– Сниму слепок, – пропыхтел мальчик. – Завтра попрошу Дормидонта выковать нам по нему ключ, и вернемся сюда вечером!

– Хорошая мысль! – обрадовалась Аграфена. – Ты просто гений!

– А то я не знаю! – произнес довольный собой Пима.

– А у Дормидонта получится?

– Конечно! Он настоящий мастер своего дела!

– Главное – мы нашли этот проклятый дом! – сказал Триш. – А теперь давайте возвращаться в приют, пока нас действительно не хватились.

Обратный путь они преодолели без приключений.

Ребята привязали лодку на старом месте, затем направились к приютскому холму. Все трое шагали в приподнятом настроении. У них наконец-то появилась надежда, что они на самом деле смогут избавиться от ошейников и покинуть ненавистный приют. А ради такого дела, Аграфена, Пима и Триш готовы были горы свернуть!

Вернувшись, друзья обнаружили, что их ботинки покрыты белой засохшей глиной с того берега озера. Пришлось им задержаться у водокачки, чтобы отмыть обувь перед тем, как войти в здание. Иначе комендантша сразу бы догадалась, где они побывали этой ночью.

Утром следующего дня Коптильда вновь вызвала Триша в свой кабинет. Когда он явился, она сидела на табурете в центре комнаты с задранным к потолку носом, в своем парадном кителе, вся увешанная орденами и револьверами.

Триш сначала не понял, в чем дело, но потом увидел, что она позирует. Господин Ледоносий, деревенский скульптор, маленький лысый дядька в брезентовом комбинезоне, расположившись у окна кабинета, лепил ее бюст из белой глины.

– Только не шевелитесь, мадам Коптильда! – воскликнул мастер. – Я как раз ухватил нужное положение вашего носа!

Он зачерпнул в ведре горсть глины и начал прилаживать статуе нос.

– Поскорее бы! – сказала комендантша. – У меня уже шея затекла! Придется потом отлупить кого-нибудь, чтобы размяться!

– Вызывали, ваше высокоблагородие? – осведомился Триш, вытянувшись по стойке «смирно» у двери.

– А, это ты Хмыш! – Коптильда скосила в его сторону глаза, стараясь не двигаться. – Глянь-ка на мою скульптуру! Похоже выходит?

– Так точно! – отчеканил тот.

На самом деле бюст ничего общего не имел с физиономией комендантши. Что и было похоже, так это ордена и эполеты. Они скульптору удались на славу.

– Покажу имперским ревизорам, что и мы не лыком шиты, – сказала Коптильда. – Я вот зачем тебя вызвала. Старосте понравилась наша клубника. Уж не знаю отчего, но его дочурка Кризельда просто без ума от моих ягод. Так что иди на плантацию, бери еще две корзины и тащи их в его дом!

Триш похолодел.

– Но почему опять я! – воскликнул он. – Попросите Миссу, Кухарку или еще кого-нибудь!

– Они просили, чтобы ягоды принес именно ты! – отрезала Коптильда. – Видать, им показалось, что физиономия у тебя честная. Дурачье! Они-то не знают вас, как знаю я! Так что отправляйся в деревню и не забудь взять с них деньги за ягоды. Все понял, остроухий?

Тот удрученно кивнул головой.

После занятий у Федусея, все еще пребывавшего в трансе после своей недавней встречи с чертями, Аграфена и Пима выбрались из приюта через дыру в заборе. Они собирались сходить к Дормидонту, чтобы попросить его выковать дубликат ключа.

Триш вышел через главные ворота. Он с поникшей головой нес две корзины ягод, еле переставляя ноги. Они встретились у подножия холма и дальше зашагали вместе.

– Подождите меня у Дормидонта, – попросил Триш. – Я скоро! Если Кризельда меня не слопает.

– Хорошо, – согласилась девочка. – Все равно придется ждать, пока он выкует нам ключ.

На развилке Аграфена и Пима повернули в сторону кузницы, а Триш отправился к дому старосты.

Его худшие опасения подтвердились. Парень как в воду глядел. Кризельда уже поджидала его на террасе дома, попыхивая своей трубкой. Со времени их последней встречи она, казалось, стала еще толще. На ней так и трещало по швам пышное розовое платье, расшитое гигантскими желтыми цветами. Едва Триш вошел во двор, она выплюнула трубку и бросилась на него с поцелуями.

– Любимый! – взревела Кризельда. – Что же ты так долго?!

Парень приготовился удирать, но она повисла на нем всей своей массой и придавила спиной к забору, так что ему было не выбраться.

– Красавчик-леший, – шептала она. – Я еще никого так не любила! Я еле смогла перенести нашу разлуку! Попрошу-ка я мамашу, чтобы забрала тебя из приюта лакеем в наш дом. Тогда мы всегда будем вместе.

– Нет! – в ужасе выдохнул Триш, стараясь увернуться от ее толстых губ.

– Да! – расхохоталась толстушка. – А через несколько лет ты женишься на мне, и мы получим папашино наследство. Эх, заживем тогда! Поцелуй же меня, моя прелесть!

– Ну, нет! – испугался он.

– Не поцелуешь, не отдам тебе деньги за клубнику, – заявила Кризельда. – И ваша комендантша с тебя тогда три шкуры спустит!

Она потрясла у него перед носом кошельком с монетками.

– Так что давай, не стесняйся!

Девица сложила губы в трубочку и закрыла глаза.

Триш воспользовался моментом, выхватил у нее кошелек, вывернулся из ее хватки и пустился наутек. Кризельда, громко топая, бросилась за ним. Тот вылетел за ограду имения, захлопнул калитку и навалился на нее всем телом. Толстуха тут же начала выносить дверь изнутри.

– Думаешь, это меня остановит?! – смеялась она.

Триш быстро сунул руку в кошелек, отсчитал необходимую сумму, сунул деньги в карман, а кошелек перебросил обратно через забор.

Затем резво отскочил от калитки и понесся в сторону кузницы что было сил.

От очередного удара мощной девицы калитка слетела с петель, издав при этом звук, похожий на взрыв. Кризельда вывалилась на дорогу и снова расхохоталась.

– В следующий раз ты так просто от меня не отделаешься! – крикнула она вдогонку улепетывающему Тришу.

* * *

Марта медленно шагала по лесу, раздвигая ветви рунным посохом. Солнце стояло высоко над верхушками деревьев. Весело щебетали птицы, дул приятный теплый ветерок.

Женщина расстегнула плащ и закинула его полы за плечи, чтобы не мешал ходьбе. Совсем снять с головы капюшон она не решилась. Листовки из столицы, обещавшие награду за ее голову, достигли даже этой отдаленной провинции. Она и подумать не могла, что кто-то узнает ее в том трактире. Теперь ей следовало соблюдать особую осторожность.

Виной всему была Коптильда, комендантша приюта. Марте приходилось слышать раньше об этой вздорной и склочной женщине. Теперь она встретилась с ней лицом к лицу и убедилась, что все слухи оказались верны. Та произвела на нее впечатление не просто взбалмошной сумасбродки, похоже, у нее просто были не все дома!