Серов: Сука ты, сука, ты чё делаешь, АААААААААА!!!!!

Разрывающая боль поразила сначала его анус, а затем распространилась на всю спину, будто дубинка проходила через всё волчье туловище.

Разум его был охвачен ужасом. Вот оно. Вот-вот сломают и отберут они единственное, что у него осталось.

Мысли смешались в один клубок, и волчара оказался совершенно растерян. Затем боль утихла; но после нескольких секунд покоя вспыхнула с новой силой — это капитан вытащил дубинку и вставил её снова, на этот раз она вошла глубже.

Серов завыл: АААААУУУУУУУУУУ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Хрюн мельком подумал о том, а не придушить ли волчару, чтобы он прекратил вопить: Никто тебя не услышит, сука! Ты понял?! Не ори, бл*ть, раздражаешь!

Капитан вытащил дубинку и волчара затих. Он чувствовал. Самое отвратительное то, что волчара чувствовал это и осознавал происходящее.

И он никуда не мог деться из этой проклятой обблёванной комнаты для допросов.

Какая же там стояла вонь…

Хрюн: Послушай, мне нечего тебе больше сказать. Я молчу, потому что молчишь ты. Становится неловко. Как будто мы не понимаем друг друга.

Анус жгло огнём. Тупая боль распространилась и на бёдра.

Серов: Начальник… четыре бабы. Не подпишу, начальник! НЕ ПОДПИШУ, бл*ть! Да меня либо порешат, либо мне на зоне гнить до конца жизни.

Хрюн фыркнул, обогнул стол и присел на корточки, чтобы видеть морду волчары: А чё, хочешь тут сгнить? Или ты думаешь — тебя отсюда кто-то выпустит довольным и свободным? Ну так я тебе говорю, как есть, волчара. Ты либо подпишешь всю вот ту х*йню, которую нужно подписать (он взял лежащий на столе лист и потряс его за уголок), либо я её (он поднял покрытую дерьмом дубинку так, что она оказалась между их лицами; волчара поморщился от резкого запаха собственных испражнений) оставлю в тебе навсегда.

Серов горько хохотнул: Эффектно ты выражаешься. (кабан встал, вернулся к его заднице и какая-то слабость охватила волчару) Начальник, ну не надо, ну просто убей ты меня, начальник, ну я же ААААААААААААА!!!!!

Волчара вначале подумал, что ему и в самом деле ломают позвоночник; ноющая боль охватила поясницу. Нервные электроимпульсы коснулись его паха.

Он ощутил себя таким маленьким в тот момент.

Впрочем, и к этому кошмару разум быстро адаптировался, отстранился, перестал дрожать.

И в голове крутилась успокаивающая мысль: это в любом случае конец твоей жизни. Как только Серову дадут возможность — он покончит с собой.

Так что совсем не обязательно присутствовать здесь. В этой комнате допросов нет ничего важного для мертвеца.

Разум волчары, наконец, расслабился настолько, чтобы унестись далеко от этой крови, боли и ненависти. Благодаря этому кошмар его прекратился.

Он решил вспомнить детство. Мать. Первую драку. Первую пьянку. Первую бабу. Вторую бабу. Впрочем, про баб что-то думать ему сейчас совсем не хотелось.

Кабан что-то говорил и спрашивал. Потом остановился, но дубинку из жопы вытаскивать не стал. И перед волчьим взором показалось лицо Когтина; он, хмурясь, смотрел на Серова и обращался к Хрюну: Ты его убить собрался?

Хрюн улыбался, запрокинув голову: Да там всё нормально, майор. Повреждения в пределах нормы.

Кабан вытащил дубинку из жопы, бросил на пол. Подтянул и подвязал штаны Серова. Вдвоём с майором они дотащили его в камеру.

Когтин велел одному из бойцов следить за задержанным: Всегда смотри в глазок! Если волчара что-то с собой сделает — повешу его грехи на тебя.

Глава 13

Следующим утром Когтин судорожно затягивался сигаретой, озираясь по сторонам тёмной улицы: Комиссар требует отчёт.

Хрюн пожал плечами: Даже не знаю, что и сказать, товарищ майор. Я вчера, будто, песок сквозь пальцы пропускал.

Когтин промолчал насчёт того, как маниакально вчера блестели глаза капитана Хрюна, когда он пытал волчару; от подобных разговоров не было толку. Хрюн может и был больным на голову, но сейчас он бы всё отрицал.

Менты помолчали немного, слушая шум дождя.

Затем Когтин вновь обратился к капитану: Нужно что-то сказать, мы два дня крепим эту гниду. А результата…

Хрюн: Что комиссар Лосев хочет услышать? Я использовал все теневые методы ведения допроса. Этот х*есос крепкий, как бамбуковая палка. При всём… (Хрюн осмотрелся по сторонам; затем подошёл ближе к майору и понизил тон) Я, товарищ майор, сделал с ним такое… Он выл, скулил, рыдал, но так ничего и не подписал. Его жизнь разрушена; если он попадёт в тюрьму — мигом окажется в углу опущенных. Куда дальше? Чем ещё мы можем напугать его?

Когтин поглядел на него пустыми глазами: У него жена и дочь есть.

Майор понимал, что игра вышла за привычные рамки. Не этому, определённо не этому учили его в полицейском институте. Не так он должен был расследовать преступления.

В горле уже давно стоял ком.

Когтин, попутно докуривая сигарету, проследовал к заключённым и скомандовал бойцу, держурившему у камеры Серова: Открывай. И принеси ведро воды. Два ведра.

Вот — волчара. Лежит у его ног, искалеченный и окровавленный.

Шерсть слиплась комьями от крови и испражнений. Дрожит. Некуда ниже падать зверю, даже волчаре.

Но всё-таки не сломлен, — поймал себя на мысли майор. А ещё он с ужасом признал, что они всё же перестарались. Это всё чокнутый капитан, он избил волчару до полусмерти, изнасиловал — одна Мать-Природа знает, какие внутренние повреждения он ему нанёс.

Комиссар же просил работать с задержанным аккуратно…

Окатив Серова двумя вёдрами воды, Когтин сел перед ним на корточки: Послушай меня. Послушай. Узнаёшь?

Серов поднялся на колени и харкнул кровью на пол: Да я твое *бло, начальник, надолго запомню. Убивать меня пришёл?

Когтин подумал, покивал, насмешливо хмыкнул; харкнул на пол: Можно и убить, Максим. Можно и так.

Серов: Да мне за милую душу. Вы у меня, мусора, уже вот где (он ткнул когтистой лапой себе в горло).

Когтин: И жену твою и дочку, всю твою ссаную волчь…

Серов кинулся на майора, но у волчары — истощённого и избитого — не было ни единого шанса против недавно позавтракавшего мента.

От ударов в солнечное сплетение и кадык волчара сдавленно заскулил и вновь свернулся калачиком на ледяном бетонном полу.

Когтин: Всю твою ссаную волчью семейку мы можем поставить к стенке хоть завтра. Но лично я до греха доводить не хочу.

Серов: Не сумеешь, мразь. Не получится ты, слышишь, осёл?!!

Когтин: Полиция Зверска имеет большое влияние на близлежащие города. А про твою бывшую и дочку Лизку я уже…

Серов рассмеялся, держась за