– Мальчик мой, просыпайся, – голос мамы нежно звал Максима, ее мягкие пальцы трепали волосы, гладили по лицу и голове.

Мальчику совсем не хотелось вставать и собираться в детский сал, но мамин голос все настойчивее и настойчивее звал «вставай! Просыпайся!». Когда Максим наконец открыл глаза, мама уже ушла, только край ее платья мелькнул в проеме двери.

– Мама! – позвал он, но никто не откликнулся. – Мама! Я уже встаю!

На тумбочке стоял ночник в форме паровозика и отгонял пугающую тьму, но в коридоре, где скрылась мама, было темно.

Нужно решаться и бежать скорее за ней, пока она не исчезла навсегда, не ушла насовсем к врачам с крыльями и кругами над головой. Но в темноте коридора поджидает Кощей, а под кроватью шипят змеи.

Сердце болезненно сдавило в груди. Липкий страх обнимал за плечи, застилал глаза.

– Мама!! – еще громче стал звать Максим, срываясь на крик, но никто не отзывался. – Мама! МАМА!

В соседней комнате заерзала сестренка. В коридоре наконец послышались шаги. А Максим уже вовсю рыдал.

В темноте замаячила темная большая фигура папы. Он потирал глаза, шагал не твердо и опустил плечи очень низко, как будто на них было по два мешка с картошкой.

– Что случилось?

Максим не мог ответить папе на вопрос, он захлебывался слезами и с трудом выговаривая твердил «Мама, мама, мама…»

Отец сел на его кровать, посадил мальчика к себе на колени и стал успокаивать.

– Все хорошо, сын, все хорошо… Тебе приснилась мама? Это хорошо, что она тебе снится, будешь ее помнить… все хорошо, чшшшшш….

В соседней комнате все требовательнее ворчала Майя, но Максим увидел, как мелькнула миниатюрная фигура няни и скрылась за дверью. Вскоре сестра успокоилась.

Мальчик тоже постепенно успокаивался, глаза начинали слипаться, он все чаще зевал. Но когда папа стал пробовать его переложить, Максим клещами вцепился в его плечи.

– Не уходи! Не уходи! Я боюсь! Мне страшно! – начал он истерично тараторить.

– Ну хорошо. Может пойдешь ко мне в комнату?

Папа редко пускал Максима ночью к себе в постель. Особенно после того, как мама не вернулась из роддома. Такое его предложение почти разбудило мальчика, и он активно закивал, схватил подушку и бодро направился в сторону коридора.

Кощея уже не было. И змей тоже не было. Оставшуюся часть ночи можно спать спокойно…

***

Еще до того, как Игорь открыл глаза, он понял, что сегодня ужасно не в духе. Сын ночью устроил настоящую истерику. С ним и раньше приключались ночные кошмары, особенно они участились после смерти Нелли, но последний месяц сын спал спокойно. И вот опять. Наверняка это как-то связано с потрясением от появления няни. И с тем, что Игорь не удосужился подготовить сына к этому потрясению.

– Максим, просыпайся, – мужчина потрепал сына за плечо, хотя и сам с трудом мог заставить себя разлепить глаза.

Пока отец и сын медленно раскачивались, в остальной части дома тоже было слышно копошение-шевеление. И когда Игорь вышел из спальни, он обнаружил, что на столе их ждет завтрак, Майя накормлена и спокойно спит в своей кроватке, а Айджи во всю хлопочет на кухне. Диван, который вечером разложил и застелил Игорь, она уже собрала, а постельные принадлежности были убраны.

– Доброе утро, – поздоровался Игорь, привлекая внимание няни, слишком уж увлеченной своими делами на кухне.

– Ох… – выдохнула Айджи, которую застали врасплох, – доброе утро.

– Это оладьи?

Девушка снова хотела вернуться к своим делам, уже отвернулась к плите, но вопрос Игоря заставил ее снова обратить на него внимание.

– Да, подкрепиться перед детским садом и вам перед работой.

И она снова отвернулась. Няня всем видом показывала, что не готова общаться.

«Что же, не хочет, не надо, как говориться»

Игорь подошел к кофемашине и стал готовить кофе. Вскоре на лестнице появился Максим. Мальчик уже совершенно сносно мог сам выбрать и подобрать вещи и надеть их так, чтобы не надо было его поправлять с ног до головы.

Игорь видел, как вздрогнул мальчик, когда увидел Айджи.

– Здравствуйте, – почти прошептал он и юркнул за стол.

– Максим, доброе утро, – няню как будто в мгновение подменили, она расцвела, заулыбалась, схватила деревянную тарелку с оладьями и пропархала к мальчику. – Я тут напекла для тебя, попробуешь?

В ответ мальчик вжался в стул, втянул голову в плечи и даже немного отстранился, но от угощения отказываться не стал. Это очень удивило Игоря, потому что обычно сын настойчиво отказывался от завтрака, даже когда его готовила Нелли, и первый раз за день Макс ел только в саду.

– Я думал ты не ешь по утрам.

– Бабушка такие же оладьи делает, – отвечал Максим так тихо, что Игорь почти не расслышал его.

И хоть сын всем своим видом показывал, что не принимает Айджи, он с удовольствием съел завтрак.

– Я рада, что моя стряпня пришлась тебе по вкусу, – непринужденно щебетала няня, собирая со стола посуду.

– А вы? – встрепенулся Игорь. – Вы ведь не поели!

Круглое лицо у Айджи даже немного вытянулось от удивления. Она помолчала немного, соображая, а потом ответила странным тоном:

– Я не могу есть с вами, ведь я – прислуга. Я позавтракала еще до того, как вы проснулись.

Теперь лицо вытянулось у Игоря.

– Это не очень приятно, но так и есть, мне предыдущая семья это объяснила очень доходчиво, про субординацию и мое место. И знаете, учитывая нашу ситуацию, – она выразительно взглянула на Макса, – по-другому и нельзя.

«Предыдущая семья доходчиво объяснила про субординацию» – отразилось эхом в голове. А руки зачесались сначала дать Айджи подзатыльник, чтобы вышибить всю эту дурь из головы, а потом бы встретиться с этой семьей, да им дать по шее.

Игорь вздрогнул. Сколько кровожадности в нем, оказывается.

«Никаких подзатыльников», – пообещал он сам себе и пошел собираться вместе с сыном на улицу, а няня отправилась собирать Майю. Сначала она рвалась в бой сама, одна отвести Максима и погулять с Майей. Главный ее аргумент «Ну у вас получалось, и у меня получится!». И только когда Игорь сказал, что пока он сам не познакомит ее с воспитателем детского сада, ее там могут и не пустить, ни утром, когда она приведет мальчика, ни вечером, когда будет забирать, только тогда она успокоилась и согласилась с тем, что Игорь пойдет с ними.

– И вообще, Айджи, первое время я буду внимательно приглядывать за тобой. Я доверил тебе самое дорогое – своих детей. Не жди, что я сходу сразу оставлю тебя с ними наедине.