– Мне даже бабку звать страшно, – вымолвил наконец-то дед. – Но от судьбы не спрятаться.

С этими словами он пошел обратно, иногда оборачиваясь назад. Как будто надеялся, что всё это ещё сон и сейчас он моргнёт и всё исчезнет. Но мы были суровой кулинарной реальностью, судя по всему, ожидающей вмешательства со стороны высших сил. А именно бабки.

– Ты только спокойно. Не нервничай сразу, – пытался предупредить дед бабку. – Главное, что все живы.

Через пару секунд появилась бабка. Она так же окинула взглядом кухню, пытаясь, видимо, тоже осознать, что это не сон.

– А теперь можно я начну нервничать? – спросила она не понятно у кого. – Пока все живы…

Бабка нервничала недолго. Первым делом она загнала нас с Вовкой в ванную отмываться от наших кулинарных навыков. Я попытался ей сказать, что ещё рано, но она слушать не стала. А зря. Пока она нас отмывала в ванной, первая партия сгорела. Это стало понятно по запаху гари.

– Что это горит?

– Пирожки в духовке, – ответил я. – Я же говорил, что рано. Надо следить.

– Это за вами нужно следить. Только уже поздно. Не уследили ваши родители, когда вы с головой попрощались. Жопа у вас давно не горела, я вижу. Но бабка щас исправит всё.

– Валя. Там пирожки в духовке чуть не сгорели, – появился в ванной дед. – Но ты не переживай. Я достал.

– Вы меня все уже достали, – ответила бабка, натирая меня мочалкой. – И эти новогодние каникулы ваши. Ни дня, чтобы спокойно отдохнуть.

Бабка продолжала возмущаться и всё яростнее тереть меня мочалкой. Я попытался сказать её, что сейчас она дыру протрёт так, но она ответила, что того и добивается. Протереть мою макушку, чтобы хоть мочалку в голову вложить. Чтобы не совсем пусто было.

Через пять минут мы с Вовкой сидели в комнате на кровати, замотанные в полотенца. Бабка, судя по ворчанию, убиралась на кухне. Мы так поняли, что наш порыв она не оценила.

Дед зашел в комнату с пирожком. Чуть подгоревшим.

– Попробую, пока не остыл. Остальные спасти не удалось. Бабка все ваши потуги в мусорное ведро выбросила.

Дед надкусил пирожок. Обратно зубы он разомкнуть уже не смог. Точнее, смог, но это произошло отдельно от челюсти. Он смотрел на пирожок и торчащую из него челюсть.

– Это с шем ше они такие? – прошепелявил он.

– Первые были с котятами, – пояснил я.

– С шем? – не понял и удивился дед, посмотрев ещё раз на пирожок.

– С ирисками. Кис-кис.

Дед ушел отковыривать зубы от пирожка, а мы с Вовкой стали одеваться. Я решил, что раз с готовкой не вышло, то надо помочь бабке с уборкой. Может, она перестанет ворчать и приготовит нам настоящих пирожков.

Мы с Вовкой прошли на кухню. Бабка стояла к нам спиной и мыла в раковине посуду. Общий беспорядок ещё сохранялся, хоть на столе она уже и убралась. В основном оставался грязным пол.

– Ба, – осторожно я позвал её.

– Что вам?

– Мы помочь убраться.

– Хорошая идея. Убирайтесь отсюда, – ответила она не оборачиваясь.

Я понимал, что бабка злится на весь этот беспорядок, который мы сотворили. Точнее, на нас. На беспорядок злиться смысла нет. Поэтому я решил помочь, не спрашивая ещё раз. Мы с Вовкой опустились на пол и стали собирать всю грязь в кучу.

Бабка обернулась.

– Господи. Пожалей убогих и дай мне сил пережить эти каникулы. Ради бога. Идите уже отсюда. Мне теперь ещё полотенца стирать после вас… И купать снова…

На следующий день, мама с папой, как обычно, были на работе, а мы с Вовкой сидели дома под присмотром бабки с дедом.

– Может, погулять сходим? – предложил я.

– На горку, – уточнил Вовка.

Бабка нервно дернула глазом, а дед почесал копчик.

– Нет уж! Хватит с нас прогулок. Сидите в солдатиков играйте.

Мы с Вовкой расстроились и уселись на полу строить крепость из книг и планировать стратегию атаки.

– Дед, а давай ты будешь нападать на наше укрепление, а мы обороняться.

– Ну давайте, – дед отложил газету в сторону и посмотрел на наше оборонительное сооружение из книг. – Я щас нанесу вам авиационный удар.

С этими словами дед снял тапку и, изобразив самолет, замахнулся на наше сооружение.

– Патроны и бомбы кончились! Иду на таран! – кричал дед. – За родину! За Сталина!

Тапка описала траекторию от дивана до нашей крепости и практически попала в цель. Но Вовка, ловким движением руки (точнее, он просто от неожиданности испугался и хотел закрыться руками от летящей тапки), отбил вражеское нападение и изменил траекторию полета. Тапка, по измененной траектории, продолжила полет в сторону мирных жителей, а точнее, в сторону бабки. Бабка сидела и мирно вязала шерстяные носки, когда тапка угодила ей в лоб.

Мы с Вовкой замерли и посмотрели на деда, который тоже не ожидал такого исхода и теперь, кажется, ждал ответного удара. Но бабка ничего не сказала на это. Она отложила пряжу, встала и вышла из комнаты.

– Не понял, – сказал удивленно дед.

Мы с Вовкой тоже не поняли. По идее бабка как минимум должна была влепить деду этой тапкой и вдогонку что-нибудь ещё сказать. Как максимум – влупить всем.

– Обиделась, что ли? – предположил дед.

– Щас я кому-то обижусь, – послышался голос возвращающейся бабки. – Щас я вам устрою и за родину, и за Сталина.

«Значит, все нормально, – перестал я беспокоиться за бабку. А то как-то не в ее стиле отмалчиваться».

Бабка вошла в комнату с сапогами в руке.

«Тяжелая артиллерия», – подумал я и не позавидовал деду.

– Собирайся, – сказала бабка вместо того, чтобы запустить в деда сапогами.

– Куда? – удивился дед, убирая руку от предварительно прикрытого лица.

– Коту подтуда! – ответила бабка. – В магазин сходим, пока вы тут не поубивали друг друга.

– Зачем? – продолжал задавать вопросы дед.

Бабка молчала, видимо, подбирая более развернутый ответ.

– Затем, что у тебя трусов нормальных не осталось, шапку новую надо, а нам скоро домой ехать. Как же ты без подарка останешься?

– Так дома и купим, – продолжал упираться дед. Видимо, ему не очень хотелось выбираться из дома.

Бабка угрожающе подняла сапоги, как бы намекая деду, что мирные аргументы у нее уже закончились.

– Эх, – крякнул дед, вставая с дивана. – Ну пошли, прогуляемся, что ли.

– А мы? – напомнил я бабке про нас с Вовкой. – Можно мы тоже в магазин?

– Как-нибудь без соплей сходим. Сидите дома, мы быстро.