во время Великой Отечественной войны, а не после революции. Я сама видела документы, в папке за 42-ой год, кажется.

Максим не поленился, полез в папку и, действительно, нашел там подтверждение, что сервиз был передан государству в 42-ом году. Какая-то путаница. Может быть, сервизов было два?

– Нет, сервиз был один, – это Вероника знала точно, она даже достала из буфета красивую серебряную сахарницу, которую нашли много позже того, как расстались с сервизом.

Максим с головой ушел в исторические коллизии, пытался поделиться с ними с Вероникой, она вроде слушала, но отвечала односложно. Видно было, что голова у нее болела о чем-то другом. Уже когда молодые люди легли спать, Вероника задала вопрос Максиму, на который ему совершенно не хотелось отвечать.

– Максим, по всему, что я прочитала в папках, а главное, по своему собственному опыту я знаю, что папа по-настоящему любил меня. Но, если это так, объясни мне, пожалуйста, почему он не забрал меня обратно в Москву. Я ведь очень быстро выздоровела.

– Знаешь, я в детстве тоже этого не понимал. Я без конца приставал к Петру Константиновичу с вопросом, когда же ты вернешься домой. Он неизменно отвечал, что ты еще не здорова, и тебе надо проводить много времени на свежем воздухе. Сейчас, когда я стал взрослым, то более чем уверен, что причина была в другом. К сожалению, в том, что ты не вернулась в Москву, отчасти виноват я.

– Ты???

– Помнишь тот день, когда ты заболела? У меня в тот день кончилась тетрадка по алгебре, а новой не было. Идти в магазин было очень лениво, но я взял себя в руки, оделся и пошел. К моей огромной радости, на лестнице я встретил тебя, ты возвращалась из музыкалки. У тебя чистые тетрадки были, и ты пообещала со мной поделиться. Мы пошли к тебе. Я остался в прихожей, а ты пошла за тетрадкой и увидела, что кикимора открыла дверь в кабинет Петра Константиновича и роется в шкафу. Ты начала возмущаться и грозилась все рассказать отцу. Кикимора меня не видела, поэтому не стеснялась в выражениях. Во-первых, назвала тебя дармоедкой и пригрозила, что оставит тебя без обеда, а, во-вторых,… она сказала, что напишет в опеку, что Петр Константинович – педофил, и что его посадят в тюрьму, а тебя отдадут в детский дом.

– Господи, какая гадость! В голове не укладывается…

– Понимаешь, слово «педофил» я услышал в первый раз, поэтому дома спросил у Степки, что оно значит. Дальше сама понимаешь, что было… Ругаться Степанида умела.

– Да, я помню, к нам вдруг пришли Степанида Кузьминична и баба Нюра с инспекцией, что я ела на обед. Когда выяснилось, что я еще не обедала, начался скандал, твоя бабушка пообещала кикимору уволить, а баба Нюра накормила меня вашей едой. Все было очень вкусно, до сих пор помню. Баба Нюра еще все окна у меня законопатила, а то в комнате было очень холодно. Я, наверное, и заболела-то из-за холода.

– Точно баба Нюра окна законопатила?

– Да, я это хорошо помню.

– Кикимора потом орала, что окна сами открылись.

– Когда открылись?

– Ты что, ничего не знаешь?

– Вечером мы пошли с дедом и бабкой пройтись перед сном, и я увидел, что у тебя в комнате открыты окна. Мы сразу же вернулись и пошли к Вам, а там ты спала в комнате с открытыми окнами и уже с высоченной температурой. Степка кикимору сразу же уволила, а дед хотел ее в милицию сдать, но кикимора кричала, что окна открылись случайно, просто она не доглядела. Когда домой из командировки вернулся Петр Константинович, кикимора кинулась к нему за помощью, а он просто ее отодвинул и пошел к тебе.

– Почему кикимора меня так ненавидела? Что я ей сделала?

– Забудь об этом. Кикимора всех ненавидела, она ни одной твоей нервной клетки не стоит.

Не исключено, что Степанида рассказала твоему отцу об угрозах кикиморы написать в опеку. Одинокий мужчина с приемной дочерью – кому-то это могло показаться подозрительным. Думаю, что это было причиной, почему ты осталась вместе с дядей Никитой и тетей Тоней, а Петру Константиновичу пришлось ездить к тебе каждые выходные.

31

С раннего утра Вероника с Максимом начали по листочку просматривать все папки – нет ли там дискеты. К сожалению, дискеты нигде не было. Молодые люди малость притомились и решили сходить на рынок прикупить клубники.

Рынок в Потаповке был похож на рог изобилия. От одного вида малосольных огурчиков начиналось обильное слюноотделение, а уж от запаха… Помидоры, зелень, фрукты – все просилось в рот. Вероника с Максимом не стали себе ни в чем отказывать и накупили полную сумку всякой вкуснятины. Уже на выходе из рынка они заметили Дениску, который вел себя довольно странно: маленькими перебежками передвигался между прилавками, на время замирал, прятался за спины покупателей. Максим оценил траекторию движения Дениски: по всему выходило, что парень кого-то выслеживает. Выслеживать Денис мог только одного человека – электрика, а это могло быть опасным. Вероника с Максимом побежали за мальчишкой. Денис выбежал из противоположных ворот рынка и, крадучись, пошел по улице, которая вела к самому краю Потаповки. В конце улицы виднелись поле и лес. Вероника очень внимательно следила за Денисом, поэтому не заметила ямки на дороге и подвернула ногу. Идти быстро дальше она не могла. Максим оставил девушке сумку с покупками и помчался за Денисом. Вероника видела, что Денис заглянул в какую-то калитку и исчез. Максим быстро добежал до той же калитки, влетел в нее и тоже исчез… Вероника заволновалась. Она бросила сумку и похромала к калитке. Когда она открыла калитку и заглянула внутрь, сердце у нее остановилось. Денис сидел на земле и в полном недоумении вращал глазами. Максим лежал на земле и не подавал признаков жизни. С самого начала Вероника знала, что ее счастье не может длиться долго, но…

– Максим!!! – закричала Вероника, но он не ответил. Лицо у Максима сделалось совершенно белым.

Что делать? Перед глазами у Вероники встал последний вечер, который она провела вместе со своим папой. Тогда она дала ему слово, что в безвыходной ситуации она обратится к Зуеву. Вероника вытащила из кармана Максима телефон, нашла номер Зуева и нажала кнопку «Вызов».

32

Игорь Валерьевич Зуев вынул свою дорогущую, щегольскую ручку с золотым пером и поставил подпись на договоре, который должен был стать значимым событием в деловой