— Где он?

— У дона Рафаэля.

— А разве он остановился не у вас?

— Нет. Он остановился у человека, который всерьез занимается бизнесом и отвечает на корреспонденцию.

— Я был занят, — вспыхнул Луис. — Я хотел привезти вам эти письма, но вы уехали в Кордову, и потом — в Англии есть и другие импортеры, с которыми можно иметь дело.

— Но среди них нет таких, кто направил бы меня сюда и кто давал бы нам столько заказов, сколько мистер Ротенштейн.

— Я вообще не могу понять, почему он адресовал письма мне лично, а не отсылал их в офис!

— Потому что в течение многих лет он вел дела с вашим отцом! Они дружили! Конечно, он надеялся, что сможет таким же образом вести дела и с вами. Думаю, он был очень обижен, что вы не удосужились ответить не только на деловую корреспонденцию, но и ни на одно другое письмо!

Луис гордо выпрямился:

— Должно быть, вы очень раздражены, дорогая? Я признаю, что должен был ответить на письма, но меня не интересуют апельсины, и, несомненно, скоро старик и сам поймет, что все к лучшему.

— К лучшему — для кого?

— Для всех нас. Ваше участие в управлении делами компании не спасет ее от разорения. Без мистера Ротенштейна вы ничего не сделаете. Так что единственный выход — продать дело Рафаэлю!

Карен ничего не ответила. Она почувствовала себя опустошенной — ее худшие опасения подтвердились.

— Вам лучше пойти и повидаться с ним, — предложила она, когда стало ясно, что больше им нечего сказать друг другу. — Увидимся позже, когда вы с мистером Ротенштейном во всем разберетесь.

Луис попытался поцеловать ее, прежде чем уйти, но Карен отклонилась, не желая продолжения каких-либо личных отношений с ним.

— Увидимся позже, — повторила она.

На самом деле весь оставшийся день Карен провела в одиночестве. Рафаэль и мистер Ротенштейн нашли общий язык. Они взяли с собой Тимоти, чтобы посмотреть спектакль испанского танца, который специально подготавливался к Рождеству. Никто из них ни словом не обмолвился о визите Луиса, из чего Карен сделала вывод, что большого успеха встреча не имела. А затем на следующее утро позвонила Консуэла и попросила помочь с приготовлениями к вечеру.

— Захвати с собой Тимоти! Сейчас должны доставить целую гору конфет, он сможет полакомиться.

— Уверена, что он не откажется. Я приеду в течение часа.

Консуэла объяснила ей, как лучше добраться, и отсоединилась.

Карен было чрезвычайно любопытно увидеть дом Касолы, и она не была разочарована. Дом походил больше на небольшой дворец, нежели на жилое помещение. Ковры и мебель были так себе, зато многие картины вполне могли бы находиться в музее, а не в частном доме. По большей части это были фамильные портреты, изображение короля на некоторых из них свидетельствовало о близости семьи Касолы с королевской фамилией. Никто из предков Касолы не походил на Луиса внешне, кроме его отца, у которого была та же приземистая фигура и смеющиеся глаза.

В доме царила суматоха. Повсюду: в бальной комнате, отделанной полированным деревом с позолотой, в обеденном зале, в библиотеке — везде были люди.

— Что они все здесь делают? — спросила Карен Консуэлу.

— Украшают комнаты. Везде будут развешаны воздушные шары и ленты!

— Восхитительное место для такого вечера! — воскликнула Карен, оглядываясь вокруг.

— Конечно. Дом и был построен для проведения подобных приемов. Но сейчас Луис нечасто их устраивает — у него нет денег. Когда Рафаэль выкупит его бизнес, все изменится!

На какое-то время — да, подумала Карен, но не надолго. Луис быстро растранжирит деньги, и что они тогда будут делать?

День близился к вечеру. Карен расставляла цветы, разбиралась с уличными торговцами, одновременно присматривая за Тимоти, а потом помогла одеться Консуэле, чья служанка была отправлена домой по причине случившейся истерики.

— Карен, дорогая, как тебе? Сегодня я должна быть самой привлекательной для Рафаэля. Вечером он сделает мне предложение! Луис так сказал!

— Понимаю… А что, если он передумает?

Консуэла покружилась, глядя на свое отражение в большом зеркале.

— Луис будет взбешен! — усмехнулась она.

— А ты?

Девушка пожала плечами:

— Разве во мне дело? Я должна выйти за него замуж в этом году или в следующем. И мне все равно, каким образом это будет устроено!

— Разве ты не любишь его?

— Он очень красивый. Да, я думаю, что он очень мне нравится. Все мужчины из рода Валенти привлекательные и… такие мужественные! — Она изобразила львиный рык, пытаясь подобным образом объяснить смысл сказанного.

Карен всем сердцем согласилась с ней. Она с любопытством смотрела на Консуэлу, немного удивленная тем, как точно девушка определила причину очарования Рафаэля. Консуэла походила на ребенка, а совсем не на влюбленную в мужчину женщину. Как все молоденькие девушки, она влюблена в саму любовь, поняла Карен, и пытается выдать желаемое за действительное.

— Да, Рафаэль — настоящий мужчина! — подтвердила Карен.

Консуэла удивленно посмотрела на Карен:

— Да нет, не в этом дело. Рафаэль очень богат и подходит мне в мужья, но Педро… — Она поцеловала кончики пальцев, будучи не в силах выразить свою мысль, и, покраснев, виновато посмотрела на Карен. — Он сегодня приезжает. Но Луис не должен об этом знать!

— А Рафаэль знает?

Консуэла пожала плечами:

— Может быть. Но он не станет возражать, если Педро придет к нам! Не то, что Луис. Рафаэль понимает: мы должны пожениться, и для него этого достаточно!

В эту минуту Карен понимала испанцев менее чем когда-либо.

— Тогда идем, займемся твоей прической! — сказала Карен, пытаясь справиться с собственными чувствами. — Мне тоже надо переодеться.

Она уложила Консуэле волосы в виде венца на макушке и закрепила прическу гребнем, инкрустированным бриллиантами. Получилось совершенно по-испански и очень элегантно. Ей и самой очень хотелось бы сделать что-то подобное со своими волосами, но ее рыжие локоны никак не хотели укладываться таким образом.

Однако когда она была готова, то в целом выглядела очень мило. Карен надела простое платье, сильно отличающееся от платья Консуэлы. Оно ниспадало с плеч, подобно греческой тунике, и позволяло Карен держаться с необычайным достоинством, присущим ее возрасту и статусу дуэньи.

Если у нее и были какие-то сомнения по поводу своего внешнего вида, то они целиком рассеялись, когда Луис увидел их спускающимися по ступеням лестницы.

— Белая и красная розы! Вы обе выглядите потрясающе! Я чувствую, что этот вечер ознаменует конец всем проблемам, правда, обойдется он мне не дешево!