый, широкоплечий, с низким лбом и небритой обезьяньей физиономией.

Резким движением он оторвал скотч от лица связанного и проговорил хриплым голосом:

– Последний раз спрашиваю – где ты ее спрятал?

– Н-не знаю, о чем ты… – отозвался пленник, с трудом шевеля губами, – понятия не имею…