Из-за мотора — он не увидел, когда по ним открыли огонь — и только когда рядом с ним пролетел трассер, выломав кусок плоскости, и когда самолет подкинуло от удара — он понял, что дело дрянь. Совсем дрянь…

Запаса высоты не было — а значит, не было и пространства для маневра. Оставалось лететь вперед, на предельно малой, рассчитывая, что цель быстро выйдет из прицела пулеметчика. Он так и сделал, их тряхнул еще раз, с хвоста — и только сейчас закашлялся мотор. Больше по ним — крупнокалиберный не стрелял, самолет еще держался в воздухе — но было понятно, что он поврежден. Глянув влево — сэр Роберт увидел, что едва ли не половина плоскости вырвана… и если она оторвется совсем, то самолет, кувыркаясь полетит к земле…

И они вместе с ним.

— Ты в порядке? — проорал он в микрофон

— Да… кажется…

На приборной панели — лампа «двигатель» мигала красным светом. Значит, еще не хреново — но вот — вот будет хреново…

— Плоскость!

— Что, сэр!?

Сэр Роберт напомнил себе, что рядом с ним — хоть и опытный солдат, но ни черта не понимающий в авиации. И как член экипажа почти ноль

— Плоскость справа. Посмотри, она повреждена.

— Нет… только на конце… кажется.

— Сильно?

— Нет, сэр…

Уже радует. Но ни о каких виражах — речи больше быть не может…

— Идем на юг. Я сяду на дороге…

— Понял, сэр…

Под крылом — мелькали холмы, чихал двигатель. Один раз — они натолкнулись на какой-то караван, то ли припасами, то ли просто купеческий — но с каравана их обстреляли и Горди обстрелял их в ответ. Лампа горела уже красным светом непрерывно… поврежден бак и топлива осталось с гулькин… понятно, в общем. Но сэр Роберт — упорно тянул свой самолет в долину Атак, зная точно — что его звезда — не подведет его и на этот раз. И топлива — точно хватит…

* * *

А в долине тем временем — своей чередой шел бой…

Гордон Колдфильд, пулеметчик Гвардейской бригады и самый квалифицированный пулеметчик на поле боя — оставил Виккерс и взялся за трофейный Браунинг — ижевский. Нокс, по прозвищу Носок — зарядил свой снайперский Мосин трассирующими и вел наблюдение, каждый раз видя цель, он посылал туда одну трассирующую пулю. И Колдфилд добавлял туда одну — одну — две очереди из русского пулемета, контролируя попадания опять-таки по докладам своего наводчика.

Остальным — он приказал молчать.

Несмотря на то, что их холм господствовал над местностью, и они имели отличный, градусов на сто пятьдесят сектор обстрела — все равно, хорошего было мало. Местность была пересеченной, здесь были не горы — а долина, причем долина, используемая местными в сельскохозяйственном производстве. А это значит — чертовы арыки, деревья и группы деревьев, невысокие каменные стенки, собранные для того, чтобы допустить смывания плодородного слоя во время сезона дождей. Но это для фермера — арыки и стенки, а для солдата — чертовы укрытия…

И местные… племенные боевики — нет, они вовсе не бросались в атаку, крича что-то несуразное. Они ползли, изредка стреляли и снова ползли. Видно было — их кто-то серьезно обломал… приказал не спешить к Аллаху. И это плохо…

Еще беспокоил миномет. Точнее — минометы. Черт знает, когда он замолчит, мины тяжелы, и с собой их много не утащишь. И вероятность попадания в их окопчик невелика. Но все равно — минометы беспокоили…

Стрекот самолета — раздался со спины

— Босс летит! — крикнул кто-то

Самолет проскользнул на небольшой высоте, обдав их ветром …

— Он что-то сбросил…

Пулеметчик не отвечал — он пытался подловить одного ублюдка, который проявил немалую ловкость, не позволив ему это сделать несколько секунд назад. И черт его возьми, если у этого придурка не пулемет…

— Справа. Сектор два. У камня.

— Не вижу

— Ловкий, гад. Достанешь? Там кажется, яма…

— Окей.

Самолет — разворачивался над позициями, стрекоча пулеметом и Колдфилд заставил себя не смотреть на него, не отвлекаться…

— Есть… кажется.

— Давай дальше…

— Есть. Ориентир три. Пятьсот.

Короткая очередь.

— Лежит.

— Их немного, тебе не кажется…

— Достаточно, сэр…

— Давай дальше…

— Окей. Граница между третьим и четвертым.

— Точнее…

— Пятьсот пятьдесят…

Колдфилд прицелился и еще нажал на спуск — как вдруг с пулеметом что-то случилось… или это с ним что-то случилось, только в поле зрения больше ничего не было, кроме пыли.

— Вот… ублюдок.

Он нырнул на дно укрепленной позиции. По нему не попало — но неожиданность…

— Сукин сын…

— Снайпер!

Да, черт возьми, снайпер. Самый главный враг пулеметчика, его можно сказать экзистенциальный противник. В отличие от пулеметчика — он стреляет только один раз.

И если даже он промахивается — то делает выводы, принимает поправку и второй раз — точно не промахнется.

— Видишь его?

— Нет!

— Валим… — приказал Колдфилд — третья позиция.

Она была менее удобна — но сейчас речь шла не об удобстве.

Сняв с бруствера пулемет и забрав остатки лент в мешках, они на четвереньках выбрались с позиции — и поползли. И когда до позиции оставалось футов десять — парень по фамилии Стенливилл — вдруг крикнул и зажал брызгающую кровью ногу.

— Вперед! Вперед!

Они ввалились в выкопанное в каменистой земле укрытие, и кто лежал на ком. Пахло кровью, и было очень скверное предчувствие, что игра только начинается. Этот сукин сын — пристрелялся и просто так не уйдет.

— Сукин сын, где он…

— Стэн, давай сюда ногу…

— Носок — приказал Колдфилд, разбираясь с пулеметом — найди его… И я его грохну. Только найди…

Носок — вытащил из чехла рыжей кожи призматический перископ и принялся осматривать местность.

— Видишь его…

— Черт!

Хлесткий удар, от перископа — полетели осколки.

— Гад…

— Он рядом, сэр… — сказал Барри Митчелл, спокойный и серьезный волонтер — он близко, ближе, чем мы думаем…

— Где рация?

Через потрескивания — они вышли на связь со штабом обороны города.

— Зулус один здесь, Дробовик, слышу вас… У вас там жарко, ребята…

— Дробовик, слушай меня внимательно. Вызываю отель — эхо, западнее свой текущей позиции. Моя текущая позиция — триста справа от ориентира шестью. Мне нужен отель Эхо, срочно.