Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно в голове возник один вопрос, и я поинтересовалась у секретарши, что в здании фабрики было раньше. Оно ведь не новое, хотя и хорошо отремонтированное.
– Ты не знаешь? – удивилась женщина. – Ах да, поваров же у нас не сразу взяли, а только после расширения. Истомин считал, что наших людей нельзя отпускать обедать с территории фабрики, – расслабляются, и их потом не собрать в кучу, как он выражался. Поэтому он и решил, что ему выгоднее всех кормить на рабочем месте. И так и оказалось.
В свое время Истомин вместе с Петром Петровичем, начальником склада и отцом Костика, приобрели частично разрушенное здание фабрики за копейки. Здание было построено в советские времена, вместе с другими корпусами промышленного предназначения, на самой окраине города, совсем рядом с железной дорогой. Потом промзону окружили хрущевки, затем прибавились брежневки. Сейчас уже и представить трудно, что когда-то здесь был только заводской район и люди добирались сюда на электричке или на пригородном автобусе.
В советские времена все предприятия функционировали исправно. После перестройки ситуация во всех корпусах промзоны изменилась. Наше здание прихватил какой-то мутный тип, который фасовал здесь кофе и являлся партнером колумбийских наркокартелей. Он на самом деле поставлял в Россию кофе из Колумбии, но это было не главным видом его деятельности.
Наша милиция и чиновники были соответствующим образом прикормлены, в промзоне дежурили вооруженные до зубов братки с автоматами (это была первая половина девяностых), но появился Интерпол.
– И Интерполу удалось что-то сделать у нас? В первой половине девяностых?
– Я не знаю точно, кто именно заставил прежнего хозяина покинуть насиженное место, – сообщила мне секретарша. – Но Истомин всегда говорил про Интерпол. Они взяток не берут. С другой стороны, тот партнер наркокартелей скопил и отмыл столько денег, что Интерпол никогда не сможет его найти. Он в состоянии каждый месяц делать пластическую операцию.
Наследников на фабрику в России не осталось, и на нее долго не находилось покупателя. Наконец на нее каким-то образом вышел Истомин.
В ремонт фабрики требовалось вложить приличные деньги, и Истомин их не пожалел.
Осваивал он его маленькими этапами. Какое-то время в разных частях сидели арендаторы – всякие мелкие фирмочки. Когда фабрика уже значительно расширилась, появились немцы, возжелавшие ее купить или хотя бы войти в долю. Истомин им отказал. К тому времени, как на фабрике появилась я, уже было отремонтировано все здание и еще прикуплен соседний ангар, в котором расположили склад. Узнать в нем бывший бомжатник с помесью наркоманского притона было невозможно.
Больше секретарша ничего не знала.
Я поблагодарила ее за информацию, и она ушла.
Итак, в здании фабрики точно делали наркотики. Или только фасовали? Нет, не поверю, что только фасовали. Может, где-то имелся тайник с товаром или описанием технологии изготовления, и Истомин его нашел? Или объявился хозяин и потребовал отдать товар или описание технологии, а Истомин на самом деле ничего не знал? И не находил? Его припугнули, потом убили. А убили зря. Ведь тайник могли много лет назад обнаружить наркоманы и уже использовать весь товар по назначению. Вот праздник, наверное, был у людей!
Надо будет сегодня обязательно поговорить с Ильинским, нашим главным технологом. Он может знать, кто обращался к Истомину. Хотя скорее об этом знает Петр Петрович…
Артемий Вячеславович выглядел отвратительно. Голова была вся в бинтах, лицо опухшее.
– Здравствуй, Тонечка, – он попытался слабо улыбнуться, но у него плохо получилось.
Я накормила его щами, потом котлетами с пюре, которые привезла в кастрюльках. Еще мы с водителем заехали за мандаринами и яблоками, печеньем, сыром и йогуртом. Артемий Вячеславович отдал мне ключи, которые оставались в кармане его пальто, когда его нашли на улице, и попросил съездить к нему на квартиру и привезти пижаму, тапки и кое-что из белья. Пока он лежал во всем казенном – в том, что выдали ему в больнице.
– Что ж вы раньше-то не позвонили, Артемий Вячеславович?!
– Так мобильный украли, а все телефоны там, – вздохнул Ильинский. – Вот сегодня первый рабочий день, так сестричка разрешила мне на работу позвонить с их телефона.
Водитель сказал, что фирма купит мобильный главному технологу, и вышел из палаты, чтобы отнести кастрюли в машину.
– Тоня, я жду внизу, – сказал он мне, явно подразумевая: «Не задерживайся. Нам же еще к нему на квартиру за вещами ехать и обратно».
Я позвонила отцу с Ларисой, у которых гостила Юлианка, и пообещала забрать ее завтра. Потом переговорила с Валентиной, предупредив ее, что буду поздно.
Мы с водителем поехали к Ильинскому домой и обнаружили, что ключи нам не понадобились. Дверь была не заперта, а просто прихлопнута. В квартире все было разгромлено – там явно что-то искали.
Водитель вызвал милицию. Потом мы долго отвечали на вопросы. Потом мне разрешили попробовать найти какие-нибудь вещи для хозяина, и я на милицейской машине отправилась в больницу вместе со следователем. Квартиру опечатали.
Я отдала Артемию Вячеславовичу пакет с вещами и пообещала приехать завтра.
Валентина просила позвонить, когда вернусь домой, и тут же зашла.
Признаться, я была мертвая от усталости, а завтра снова работать. Потом будут два дня выходных.
Валентина же днем успела съездить на дачу Сергея, проведала «пленного» и довольная вернулась назад. По ее словам, они с Гришей прекрасно провели время.
– Ты – с ним?..
– Ну не пропадать же мужику?! Я сколько дней без секса? Олег исчез, Коля мой, как ты сама видела, после травмы в непригодном для любви состоянии. Он, кстати, теперь ждет, когда способности к ясновидению откроются.
– Кто? Коля?
– Ну да. У некоторых случается после того, как по башке дадут.
Потом соседка перешла к описанию встречи с Гришей. По ее словам, ей очень понравилось заниматься любовью с привязанным к кровати мужчиной, и она это намерена практиковать в дальнейшем со всеми любовниками. Только кровать надо соответствующую купить.
– Так приятно осознавать, что мужик находится в твоей полной власти. А тут еще мужик молодой, после нескольких дней воздержания… Правда, помыть бы его надо… Но ничто никогда в этой жизни не бывает идеально.
– Он что-нибудь рассказал интересное?
Валентина покачала головой.
– Что он может знать? Он – никто, пешка. Рабочая сила. Мясо. Вообще мне его жалко.
– Так, может, отпустим?
– Вначале я его приручу! – заявила Валентина. – А тебе с главным технологом стоит поговорить. Если кто-то что-то и знает, то он. Или, по крайней мере, догадывается. Нам знать нужно, что вокруг тебя делается. Для твоей же безопасности. И Юлианкиной.