Миншелл, поклонившись, направился к двери, но вдруг остановился.

— Прошу прощения, миледи, — промолвил он, — но я должен спросить, подавать ли мне сегодня вечером на стол пирожные со сливками?

У Родди защемило сердце, и она потупила взор.

— Да, — тихо ответила Родди. — Если это будет угодно лорду Иверагу.

— Мне это будет угодно, — более мягким тоном сказал Фэ-лен. — И даже очень.

Дворецкий кивнул и направился к двери, думая, что будет очень некстати спрашивать о том, готовить ли экипаж, сейчас, когда граф наконец улыбнулся молодой графине и его мрачное лицо просветлело.

Однако улыбка Фэлена не могла ввести Родди в заблуждение. Она решила больше никогда не поддаваться на уловки мужа. Подойдя к ней, Фэлен погладил ее по щеке, и Родди замерла, стараясь подавить бурю эмоций, которую вызвала в ее душе эта ласка.

— Хотите, я помогу вам раздеться и лечь спать, миледи? — тихо спросил он.

— Нет, спасибо, — едва слышно ответила она.

В камине потрескивал огонь, его языки отбрасывали красноватые отсветы на стены библиотеки.

— Вам понравилось гулять по зимнему саду? — спросил Фэлен, и Родди заметила, что его голос снова посуровел. — Вы не пришли даже для того, чтобы пожелать лорду Джеффри счастливого пути.

Последняя фраза была произнесена ироничным тоном. Однако Родди не придала этому значения, готовясь к серьезному разговору, который она хотела начать прямо сейчас.

— Джеффри поймет и простит меня, — промолвила она. — Прощаясь с ним, я могла снова утратить контроль над собой и расплакаться. — Родди судорожно вздохнула. — Я хотела поговорить с вами, милорд.

Фэлен отвесил легкий поклон.

— Я к вашим услугам, миледи.

Официальность их обращения друг к другу усложняла задачу Родди. Ей было трудно найти нужные слова, чтобы начать разговор.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — спросил он, заметив ее растерянность.

Родди сцепила пальцы рук. У нее путались мысли.

— Вам удобно в этом доме? — спросил Фэлен, когда молчание стало затягиваться. — Может быть, вам не нравится комната, которую вам отвели?

— Нет, мне все нравится, — ответила Родди, понимая, что он издевается над ней. Мне необходимо поговорить с вами о нашем браке… и о наших… э… интимных отношениях… — Родди закрыла глаза. — Я готова, милорд, выполнять свои супружеские обязанности… но лишь для того, чтобы иметь детей… А что касается… что касается… — Родди осеклась, а потом вдруг выпалила, залившись краской стыда: — Одним словом, я больше так не могу!

Открыв глаза, Родди взглянула на мужа. Улыбка исчезла с его лица.

— Родди… — прошептал он и замолчал.

— Прошу вас, не сердитесь на меня! — испуганно воскликнула Родди. — Я никогда не надеялась на то, что вы измените свой образ жизни. Но я думала, что, если вы заметите, как я отношусь к вам… как пытаюсь вас понять… Ведь я вовсе не против того, чтобы вы развлекались где-нибудь на стороне…

Родди замолчала, смутившись. Фэлен слушал ее, замерев у столика. Когда она осеклась, он резким движением руки налил себе из графина бокал хереса и залпом выпил его.

— Хорошо, предположим, я буду изменять вам, — сказал он. — Но наверное, вы рассчитываете на то, что и вам я предоставлю такую же свободу?

Родди пришла в изумление от его слов.

— Вовсе нет, милорд, — растерянно промолвила она. — Я никогда не рассчитывала на это.

— И впредь не тешьте себя пустыми иллюзиями, дорогая моя, — тихо, с угрозой в голосе сказал он. — Уверяю вас, этого никогда не произойдет.

И, осушив еще один бокал, Фэлен направился к Родди. Вздрогнув, она вжалась в кресло. Родди боялась, что, если муж снова начнет ласкать ее, она не устоит перед искушением и сдастся. Однако Фэлен по-своему истолковал ее испуг.

— Простите, — остановившись на полпути, сказал он. — Вы, наверное, хотите, чтобы я прямо сейчас уехал из дома к одной из своих пассий и оставил вас в покое?

— Да! — с вызовом воскликнула Родди и вскочила на ноги.

О Боже, как она ненавидела себя в эту минуту, как ей хотелось снова оказаться в его объятиях, таять от его ласк и поцелуев. Но Родди не могла забыть, что Фэлена ждет любовница.

Несколько секунд за ее спиной царила полная тишина.

— Позднее прозрение, моя дорогая? — с горечью спросил Фэлен. — Сегодня вы раскаялись в том, что вышли за меня замуж? Вы подумываете о разводе?

Родди покачала головой.

— Хорошо, — сказал он и направился к двери.

Родди стояла, вцепившись в спинку стула. Остановившись на пороге, Фэлен снова повернулся к ней.

— Предупреждаю, любовь моя, — промолвил он, — что я не допущу развода. Если потребуется, я буду удерживать вас силой.

Всю ночь Родди не могла сомкнуть глаз. Она лежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся со двора, но так и не услышала скрипа колес экипажа. Ей было неуютно одной в большой холодной постели. Впервые после свадьбы она ночевала без мужа. Родди не сводила глаз с полоски лунного света, пробивавшегося сквозь проем в пологе балдахина, висевшего над кроватью, и падавшего на лежавшую рядом подушку.

Раскаивалась ли она? Да, раскаивалась и о многом сожалела.

«Позднее прозрение, моя дорогая? Сегодня вы раскаялись в том, что вышли за меня замуж?» — вспомнила она слова графа Дьявола и беспокойно заворочалась в постели. «Сегодня… Сегодня…» — стучало у нее в голове. Родди взбила подушку и зарылась в нее лицом. Что Фэлен имел в виду, произнося эти слова?

Лиза… Наверное, все дело в ней.

Родди начала припоминать, когда именно Фэлен помрачнел и стал угрюмо посматривать на нее. И вдруг перед ее мысленным взором возникла картина: она в объятиях Джеффри… Родди резко села на постели. Джеффри!

Фэлен сверлил его злым взглядом точно так же, как до этого герцога Страттона, когда тот хотел взять ее под руку. У Фэлена было то же самое мрачное выражение лица. Однако Родди была слишком неопытна и не смогла правильно истолковать поведение мужа. Но герцог все понял, он знал, какие чувства обуревают его приятеля.

Родди быстро встала и, раздвинув занавески, увидела, что за окном уже забрезжил свет нового дня. Она надела на себя то, что обычно носила в деревне, — фланелевое белье, простое платье, теплый шерстяной капор и башмаки на толстой деревянной подошве. Слуги уже встали и занялись привычными делами. Родди прошла на конюшню, где конюхи уже накормили лошадей и начали менять соломенные подстилки в стойлах.

Улыбнувшись старшему конюху, она похвалила его за хорошую работу.

— У вас здесь такой же образцовый порядок, как на конюшнях моего отца, — сказала она.

Конюх был немало удивлен, увидев молодую графиню в столь ранний час на конюшне, но вскоре он позабыл обо всем на свете, слушая рассказ графини о том, как поставлена работа с лошадьми в имении ее отца. Постепенно Родди перевела разговор на другую тему и начала расспрашивать его о ежедневных обязанностях. Как бы между прочим Родди вдруг спросила конюха, каких лошадей он впрягал сегодня ночью в экипаж графа.