Кэтрин перевела дух лишь в небольшой квартире, где она могла спокойно дышать. Впервые, пожалуй, со времени отъезда, вздохнув полной грудью, она сползла по стене и опустилась на мягкое покрытие уютной гостиной, словно в одно мгновение на нее навалилась вся тяжесть пережитого в Калифорнии. Будто только сейчас она полностью осознала все, что ей довелось пережить за последние две недели.

Она огляделась, чуть прищурившись от яркого утреннего света, заливавшего комнату, словно оказалась здесь впервые. Ей было сложно вспомнить, каким человеком она была до командировки. В любом случае стать прежней она уже не сможет.

Как получилось, что жизнь так быстро изменилась?

Ее брак с Джанни тоже был стремительным, и все тогда в один день стало другим, но это касалось лишь обстоятельств, не ее внутреннего мира. Ей пришлось сменить одни обязанности на другие, и надо заметить, видеть мужа ей было приятнее, чем бумаги с цифрами. Или маму, если уж быть до конца откровенной с собой.

На этот раз все было иначе. Изменилась именно она.

Кэтрин не представляла, как ей вернуть себя прежнюю или что сделать, чтобы научиться жить с собой настоящей. Принять, какой бы она ни была.

Кэтрин опять глубоко вздохнула. Затем еще раз. И еще. Наконец она поднялась, решив, что чашка чаю поможет ей собраться с мыслями и найти ответы на вопросы. Все остальные дела могут подождать.

Звонок в дверь раздался, когда она пила чай на балконе и любовалась красотой городских крыш, которые просто обожала.

Первой мыслью было, что это пришел Лука. Кто это еще мог быть?

Она вздрогнула, и рука затряслась сильнее положенного, но, к счастью, не так сильно, чтобы расплескать чай.

Кэтрин решила не открывать, но сразу же передумала. Это точно Лука, и, скорее всего, он пришел не потому, что гулял по городу и проходил мимо.

Она подошла к двери, бесшумно ступая босыми ногами, распахнула ее и с удивлением обнаружила, что Лука стоит, прислонившись к косяку и запустив пальцы в волосы, а на лице тоскливо-хмурое выражение.

– Куда ты уехала? – недовольно спросил он.

– Домой. Разумеется, – растерянно ответила Кэтрин.

– Почему так быстро? Я оглянуться не успел, как ты исчезла.

Кэтрин не хотела впускать его, хотя сама не понимала причины.

Однако вместо того, чтобы отойти в сторону и дать Луке пройти, она скрестила руки на груди и молча посмотрела на него.

– Я приехала домой, потому что ты сказал, что я могу не ехать сегодня на работу, – медленно и отчетливо произнесла она. – Что-то изменилось?

Его темные глаза вспыхнули, он оттолкнулся от косяка и расправил плечи, заполняя собой весь дверной проем. Он не вошел, но казалось, уже находился в ее квартире.

– Как ты думаешь, Кэтрин, что сейчас происходит?

Она запретила себе демонстрировать ему растерянность. Это был ее первый мужчина, очень требовательный и умелый любовник, любая на ее месте чувствовала бы замешательство и необходимость обрести почву под ногами. Кэтрин была уверена, что сейчас держится отлично.

– А что происходит? Я вернулась после двухнедельной командировки, и неожиданно на пороге моей квартиры появился мой начальник, – сухо произнесла она. – Если у тебя нет распоряжений, то будет лучше, если ты уйдешь.

Она ожидала, что он сейчас вспылит от злости, и внутренне подготовилась к этому, но Лука неожиданно рассмеялся. Перед ней был тот самый Лука, который так идеально вписывался в существующие декорации итальянской жизни и при виде которого она начинала тревожиться за свое спокойствие. Смех проникал в самое ее сердце.

Настораживал и в то же время освещал все вокруг, словно луч солнца. Он заполнял ее изнутри вне зависимости, хочет она этого или нет.

– Иди ко мне, cucciola mia, – сказал он и протянул руку.

Кэтрин захотелось ее укусить. Лука был всего в шаге от нее. Слишком близко.

– Я здесь, – произнесла она, вскинув голову. – Нет необходимости подходить ближе. И к тому же я не твой домашний любимец. Щенок, кажется?

– Вот тут ты ошибаешься. – От звуков его голоса внутри все затрепетало. – Ну же, Кэтрин. Поцелуй меня. Это лучше, чем делать вид, что ты не рада меня видеть, хотя мне понятно, что это совсем не так.

– Это так.

– Ничего подобного, – настойчиво повторил он и сделал шаг к ней.

Глаза его блестели, и теперь она уже знала, что это признак сильного возбуждения. На лице сияла улыбка, делавшая его еще красивее.

– Ты боишься? Да, именно так.

Он шел на нее, заставляя войти в квартиру. Кэтрин поняла это, лишь когда уперлась спиной в стену небольшого коридора. Она сглотнула и подняла на него глаза.

– Я не боюсь, – уверенно сказала она. – Мне лишь нужно время, чтобы собраться с мыслями.

– Зачем?

– Я не обязана отчитываться перед начальством в том, как провожу свободное время.

– Не обязана. Но ты можешь провести его со мной. Вернее, на мне, доводя нас обоих до сумасшествия. Знаешь, я совсем не против.

Кэтрин несколько раз открыла и закрыла рот, не произнеся при этом ни слова, что вызвало смех Луки.

– Но мы ведь не можем все время… заниматься сексом, – наконец пролепетала она так тихо, что сама едва расслышала.

Лука смеялся с таким удовольствием, что в глазах его заплясали огоньки.

– Почему нет?

– Секс – это слабость, – очень серьезно объяснила она. Слова сами слетали с губ, она даже не представляла, почему именно сейчас. – Секс – это оружие.

– Похоже на бред человека, который ничего в этом не понимает, cucciola mia, а потому не умеет получать удовольствие. – И он опять рассмеялся, легко опровергая любимое высказывание ее матери. – Такие мысли тебе совсем не подходят.

Кэтрин не знала, какое у нее сейчас выражение лица, она видела лишь, как Лука ласково посмотрел на нее и прижал к себе с такой осторожностью, словно она была сделана из хрупкого стекла. Он убрал прядь волос с ее лица, она уже знала, что ему нравится это делать. Внезапно она увидела в его глазах то, что никогда не могло оставить ее равнодушной.

Сердце екнуло и упало куда-то вниз, заставляя признать то, что она никак не желала. Внутри появились те ощущения, которые она не хотела позволять себе испытать вновь, по крайней мере, не рядом с Лукой. Да, Кэтрин была невинна до первой близости с этим мужчиной, она многого не знала и не понимала в силу своей наивности, но идиоткой она точно не была.

Только идиотка может признаться Луке Кастелли, что влюблена в него. Кэтрин запретила себе даже думать об этом. Ему ни в коем случае нельзя этого знать.

– Когда ты рядом, я теряю способность думать, – прошептала она, хотя понимала, что и этого говорить не стоит, даже если это правда. – Секс только все испортит.