– Ты думаешь, я с тобой шутки шучу? – громила снова заклеил рот жертвы и ударил его кулаком в живот. – Ты мне скажешь, ты мне все скажешь!

Пленник мучительно застонал, голова его безвольно свесилась на грудь.

– Наверное, это тот самый Григорий, которого послал хозяин антикварного магазина, – прошептала Надежда. – Он нас все-таки опередил… Шустрый какой мужичок…

Громила замер, прислушиваясь, и повернулся к двери. Во всей его фигуре чувствовалась звериная настороженность.

Дина испуганно попятилась, при этом она случайно задела висевший на стене велосипед, который с грохотом упал на пол, по дороге свалив пару тазов. В результате раздался такой грохот, как будто в прихожей сошла горная лавина.

Громила подпрыгнул на месте, огляделся по сторонам и бросился к двери. Дина заметалась по прихожей, роняя все, что еще не упало. Надежда не растерялась, она отступила в сторону от двери и, как только в дверном проеме появилась обезьянья физиономия громилы, выпустила в нее струю из своего баллончика.

Громила закашлялся, закрыл глаза руками и побежал вперед не разбирая дороги. Путь его лежал к приоткрытой входной двери.

– Полицию, полицию вызывай! – крикнула Надежда.

Затем она метнулась вслед за громилой и, когда он оказался возле двери, изо всех сил пнула его ногой пониже спины.

Громила, кашляя и хрипя, вылетел на улицу.

Надежда захлопнула за ним дверь и закрыла ее на замок. Затем повернулась к Дине.

Та в темноте тыкала пальцем в кнопки мобильного телефона.

– Ты куда это звонишь? – спросила Надежда настороженно.

– Как – куда? Ты же сказала – в полицию!

– Это я только чтобы напугать Григория! Сбрось сейчас же звонок, только полиции нам и не хватало!

– Но как же…

– Ты хочешь вернуть табакерку?

– Конечно, – Дина закивала.

– Ну, так делай, что я сказала!

Дина нажала кнопку отбоя и вслед за Надеждой вошла в комнату.

Связанный мужчина сидел на прежнем месте, голова его свешивалась на грудь.

Надежда огляделась по сторонам.

– Григорий здесь уже все обыскал… – проговорила она задумчиво.

– Что же мы будем делать? – вполголоса проговорила Дина. – Пытать этого? – она кивнула на связанного мужчину.

– Вряд ли это что-то даст, – с сомнением протянула Надежда. – У Григория ничего не вышло, а он куда круче нас… нет, Стасик будет держаться до последнего! В некоторых случаях жадность творит чудеса!

– А тогда что делать?

– Постой-ка… – Надежда подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой, налила воды в стакан и выплеснула ее в лицо Стасика.

Тот захрипел, замотал головой, открыл глаза и быстро взглянул куда-то вверх.

Затем опустил взгляд и удивленно уставился на подруг. Он попытался что-то сказать, но рот был заклеен скотчем, и получилось только невнятное мычание.

Дина потянулась было к нему, собираясь оторвать скотч, но Надежда ее остановила:

– Не надо, только шум лишний поднимет!

– Тогда зачем ты облила его водой?

– Чтобы посмотреть на его первую реакцию. Заметила, куда он взглянул, как только пришел в себя?

– Куда-то наверх…

– Вот именно – наверх! – Надежда подняла глаза к потолку.

Там был прикреплен плафон из матового стекла, не очень подходящий к скудной обстановке бывшей дворницкой.

Надежда шагнула к двери и щелкнула выключателем.

Стасик издал какой-то приглушенный звук.

Как только плафон вспыхнул, на матовом стекле проступили очертания какого-то прямоугольного темного предмета.

– Что и требовалось доказать! – проговорила Надежда.

Она придвинула на середину комнаты табурет, забралась на него, запустила руку в плафон и достала небольшой предмет, завернутый в яркий шелковый платок.

– А вот и табакерка!

Действительно, развернув платок, она увидела маленькую коробочку удивительной красоты, украшенную цветной эмалью и усыпанную драгоценными камнями.

– Господи, мы все-таки ее нашли! – Дина молитвенно сложила руки.

Связанный мужчина застонал, попробовал освободиться, при этом стул упал, мужчина ударился головой об пол и снова затих.

Надежда наклонилась над ним, дотронулась до шеи, нашла пульс. Выпрямившись, проговорила:

– Пульс хороший, жить будет, просто отключился.

– Ты уверена? – Дина наклонилась над мужчиной. – Бледный он какой-то…

– Это здесь освещение такое! Мы с тобой тоже не слишком румяные! А вообще, нам нужно скорее отсюда сматываться, пока еще кто-нибудь не пришел…

– А этого так здесь и оставим? – Дина с опаской взглянула на Стасика. – Он наши лица запомнил…

– Говорю тебе – он, когда очухается, вообще ничего не вспомнит! А если вспомнит, то будет помалкивать, ему уже забот с этой табакеркой хватило! Пойдем скорее отсюда!

– Ну не знаю… А вдруг он не очнется? Тогда нас еще в убийстве обвинят…

– Что ты предлагаешь? Вызвать «скорую», полицию? А как ты объяснишь, что мы здесь делаем? И как насчет табакерки?

– Ой, правда… – Дина прижала табакерку к груди, – черт с ним, в конце концов!

– Пойдем же скорее!

Надежда шагнула к двери… и в этот самый миг из прихожей донесся какой-то шум, хлопнула дверь, загремели падающие тазы.

– Не успели! – прошипела Надежда.

– Надо же, – удивленно проговорила Дина, – я думала, мы уже все тазы в прихожей пороняли, а выходит, еще что-то осталось…

– Нашла, о чем думать! – шикнула на нее Надежда и в панике заметалась по комнате.

В углу за шкафом она увидела неплотно прикрытую дверь и потянула за собой Дину:

– Скорее! Сюда!

За дверью оказалась тесная полутемная каморка, переоборудованная жильцами в санузел. Здесь была раковина, унитаз и простенький душ с пластиковыми шторками. В углу стоял старый двустворчатый шкаф. Надежда торопливо прикрыла за собой дверь и прильнула к щелке, чтобы видеть, что происходит в комнате.

Там же происходило следующее.

Дверь распахнулась, и в комнату, в ореоле растрепанных рыжих волос, ворвалась Виктория. Увидев лежащего на полу Стасика, она подскочила к нему и в ярости ударила ногой в бок. Стасик застонал и пошевелился, но глаза не открыл.

– Не придуривайся! – взвизгнула Виктория. – Говори, где она?

Стасик в ответ снова застонал.

– Это она! – проговорила Дина, вцепившись в плечо Надежды. – Это Виктория! Я ей сейчас глаза выцарапаю!