ступеням лестницы. Волчица пару раз оборачивалась на преследователей, но шум не поднимала.

Кто-то опять выкрутил лампочку; в темноте она видела лишь две чёрные фигуры, которые могли оказаться кем-угодно.

А когда Клара подалась к своей двери, чтобы открыть её, офицеры встали за её спиной. Как только замок щёлкнул, она ощутила нечто твёрдое, болезненно прижатое к её пояснице.

Ужас парализовал её и она смогла издать лишь тихий стон.

Когтин говорил шёпотом и без эмоций: Молчи, ничего не говори. Заходи в квартиру. (она послушно открыла дверь и все трое вошли) Плохо мы тебе не сделаем. Если будешь делать так, как мы говорим. Кивни, если поняла.

Дрожа всем телом, она кивнула.

В коридоре появился маленький силуэт в сарафане, с карикатурно-крупными для волчицы ушами.

Это была дочь Лизка, их основная цель. Девочка выглядела спокойной, но в океанах глазных яблок волной-цунами нарастало беспокойство.

Оно захлестнуло её; преобразилось в животный ужас, когда Когтин отпустил её мать, и она увидела в его лапе пистолет.

Когтин: Встань к дочери.

Лизка захныкала: М-ма… (стала пятиться, но споткнулась о детский трёхколесный велосипед, стоящий у шкафа-купе; потеряла равновесие, плюхнулась на задницу и замерла, не в силах сделать вдох или пошевелиться).

Клара помогла ей встать, обращаясь к офицерам: Вы можете взять всё, что у нас есть. Мы хорошие звери, и ничего не сделали. Если вы ищете моего мужа, то я не знаю, где он. Мы давно не общались, клянусь вам. Клянусь…

…КЛЯНУСЬ-КЛЯНУСЬ! — прогремело в голове майора Когтина. И он, едва сдерживая раздражение, обернулся на Хрюна и распахнутую дверь за их спинами: Закрой её, бл*ть. И достань ствол. (затем обратился к волчицам) Девчонке лучше накинуть куртку, на улице прохладно.

Майор взял девчонку, а Хрюн — женщину. Вчетвером они вышли из квартиры и спустились вниз.

Волчицы шли, выпрямив спину, потому как в поясницы обоим упирались дула палёных пушек.

Звук шагов эхом разносился по подъезду. Заплаканная девчонка шмыгала носом.

Скрип железной двери подъезда вынес волчицам приговор. Но ни одного крика не раздалось.

Они уходили в тишине.

Сопроводив заложниц в фургон, офицеры связали им лапы стяжками и завязали глаза кусками старой футболки Хрюна; кабан завёл двигатель и поехал.

Когтин, сидящий на пассажирском сиденье, обернулся на пленниц, почесал морду дулом пистолета и всё тем же хриплым шёпотом заговорил: Всё в порядке, оружие мне нужно лишь для того, чтобы вы понимали серьёзность наших намерений. Мы отвезём вас в одно место. Там безопасно. Вам будут даны все условия для проживания, и это займёт около трёх недель. Потом мы вернём вас обратно.

Клара: Это из-за мужа? Из-за Макса?

Когтин: Почему вы так решили?

Клара: А у меня больше знакомых мудаков нет. Не знаю, что он вам сделал, но это то, чего я боялась с момента нашей свадьбы. Если ещё есть возможность — скажите, что мне нужно сделать, и я… (она нервно сглотнула слюну) сделаю.

Когтин вздохнул (да нет, подумал он, иными способами данный вопрос не решить): Простите за беспокойство. Это не связано с вашим мужем, но я не могу рассказать истинную причину. Боюсь, вам придётся поверить мне на слово. Как я и сказал — вам не угрожает опасность, если только вы сами этого не захотите. (девчонка сначала хныкала, а потом завыла — АУУУУУУУУУ; Когтин прижал уши к голове от резкого звука) Успокойте дочь. Дорога будет долгая, я не хочу это слушать.

Ближе к полуночи они приехали на загородный участок Когтина, который достался ему по наследству от бабули. Раньше это место знало стук спиц друг о друга; после смерти хозяйки — шумные застолья.

Теперь же майору стало горько от осознания того, в каких гадких целях он использует бабушкин дом.

Волчиц было решено держать в келье — маленькой комнатушке, которую бабуля при жизни использовала для молитв. Молиться эти волчицы теперь будут следующие три недели, а то и больше.

В келье не было окон, стояла односпальная кровать. Рядом с кроватью Когтин предусмотрительно положил надувной матрас.

Предупредив волчиц о том, что один из них всегда будет дежурить у входа, он закрыл дверь на замок и протянул ключ Хрюну.

Когтин: Я поговорю с комиссаром о том, чтобы он не тревожил тебя в ближайшие недели. Тебе нужно будет присматривать за девицами, пока волчара не предстанет перед судом.

Хрюн глянул на Когтина с некоторой опаской, словно боясь услышать ответ на свой вопрос: А потом?

Когтин: Отпустим.

Хрюн едва заметно выдохнул: Понял, товарищ майор.

Когтин: Прежде чем заходить к ним — всегда проверяй, надел ли ты маску. Разговаривай с ними только при необходимости. И тихо. Чтобы голос потом не опознали. Лучше просто приноси еду и уходи. По ночам ставь будильник каждые три-четыре часа, чтобы проверять их. Всё понял?

Хрюн: Так точно.

Когтин вытащил из кармана пальто старую камеру и протянул её кабану: Сфотографируй их.

Хрюн: Понял.

Он взял камеру и уже вставил ключ в дверь кельи, но Когтин зашипел на него: Маску, бл*ть, надень.

Глава 17

Совершенно поверженный волк был не то что приведён — приволочен вновь в комнату допроса. Ожидал его там майор Когтин, держащий дымящуюся сигарету над пепельницей.

Когтин: Я поговорить.

Серов: Ещё не наговорился начальник?

Когтин: Может, последний раз говорим, волчара. Так что ты послушай внимательно.

Серов вздохнул, горько усмехнулся: Я, начальник, всегда слушаю. И до этого слушал. Пока ушки на макушке, понимаешь? И нах*й я тебя посылать буду до тех пор, пока язык у меня в пасти болтается.

Когтин сложил лапы, оперся локтями о стол и наклонился к задержанному: Только ты не часто меня сейчас нах*й посылай. А то мы не только тебе, но и девкам твоим языки пообрубаем. Говорил — лапы у нас короткие? Не дотянемся?

На лице бывалого волчары отобразилось, наконец, то желанное для следака чувство неуверенности ни в чём. Запутанный Серов даже был не в состоянии усидеть на стуле и постоянно ёрзал.

Он из последних сил сыпал бранью в попытке скрыть свою душевную и физическую наготу.

Но Когтин всё увидел. Всё разглядел его зоркий кошачий глаз. А чувствительные волоски в его ушах уловили частое дыхание волчары.

Когтин: Девчонок твоих мы не трогали и не тронем. Если сам не попросишь. Но они у нас.

В волчью голову молнией ударила мысль, от которой он бежал всё время с момента своего задержания: всё-таки им это удалось — похитить его девочку; последнее, что