опасность, нашла специалиста, сумевшего сделать так, чтобы киллер промазал. А поскольку вышеупомянутый специалист, то бишь Виктория Демидова, берется и впредь Германа Алексеевича защищать и поскольку Семен Свиридов подключится к задаче, используя свои ресурсы, то в течение оставшихся до конца рабочей недели дней Герман Алексеевич, без сомнения, избегнет фатальных ситуаций.

Насчет чуткого Светкиного сердца Вика спорить не собиралась, а вот предъявленные Галактионовым факты не доказывали, с ее точки зрения, ровным счетом ничего, и выводы на их основании были не бесспорны, но подопечный непререкаемым тоном сослался на жизненный опыт вкупе с интуицией и закрыл дальнейшее обсуждение темы.

– В таком случае, – высказала здравую мысль Виктория, – не пойти ли вам в отпуск и не посидеть ли немножко в стенах собственного дома? Для охраны особняка можно будет привлечь пятерку сотрудников какого-нибудь ЧОПа.

Вздернув надменно бровь, Галактионов язвительно вопросил:

– А на зимовку к полярникам рвануть не посоветуете? Уж прятаться так прятаться.

– Но… – попробовала возразить Виктория.

– Все! – не дал ей договорить Галактионов.

Пожав плечами, Вика спор прекратила.

Теперь ей стало более понятно упрямое нежелание Светкиного мужа задействовать полицию.

Он убежден, что угроза его жизни – данность кратковременная, которая исчезнет, когда и поскольку его физическое устранение потеряет актуальность для неких скрытых сил. Сотрудники же опергруппы, прибыв на вызов, начнут повсюду шарить, документацию поднимать, с персоналом общаться, и зачем Галактионову, как директору и владельцу, это надо?

А не может ли так оказаться, что покушение на Геру Алексеевича есть результат криминальных разборок? Передел сфер влияния и тому подобное. Потому и не жаждет Галактионов вступать в тесный контакт с органами внутренних дел.

Может, Вика, так и окажется. Однако для твоей работы, Вика, это важности не представляет. К тебе обратились за помощью, ты согласилась, теперь действуй. А бандит он или законопослушный гражданин – об том пусть у Клинкиной голова болит, а не у Демидовой. И кстати, бандит не нанял бы дилетанта. Бандит нашел бы себе кого-то покруче.

Костерок загрустил, и Вика подсунула ему еще немножко щепочек.

Не получалось у нее дать отдых голове, никак не получалось. Вспоминала, анализировала, заново переживала все сегодняшние события, вместо того чтобы отвлечься и поразмышлять о чем-нибудь приятном. Помечтать…

Но оказалось, что отвлечься-то и не на что.

О чем размышлять? О бывшей счастливой жизни в семье? Так она, эта жизнь, завершилась, вспоминать о ней больно. Тогда о счастливых годах, проведенных в интернате? Издеваетесь.

На всей огромной планете существовало только два человека, для которых Виктория, как ей думалось, была важна и интересна: Генка Коростылев и тетя Катя. Мама Катя.

Их больше нет. То есть, конечно, они живы, здоровы, и дай им Бог долгих лет. Но из Викиной вселенной они самоудалились.

Зато теперь у нее есть работа.

Это же классно, Викуся! Работа – это как раз то, что тебе сейчас надо, радуйся!

Горький стёб. Тем более что мысли о работе нынче под запретом. Хоть и многократно нарушенным.

Значит, надо помечтать. Например о том, как она, вся такая стильная, отправится авиарейсом в Париж гулять по Елисейским Полям. Или через океан в Бразилию.

Это мысль. Нужно будет непременно как-нибудь смотаться в Бразилию.

Вообще-то, тебе пора костер тушить и идти спать укладываться, мечтатель фигов. Завтра вставать спозаранку. Заснуть бы только.

Разжиться разве у Танзили снотворным?

Да нет, глупости все это. И без препаратов Вика легко заснет и прекрасно выспится, несмотря на бесчеловечный подъем в пять двадцать пополуночи. А вставать в такую рань придется, чтобы…

Со стороны крыльца послышался звук открывающейся двери. Это Усмановна с Яшкой в фартучном кармане вышла проверить, заперта ли на задвижку калитка. Знает, что заперта, но все равно идет проверять. Ритуал такой у Усмановны. Ежевечерний. Раба привычек.

Но Танзиля не пошла к калитке, а направилась к Викиному костру. Причем направилась не по выложенной тротуарной плиткой дорожке, огибавшей участок по периметру, а двинула напрямки через огород, ступая по канавкам между рядами с ранней картошкой.

Однако.

Вика выжидательно смотрела на размытый в сумерках силуэт немолодой, но крепкой женщины.

Властная, статная. Красивая? Для Вики – красивая.

Наверное, пора уже подумать о том, чтобы съехать куда-нибудь. Понятно же, что создает неудобства. Не обязана Усмановна ей кров предоставлять, кормить-поить не обязана.

Вика съедет. Галактионов заплатит по договору, и Вика найдет себе квартиру. Или комнату. Или угол. И съедет.

– На, поговори, – произнесла Усмановна и сунула Вике трубку. – Тебе какая-то Лапина звонит. Пожаловалась, между прочим, что ты на звонки не отвечаешь. Ей пришлось набрать мой номер. Детский сад, честное слово.

– Лапина? Тетя Надя? – растерялась Виктория. – А почему она вам звонит? Откуда она знает, что я у вас остановилась?

– Не притворяйся слабоумной, Демидова, – проворчала Танзиля. – Как только ты у меня нарисовалась, я сразу же твою мамашу поставила в известность.

«Везде предатели», – грустно думала Вика, принимая мобильник.

– Что ты за бузу там затеяла? – услышала она веселый голос в трубке.

– Здравствуйте, теть Надь. Как дела? – промямлила Вика, еще не определив для себя, в каком тоне ей следует вести разговор с ближайшей маминой подругой.

Тетя Надя Лапина фрукт была еще тот. Палец в рот не клади.

Во-первых, красавица. Да-да, в свои пятьдесят с лишним. Ухоженная, знающая себе цену. Между прочим, замужем за хозяином крупного холдинга, в котором мама Катя служит всего лишь сисадмином. Хотя это мамина прихоть. Папка пробовал настаивать, чтобы она бросила ерундить и вместо этого начала посещать вернисажи и бутики, как любая уважающая себя жена обеспеченного мужа, но мать ни в какую. Ей нравится ее работа, без серверной она скучает.

Так вот, про Лапину. Красивая, богатая, ухоженная. И очень, ну очень хитрая тетка. Хотя мама считает, что умная. Но разве одно другому противоречит?

И еще. Вика обязана этой хитрой и ухоженной тем, что мама Катя жива.

Имелась у Вики в прошлом одна история, связавшая их судьбы. Катерина лежала в реанимации с проломленной головой, когда к ней в палату проникла убийца, возжелавшая завершить незаконченное. Надежда Михайловна успела вовремя[3]. Этого никогда и никто не забудет, хотя все делают вид, что забыли.

– Девочка, я, кажется, могу решить твою проблему, – самодовольным тоном сообщила Надежда Михайловна. – А, дела? Дела нормально. Я вот тебе зачем звоню. У меня есть приятельница, Оля Кочеткова, а ее дочь, Кристина, работает в ивент-агентстве. Ну, ты знаешь: корпоративы, дни рождения и так далее. Называется агентство… «Иксвелибрис», что ли? Короче, как-то так. Ну, это неважно. Сразу оговорюсь, семья у