— Но между вами…

— Конечно нет! Ты с ума сошел! Мы как сестры… С самого колледжа. Или со школы? — Джастина задумалась.

— Поехали. Надо тебя отвезти. — Джастин назвал шоферу адрес. — А теперь звони ей!

— Кому?

— Своей сестре!

Джастина похлопала себя по карманам.

— Ты не видел мою сумку?

— Нет.

— Поехали обратно! — вскричала Джастина, хлопая ладонями уже по спинке сиденья.

— Что ты? Успокойся!

— Но ведь мы забыли в баре сумку!

— Я не помню, чтобы ты выносила ее из квартиры Мэгги, — заметил Джастин.

— Растяпа! Ну я и растяпа! А телефон у меня, конечно, в сумке.

— Тебе виднее.

— Наверняка Мэгги принялась мне названивать, чтобы узнать, куда я пропала. И не дозвонилась…

Когда они подъехали к дому Мэгги, Джастина заскрипела зубами от огорчения.

— Ее окна уже темные.

— Неудивительно, — кивнул Джастин. — Значит, надо везти тебя домой.

— Да? Вот спасибо! Тут недалеко…

«Тут недалеко» вылилось в сорок минут быстрой езды.

— Ну, спасибо тебе за вечер…

— Это тебе спасибо.

— Увидимся?

— Разумеется.

— Значит, созвонимся. — Джастина уже нашаривала ручку дверцы, чтобы выйти из такси. — Стоп! А как я попаду домой?

— Ты о чем?

— Мои ключи в сумке… А сумка…

— У Мэгги. Это я уже выучил.

— Проходи, не задерживайся… То есть не спотыкайся.

— Черт, как темно! Все-таки хорошо, что ты не забыл ключи.

— Где не забыл?

— У Мэгги.

— Джас, это же ключи от моего дома!

— Ах да. Слушай, да ты негодяй!

— Почему?

— Ты ведь обещал безалкогольные коктейли. Ты виноват.

— Да. А ты захотела мохито. Первая захотела. И первая перепутала бокалы. Видишь, это ты чудовище, а не я.

— Почему ты не включишь свет?

— Черт. Я не помню, где выключатель.

Джастин осветил коридор своего дома слабым светом экрана мобильного телефона.

— Не хочу переломать себе все ноги.

— Я понимаю. У тебя красивые ноги.

— Какое тебе дело до моих ног?!

— Почему ты на меня кричишь?! — возмутился Джастин. — Кричит тут… Ты, между прочим, в моем доме! Где я тебя… гостеприимно… ик!.. приютил. А ты меня напоила!

— Да, как же, держи карман шире.

— Ну-ка иди сюда…

Когда Джастин оторвался от ее губ, Джастина воскликнула:

— Что ты делаешь?! Тебе никто не разрешал!

Это было подобием красной тряпки, которая необратимо действует на быка. Джастин не мог вынести такой фразы. Он не нуждался ни в чьем разрешении. Ему не требовалось разрешение девушки, чтобы целовать ее! В колледже все девушки были его. Стоило только захотеть. Не приглашать на свидание, не манить пальцем… Просто посмотреть. Даже не улыбаясь. Еще лучше — взглянуть безразлично. А тут он не просто смотрел! И свидание было! И море… море угощения. В Джастине вдруг проснулся мачо, не знавший отказу ни единого раза.

К тому же он был основательно пьян. Не в стельку. Но до чертиков.

Все его чувства и переживания вырвались наружу, словно неудержимая лавина. Контроль был взорван. Отброшен в сторону. Остановить Джастина сейчас могли только железные цепи или стальные наручники. Или чемпион мира по боксу в тяжелом весе. Супертяж. Ему никто не разрешал?!

— А я не знаю другого способа закрыть тебе рот, по крайней мере — сейчас! Болтаешь черт знает что!

Ответить Джастина не успела.

Ее губы снова оказались во власти его губ. Беспощадных, неумолимых, настойчивых. Крепкий запах виски ударил ей в нос.

Виски… алкоголя… и запах его разгоряченной, чуть солоноватой кожи… Вкус его губ, вкус мяты, тонкий, почти неуловимый привкус лайма…

Лайм и мята на его языке.

Словно дыхание ветра, несущего с моря свежесть и прохладу…

Джастина застонала, ничуть не сдерживаясь.

«Отпусти», — хотела прошептать она, когда он снова оторвался от ее губ, но вместо этого пробормотала:

— Пожалуйста…

Он не стал уточнять, что именно «пожалуйста».

Он подхватил Джастину на руки.

Спотыкаясь, натыкаясь на стены, ругаясь, он в потемках (глаза уже почти привыкли) вошел в какую-то комнату. Бог его знает, что это была за комната. Во всяком случае, там был диван. Джастин споткнулся и об него. Но Джастину он опустил не на диван, а прямо на пол.

Джастина почувствовала кожей что-то теплое. Мех.

— Шкура? — едва слышно прошептала она.

— Медвежья…

Значит, они в гостиной.

Джастин, почти не соображая, что делает, находясь в полубессознательном состоянии, содрал с себя рубашку. Жалобно затрещали нитки. Кажется, отлетела и ускакала во мрак пуговица… Джастин уже возился с пряжкой ремня.

Джастина запрокинула голову, выгнулась, когда крепкие руки Джастина обхватили ее за талию. Внизу живота что-то сладко ныло, требовало большего, жаждало удовлетворения.

Полного и безоговорочного.

А Джастин жаждал полной и окончательной капитуляции.

Его указательный палец скользнул по ее губам, требовательно прижался к нижней губе. Джастина разомкнула губы и коснулась кончиком языка его горячей кожи. У него перехватило дыхание.

— Что ты со мной делаешь? — пробормотал он.

Внезапно он осознал, что в этой ситуации что-то неправильно. В корне неверно.

Джастина. Она ведь полностью одета!

Не разбираясь особо в полумраке, Джастин принялся стаскивать с нее рубашку. Джастина возмутилась — еще бы, это не джемпер и не водолазка, на рубашке полно пуговиц. Она прижала руки к груди, словно защищаясь. Но Джастина было невозможно остановить. Частично разорванная рубашка улетела на диван. Джастин не обнаружил под ней ровным счетом ничего… Как он мог за весь вечер не заметить этого?! Кирк прав: за такое короткое время он умудрился стать слепым.

Жаркие ладони Джастина накрыли грудь Джастины. Волнующие ощущения внутри Джастины росли и ширились. Она обхватила его ногами, и Джастин понял, что такое положение вещей — это неправильно. Он поспешил избавить Джастину от джинсов. Судьба белья Джастины была совсем печальной. Эту последнюю преграду, отделяющую их от наслаждения, от окончательного познания друг друга, Джастин рванул так, что трусики треснули по боковому шву.