– Ладно.

Увлеченные беседой мужчины заметили дам, только когда те вплотную подошли к столику. Эндрю на какую-то долю секунды растерялся, но тут же на лице его появилась непроницаемая маска холодной вежливости. Оба поднялись при их приближении.

– Смотрите, с кем я столкнулась! – изобразила радость Бэл. – Па, ты ведь помнишь Сьюзи?

– Ну, конечно, – Петер очаровательно улыбнулся.

– Эндрю, а ты знаком со Сьюзи?

– Мы встречались. – Это было произнесено совершенно обыденным тоном, но в глазах мелькнула настороженность. – Как поживаете, мисс Бейнбридж?

Сьюзи выказала явную неспособность к светскому разговору.

– Простите, что я так долго, – извинилась Бэл, – просто у нас со Сьюзи нашлось о чем поболтать.

– Всегда удивлялся, о чем женщины могут так долго говорить, – заметил Петер.

Глядя Эндрю прямо в глаза, Бэл ответила:

– О мужчинах, конечно.

Заставив ее восхищаться своей выдержкой, он засмеялся.

– Это только лишний раз доказывает, какие мы хорошие.

– Мне пора, – сконфуженно пробормотала Сьюзи. – Фредди, наверное, диву дается, куда я делась. – И, обращаясь к Бэл, прошептала: – Ты не…

– Нет, не скажу.

Словно гора свалилась с плеч Сьюзи, и она поспешила прочь.

Почуяв неладное, отец, однако, не стал докучать Бэл вопросами. Эндрю, продолжая стоять, поинтересовался:

– Хочешь еще кофе или уже готова идти?

– Пожалуй, готова, – сообщила она с наигранной бодростью.

Они прошли к выходу, где их ожидал серый лимузин. Поворачиваясь к Петеру, Эндрю предложил:

– Подвезти вас?

Быстро взглянув на странное выражение лица дочери, Петер покачал головой:

– Нет, спасибо, я возьму такси.

Бэл чмокнула его в щеку и пообещала:

– Увидимся завтра.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Их расставание было любезным, но не теплым.

Проигнорировав предложенную Эндрю руку, Бэл забралась в лимузин и устроилась в дальнем углу. Слишком злая, чтобы притворяться и вести вежливую беседу, она промолчала до самого Ламбек-билдинга.

Пожелав Бриджу спокойной ночи, они пошли к лифту. Никто из них не начинал разговора, пока они не доехали до пентхауса. Как только дверь за ними закрылась, Эндрю снял пиджак и бросил на стул, затем, ослабив узел галстука, повернулся к Бэл.

– Хочешь чего-нибудь выпить на ночь?

– Нет, – она уже не пыталась скрыть враждебность.

Он был сосредоточен, видимо, соображал, как лучше выкрутиться из пиковой ситуации. Через какое-то время он терпеливым голосом, окончательно взбесившим ее, сказал:

– Может, ты все-таки скажешь мне, что тебя так расстроило?

Какая тактика! – не могла не восхититься она. Вопрос совершенно невинный. На случай, если она все-таки ничего не узнала.

– А ты не догадываешься? – протянула она, с трудом сдерживая ярость.

– Даже представить себе не могу, – заверил он почти с упреком.

– А я не могу себе представить, почему согласилась выйти замуж за лжеца и негодяя!

Он продолжал молчать с непроницаемым выражением лица, и Бэл закричала в новом приступе злости:

– Ты специально напоил меня… Тебе совершенно наплевать на Родерика и его родителей, не говоря уж обо мне. Ты даже не подумал о том, в каком унизительном положении окажусь я. Ты заставил меня почувствовать себя такой…

– Я сожалею, – язвительно перебил он. – Но Родерик не пара тебе. Я не мог позволить…

– Кто дал тебе право решать, пара мне Родерик или нет?

– А разве не так? – Не дождавшись ответа, Эндрю продолжил: – Я знал, что ты предназначена для меня. И мне надо было каким-то образом разорвать ту помолвку.

– Но почему именно таким образом? Ты ведь даже не пытался понравиться мне.

– То есть я за тобой, выражаясь старомодно, не поухаживал?

– Любой другой мужчина на твоем месте…

– На моем месте… – он сжал ее предплечье, – ухаживать за тобой было бесполезно. Это право предоставлялось только жениху.

– Но ты поступил так бессердечно…

– Согласен, я пошел на крайние меры, но времени у меня было в обрез.

Эндрю попытался притянуть ее поближе, но она вывернулась, склонив голову. Настроение Бэл изменилось, вместо дикой ярости она чувствовала полную опустошенность.

– Ну же, Бэл, – упрашивал он, любуясь ее правильным профилем. – Не надо ссориться. Забудем прошлое. Ты же сама призналась, что не вернулась бы к Бентику. Ты носишь мое кольцо, и менее чем через сорок восемь часов мы станем мужем и женой.

– Ты, кажется, слишком уверен в своей победе… – (Что-то в ее голосе заставило Эндрю взглянуть на нее с опаской.) – А я нет! Мне не хочется выходить за тебя замуж. – Она начала медленно снимать изумруд. – А что касается твоего кольца, то его очень легко вернуть.

Однако это оказалось отнюдь не легко – схватив ее руку, Эндрю втиснул кольцо на место с такой силой, что чуть не сломал ей палец.

– Мне больно, отпусти, пожалуйста, – несмотря на строптиво вздернутый подбородок, голос ее предательски задрожал.

Не сводя с нее пристального взгляда темно-серых глаз, он потребовал:

– Не трогай кольцо!

Оставив изумруд в покое, Бэл встала, и он отпустил ее руку.

Гордо повернувшись к нему, она объявила:

– Я иду спать в одну из гостевых спален.

Схватив Бэл за руку, он повернул ее к себе лицом.

– Будь я проклят, если ты это сделаешь! Ты уже дала согласие.

Она вздрогнула всем телом, но все же решила не отступать.

– То, что я узнала, заставило меня изменить свое мнение. Сегодня у меня нет никакого желания делить с тобой постель. Мне нужно все хорошенько обдумать.

Лицо его потемнело от ярости, и она спокойно добавила:

– А если ты будешь настаивать, то я уйду отсюда прямо сейчас и возьму такси до Данбертон-стрит.

Глаза Эндрю загорелись, и она затаив дыхание ждала взрыва. Но он быстро взял себя в руки и после напряженного молчания спокойно сказал:

– Отлично. Но ты останешься в спальне, это я уйду в гостевую комнату.

Она молча развернулась и на ватных ногах поплелась в спальню.

Не испытывая особого желания спать обнаженной, Бэл начала искать что-нибудь подходящее в своих все еще не разобранных вещах. Первой под руку попалась короткая ночная рубашка, которую на прошлое Рождество ей подарила Эллен. Пока она принимала душ, чистила зубы и расчесывала волосы, ее одолевали противоречивые чувства.