– Мы, товарищ майор, похоже, первые люди, которые здесь ходят... Эти горизонты, по моему, даже боевики не знают. Сколько бродим, и никаких признаков человека... Может, в противоположную сторону двинем? Там проходы расчищены...

– А эти ступеньки, считаешь, мамонты бивнями долбили? – Майор берёт из рук десантника фонарь и высвечивает колодец.

Глубиной метра в три. В два метра диаметром. Стены неровные, книзу сужаются. И отчётливо видно, как чьи-то руки подрубали уступы, создавая из них какое-то подобие лестницы. Чтобы по такой лестнице взобраться вверх, нужно иметь по крайней мере неслабые руки и ноги. Спуститься же по ступенькам практически невозможно. Разве что придерживаясь за верёвку. Сохно сначала светит солдатским фонариком вперёд, где видит следующий тупик, потом направляет луч вниз. Всматривается и спрыгивает, легко спружинив ногами.

– Сбрось фонарь!

Солдат бросает. У них на двоих ещё один остался. Сохно, ловко поймав источник света, рассматривает колодец, чешет в раздумье стриженый затылок и пробует рукой на прочность большой камень. Камень держится так, словно корни к земному ядру пустил. Соседний усилиям поддаётся, но ничего не открывает. Наконец, майор сдвигает от стены плоский, не слишком прямо стоящий камень.

– Горизонтальный лаз... Зачем лаз закрывать камнем, если нет желания им пользоваться?

Голос майора доходит доверху, усиленный эхом.

– Спускайтесь...

Солдаты спрыгивают не так ловко. Последнему вообще трудно это сделать, потому что места свободного для троих мало. И автоматы мешают. Сохно привычно обходится двумя «стечкиными» – пластмассовая кобура одного на бедре, второго, как меч у самурая, за плечом.

– Я первый. Последний закрывает дверь... – Сохно становится на четвереньки и проползает в лаз, высвечивая дорогу фонариком.

Скоро уровень начинает понижаться, порой вообще идёт такой крутой спуск, что есть большое желание съехать, как с ледяной горки, на животе. Даже обидно становится, что камень нескользкий, хотя и сыроватый.

* * *

Полковник Согрин наносит на карту подземное озеро. Попробовал воду на вкус. Чуть-чуть сероводородом отдаёт, как большинство пещерных водоёмов, тепловата или, как спелеологи говорят, термальна, но вообще-то вполне пригодна для питья. Полковник моет руки, расцарапанные во время лазания по узким проходам. Знает, как правило, подобные источники бывают лечебными и способствуют заживлению ран и царапин.

– Товарищ полковник, – негромко окликивает десантник и делает знак лучом фонаря.

– Иду. – Согрин наносит последнюю отметку и обходит подземную скалу, чтобы выйти к боковому берегу подземного озера.

Здесь камни крупные, нагромождены друг на друга, но идти можно, не пробуя опору под ногой. Такие громадины под весом человеческого тела не сдвинутся.

– «Рапсодия»! Я «Танцор». Слышишь меня? – на половине пути застаёт полковника голос Кордебалета.

– «Танцор», слышу, словно ты за стеной... Ты куда пропал?

– Я закончил разведку. Надо карты сверить.

– Раскрывай третий лист. Девятый квадрат. Я примерно в центре. Если хочешь искупаться, здесь есть озеро. Если желания нет, выходи к десантуре. Встречаемся в большом зале.

– «Бандит» где?

– Мы с ним недавно расстались. У него участок – не позавидуешь... Больше ползает, чем ходит. Выберется, будет ходить учиться заново...

– Ты скоро закончишь?

– Через десять минут двинусь на выход.

– Добро. Жду у десантуры. «Прыгун» закончил?

– Он вне связи... Не знаю... Раньше приказал ему ждать на месте. «Бандит» в курсе. Выйдет туда же.

– Добро, командир...

Согрин добирается до места, где ждут его оба десантника. Тут и показывать не надо причину вызова. Большущее пепелище костра.

– Целый кострище был... – качает головой десантник.

– Нет, – не соглашается полковник. Долго жгли костры. Много раз... Здесь была база. Дров рядом нет, откуда-то приносили... Хотя место для базы странное... Я бы сказал... – Согрин задумывается. – Я бы сказал, что здесь был госпиталь. Вода в озере скорее всего целебная. Поищите... Где-то должна быть куча с остатками бинтов. Может быть, сгоревшая...

Десантники расходятся. Видны только тугие лучи фонарей, рыщущих среди камней. И уже через минуту новый зов:

– Товарищ полковник!

Согрин подходит. Между двух камней ещё одно пепелище. Десантник ковыряет в пепле лезвием штык-ножа и выбрасывает на камень расколотые ампулы. Поднимает одну. Рассматривает в свете фонаря тщательно.

– С края подпилена, дальше отломана. Всё правильно. Здесь был, товарищ полковник, как вы и говорите, госпиталь.

Согрин наносит на карту новую отметку.

– «Рапсодия», «Рапсодия»! Я «Прыгун»! Как слышите...

– Наконец-то... – отзывается Согрин. – Я «Рапсодия». «Прыгун», как дела?

– У нас ЧП, товарищ полковник.

– Что случилось?

– Два человека пропало... Один ранен...

* * *

Серёжа Волков, сержант, командир отделения, вместе с пятью десантниками обследует самые лёгкие для прохода участки пещеры. Задача им поставлена предельно простая. Следует отыскать сквозные проходы, не отвлекаясь на ответвления. Проходы отмечены на карте, отмечены и три усиленно заминированных участка, все с той стороны, откуда могут появиться боевики. Словно они сами себе путь к отступлению перерезали. Проходов найти не удалось. Не удалось и создать их. Мины не российские. Минёры, входящие в группу, не решились с незнакомыми связываться, да этого от них и не требовали. Несколько раз попадали на «растяжки», ведущие к гранатам «Ф-1». Здесь дело почти простое – нашёл гранату, зажал предохранитель рукой, перемотал специально для этого припасённым шнуром вместо чеки, и всё. Случится бой, гранату можно использовать, просто развязав шнур. Не попадёшь на случай, после операции дашь какому-нибудь «молодому» побаловаться – пусть бросает. «Молодые» это любят, не успели ещё навоеваться...

Задачу определил полковник Согрин в самом начале, когда они только нашли главные устья[23]и проверили первые залы и проходы. Там, рядом с большим камнем-валуном, выставленным в центре зала главной пещеры, и разделились, очертив каждый собственный участок поиска. Сержант понял, что сложность задания определяется опытом и проистекающим из этого опыта доверием. Спецназовцы откровенно показывали, какая громадная разница между ними и простыми солдатами. Все трое уже немолодые, но ещё на марше до пещер свободно себя чувствовали, тогда как десантники с превеликим трудом перебарывали ватное состояние собственных ног. А они-то думали, что собственные командиры «гоняют» их нещадно и гораздо больше, чем следовало бы. Кто же и как тогда «гоняет» этих офицеров, этого полковника и двух майоров!..