Чувствуя потребность размяться на свежем воздухе после почти целого дня, проведенного в людном магазине, она направилась пешком к офисам «Грант и Филе косметике». Отец наверняка еще там, так что они смогут вместе пойти домой.

Был теплый солнечный вечер, и она быстро шла, погрузившись в глубокие размышления.

Трудно было себе даже представить, чтобы всего за несколько дней ее жизнь так сильно переменилась. Завтра она станет женой человека, которого любит с такой страстью, какой прежде не могла и вообразить.

Человека, который, может быть, тоже полюбит ее…

Неожиданно ей захотелось петь, танцевать и кричать от радости. Этот приступ жизнелюбия выразился в том, что она подпрыгнула, как овечка на весенних лугах, и, когда незнакомый прохожий улыбнулся ей, тоже улыбнулась ему, ничуть не смутившись.

До офиса она добралась незаметно и застала отца на рабочем месте – он сидел за столом у себя в кабинете.

– Не ожидал тебя так рано, – удивился он.

– Потратив все твои деньги, я решила напроситься к тебе в попутчики до дома. – Улыбка и голос выражали ее радостное настроение.

Отец просиял. Вспомнив вчерашний напряженный вечер, Бэл поняла, что он почувствовал облегчение.

– Я освобожусь через минуту, – пообещал он. – Жду последние расчеты от Хармена.

– Тогда я попрошу Рози приготовить мне чашечку чая.

Прошло почти полчаса, Рози и другие сотрудники давно ушли домой, прежде чем отец вышел из кабинета мрачнее тучи.

– Что-то случилось? – спросила Бэл, пока они шли к автомобильной стоянке.

Он нахмурился еще больше.

– Расхождение между нашими подсчетами и банковскими. Хармен проверит все завтра утром и позвонит мне.

Они влились в поток машин и уже подъезжали к Данбертон-стрит, когда Бэл озарила мысль.

– Кстати, о проверках… Вчера вечером у меня сложилось впечатление, что ты сам провел кое-какие разыскания.

– Не отрицаю, – признал Петер.

– И что ты раскопал по поводу Эндрю?

Отец без промедления ответил:

– Как ты и говорила, он довольно замкнут, и о его личной жизни почти ничего не известно. Но деловая репутация безупречна. Его считают очень практичным и далеко не мягким человеком, а также отмечают почти сверхъестественную способность делать деньги. Но все сходятся на том, что он справедлив и честен.

– Так что ты теперь спокоен по поводу свадьбы?

– Ну, раз вы любите друг друга… Кстати, какие у вас планы?

– Эндрю сказал, что мы сразу отправимся в свадебное путешествие, но не сказал куда.

– Держит в секрете, да? – Улыбнувшись, Петер добавил: – Помню, как я сам хотел удивить твою мать…

* * *

Упаковав все необходимое, Бэл приготовила свадебные принадлежности к завтрашнему утру и в пол-одиннадцатого уже улеглась. Но сон не шел к ней, она лежала и слушала, как большие напольные часы отсчитывают время…

Яркий луч солнца, пробившийся сквозь щель между шторами, разбудил ее. И тут же раздался стук в дверь – вошла миссис Пиггот с чаем.

– В такой день положено просыпаться пораньше, – весело произнесла она. – Погода стоит чудесная, не хотите ли устроить обед на террасе?

– Да, я так и сделаю.

Уже уходя, экономка обернулась и предложила:

– Если вам понадобится какая-нибудь помощь с платьем или с чем еще, дайте мне знать.

– Спасибо.

Все шло хорошо. Причесанная и уже одетая, Бэл сидела в гостиной. От Эндрю принесли потрясающий букет темно-красных, излучающих нежный аромат роз. Не успели закрыть дверь за посыльным, как снова раздался звонок, возвестивший о прибытии свадебного транспорта.

– Пойду сообщу вашему отцу, – миссис Пиггот чуть не задыхалась от восторга. – Он говорит по телефону, как бы не опоздал.

Через несколько секунд вбежал Петер. Взяв Бэл за руку, он восхитился:

– Ты выглядишь потрясающе!

Обняв его, она опустила вуаль и, взяв букет, под руку с отцом направилась к украшенной белыми лентами машине.

Церковь оказалась маленькой и очень симпатичной, солнечный свет, лившийся через красивые витражи, освещал узоры на спинках скамеек и потертый красный ковер. Свежие цветы и негромкие звуки органа создавали праздничную атмосферу.

Подружка невесты, оказавшаяся стройной брюнеткой в простеньком платье цвета шампанского, неуверенно крутилась неподалеку, а Эндрю с шафером ожидали Бэл на ступеньках возле алтаря. Бэл заметила, что он красив как бог в легком костюме, белоснежной рубашке и с гвоздикой в петлице.

Преподобный Джон Блэкторн, высокий лысеющий мужчина, приветствовал их улыбкой, затем, окинув собравшихся взглядом, начал привычную церемонию.

Все шло как по маслу. Подружка невесты забрала у Бэл букет, и Бэл надела широкое золотое кольцо на палец Эндрю.

Когда документы были подписаны, викарий возблагодарил Господа, и они сделали несколько фотографий. После чего Эндрю помог невесте сесть в машину.

Не считая коротенького поцелуя в конце церемонии, он почти не смотрел на нее, а по пути вообще не сказал ни слова. Растерявшись от его отчужденности, она тоже промолчала до Данбертон-стрит.

Когда они подъехали, остальные уже поджидали их. Петер поцеловал дочь, пожал руку новоиспеченному зятю и сердечно произнес:

– Давайте пройдем к столу и отдадим должное обильному угощению миссис Пиггот.

Едва успел он провести их на солнечную террасу, как зазвонил телефон.

Экономки нигде не было, поэтому стоявшая ближе всех Бэл взяла трубку.

– Петер? – произнес знакомый голос. – Я, как вы просили, занялся проверкой. Но сразу все не распутать, надо побольше времени…

Бэл стояла как вкопанная, когда появился отец.

– Хармен? – догадался он.

Она кивнула. Взяв трубку из ее дрожащих пальцев, Петер какое-то время слушал, после чего сказал:

– Я уже говорил с Харгривзом, он хочет просмотреть наши записи. С моего согласия он пошлет к нам одного из своих бухгалтеров…

Даже не глядя в сторону Эндрю, стоявшего возле окна, Бэл прекрасно знала, что он прислушивается к разговору.

– Он, наверное, вот-вот подъедет. Да… покажите ему все, что он захочет посмотреть. Я сам тоже приеду попозже… – Положив трубку, Петер жизнерадостно объявил: – А теперь шампанское!

Двигаясь как автомат, Бэл последовала за отцом на террасу и взяла бокал с игристым вином. Она была потрясена и испугана, мысли путались в голове.

Недаром показался ей когда-то знакомым голос, звонивший Эндрю. Тот голос принадлежал Хармену. Теперь она была уверена.