– И где же мы будем шляться? – поинтересовалась девушка, сделав вид, что не слышала вопроса про излишнее нахальство.

– Дорогие москвичи и гости столицы, вашему вниманию предлагается маршрут выходного дня: галерея «Винзавод», кинотеатр «Пушкинский», ресторан «Обломов».

– А давайте вместо «Обломова» в Царицынский парк съездим, покормим уточек? Честно говоря, в таком виде, – Лида скептически оглядела свой лыжный свитер с норвежским узором, – я в ресторане буду себя неуютно чувствовать. Блузка, наверное, нужна.

– Уточки – это само собой, это святое. Блузку сейчас подыщем, есть один магазинчик, там красивым девушкам, которые жалеют уточек, блузки отдают бесплатно: акция Гринписа!

– Нет-нет, я ничего не возьму! – замотала головой Лида.

– Придется идти в «Макдоналдс», – притворно вздохнул Горелый. – Давненько я не ел гамбургеров. Недели две, наверное. Да, точно, с сыном последний раз были.

– У вас есть сын? – стараясь, чтобы голос не дрогнул, спросила Лида и посмотрела на руки Горелого.

Обручального кольца не было. Но это ведь ни о чем не говорит? Многие мужчины не любят носить цепочки, кольца.

– Замечательный пацан, четыре с половиной года.

Лида тихо положила вилку на стол. В чашке остывал ярко-розовый чай.

Голова наполнилась горьким, как дым осенних листьев, шумом.

«Ну конечно, он женат. А как ты хотела? Умный, веселый, обаятельный мужчина. Такие одинокими не бывают».

– И чем ваша жена занимается? – спросила Лида ровным голосом.

– Понятия не имею. Наверное, как и прежде, собой. Мы в разводе.

Лида воспрянула.

– Она красивая, шебутная, безбашенная, вечно в доме подружки, которые громко хохочут. Ржут просто! А я люблю, чтобы дома было тихо, уютно, пахло яблочным пирогом. Ты умеешь делать яблочный пирог?

– Нет, – сказала Лида.

– Ничего, научишься.

«А после мы заехали в шоколадный бутик, там можно самому сделать все, что хочешь, из шоколада, и он написал белой глазурью: «Хорошая девочка Лида на улице нашей живет!» Правда, слово «живет» не поместилось. И насыпал сверху орехов. А я нарисовала ромашку. А потом мы все съели! – Лида уже целый час валялась на диване и взахлеб рассказывала Алине о свидании с Евгением Горелым. – Представляешь, я отказалась идти в ресторан – одета была ни к селу ни к городу: свитер, брюки чуть ли не лыжные, в чем в фитнес пошла, в том и встретились. Женя говорит: «Ерунда, сейчас зайдем в магазин и купим все, что надо: туфли, платье». Я, как старая английская дева, оскорбилась: за кого вы меня принимаете? Такие подарки обязывают. Тогда он сообщает: «Лидия, вам, как лучшему сотруднику месяца, полагается премия в размере половины оклада». Я опять замахала руками: «Еще не хватало, чтобы в студии начали сплетничать: шеф своей подруге за наш счет выписывает бонусы». Тогда он звонит нашему бухгалтеру и говорит: «Забыл вам в пятницу сказать: в понедельник оформите всем сотрудникам материальную помощь – люди должны достойно встретить Новый год. Нет, тринадцатая само собой, в конце декабря».

«Слушай, разоришь мужика», – вставила Алина.

«В общем, я согласилась, и сейчас на мне такая блузка, такие брючки! – шепотом тараторила Лида. – Атласные, черные. А блузка цвета морской волны с черным кружевом!»

«Настоящая бессребреница, – похвалила Алина. – Ничего личного, только бизнес».

«Издеваешься?» – подозрительно спросила Лида.

«Ни в коем случае!»

«С блузкой все совершенно случайно вышло. На самом деле я хотела, чтобы Женя подарил мне роскошную книгу о Москве. Он сказал: у нас обоих должно остаться что-то на память о первом свидании. Я предложила этот фотоальбом, давно о нем мечтала, но денег не было. Книга продавалась в большом магазине «Подарки», на Тверской. А там, как нарочно, и золото, и посуда, и одежда. Я не удержалась, примерила брюки с блузкой…»

«И он купил их себе на память о вашем первом свидании», – невинно предположила Алина.

Лида нахмурилась.

«Знаешь, теперь мне кажется, зря я согласилась взять все эти подарки».

«Лидочка, я пошутила, – пошла на попятный Алина. – Прекрати заниматься самокопанием. Что за привычка? Сперва сделать, а потом поедом себя есть».

«Кстати, я уже не ем себя поедом, – встрепенулась Лида. – Когда мы уточек кормили – пол «нарезного» батона стрескали, крякуши! – я вдруг подумала: «Скоплю эти жуткие десять тысяч долларов и верну хозяину». И так стало на душе легко, камень свалился! Как я раньше не догадалась? Пусть хоть десять лет придется экономить. Когда-нибудь приду в тот дом и скажу: это я украла, но все вам возвращаю».

«Правильно!» – похвалила Алина подругу.

Лида вдруг примолкла и глубоко задумалась. А потом с сомнением прошептала:

«Знаешь, мне теперь кажется, весь этот кошмар случился в какой-то другой моей жизни. Или вообще – не со мной? Как будто я смотрю фильм, в котором случайно сыграла главную роль. Это очень плохо?» «Что именно?»

«То, что после вчерашнего дня с Женей меня перестала мучить совесть?»

«Кто я такая, чтобы судить? – уклончиво ответила Алина. И деликатно перевела разговор: – Чем сейчас заниматься будешь? Спать ляжешь?»

«Ой, – вскрикнула девушка. – Мне же совершенно некогда на диване лежать: нужно помыть голову, завтра после работы едем с Женей к кому-то в гости».

«Рассказывала про свидание целый час, а теперь ей некогда! – возмутилась Алина. – Ладно, мой свою голову!»

Лида стояла под душем, снова и снова вспоминала события этого дня.

Впервые за последнюю неделю город не пугал Лиду скрежетом, гулом и стонами. Он ровно и деловито гудел, звенел, рассыпался трелями.

– Какой приятный шум, – мечтательно улыбаясь, сказала Лида Евгению и указала на стеклянный пресс для заварки чая на низком столике: они зашли в китайское кафе на чайную церемонию. – Лепестки разворачиваются, словно рыба в ночной заводи плещется. Если бы не этот ужасный грохот в подсобке! Что там делают? Звуки как в тире.

Евгений склонил голову, прислушиваясь к «грохоту»: полная тишина, не слышно даже, как за столиком в углу разговаривает юная парочка любителей чая.

– Извините за глупый вопрос: мне очень интересно, что у вас в подсобке происходит? Чем стучат? Не могу определить, – обратилась Лида к девушке в китайском наряде за стойкой.

Та подозрительно поглядела на Лиду и Горелого, повела глазами в сторону закрытой двери с надписью «Служебное помещение»:

– Стучат? Не знаю, там только Хабиб сам с собой в нарды играет, и то у черного хода, в будке.

– Точно! – воскликнула Лида и повернулась к Евгению: – Просто я нарды толком никогда не видела, поэтому не могла понять, что за звук?