куда мы заглядывали по дороге в горы Ракку, было гораздо жарче, но и здесь солнце было злым, способным оставить ожог за несколько часов, если ты к нему непривычный.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Как устроились?

— Казарма, — ответил он, затем улыбнулся. — Но жаловаться не на что, всё по уму сделано. У тебя сегодня какие планы?

— Планов много. Для начала нужно в большой город попасть, найти оценщика артефактов и продать их. Без золота далеко не уедем.

— Помощь нужна будет? — уточнил он, надевая бандану.

— Справлюсь. Вы только сами золотом не сорите. Я за десять дней заплатил, и у меня денег осталось ещё раз продлить. Но в таких мирах пару тысяч золотых монет достать не проблема, а вот для большей суммы придётся постараться. Что?

— Всё нормально, — Михаил посмотрел на меня так, словно я что-то забавное рассказал. — Забываю иногда, что ты несколько лет в тёмном мире прожил. Если понадобится помощь, обращайся сразу. Мы с утра на рынок хотели сходить, да и посмотреть, что вокруг происходит. Может, пересечёмся в городе.

Пока он ждал ещё нескольких людей из отряда, я заглянул в третий малый дом, где хранили награбленное. В гостиной на первом этаже столкнулся с Ивой. Она специально ждала меня, разложив на столе несколько самых разных артефактов. Четыре перстня, две цепочки с кулонами и два жезла, один вырезанный из дерева, а второй из потускневшего серебра. Отдельно стояла серебряная табакерка, покрытая гравировкой, изображающей хоровод людей вокруг костра.

— Я ведь всё равно продам, — сказал я, подходя к столу. — Всё, что награбили.

— Доброе утро, — поздоровалась она, проигнорировав моё высказывание.

Иронично, что именно её поселили вместе с ценностями светлоликих, но я по этому поводу не переживал.

— Доброе, — сказал я, разглядывая неказистые предметы. — Думаешь, этого хватит, чтобы окупить дальнейшую дорогу к красным мирам? Очень сильно в этом сомневаюсь.

Самым ценным выглядела только пара перстней с крупными драгоценными камнями.

— Если сокровища, доставшиеся тебе грабежом, причиняют душевные муки, то я могу сжечь всё во дворе, — сказала она.

— Жечь не надо. Говорю же, продадим. Ну что ты смотришь, как… взглядом, в котором я не вижу проблеска разума. Золото мне нравится больше, чем все эти безделушки.

— Если собираешься забрать всё, — она сделала ударение на этом слове, — золото у местных, знай, что они будут за него сражаться. Легко уйти не получится.

— Допустим, «всё» они не отдадут…

Ива подошла, встав напротив, и посмотрела в глаза. Не обращал внимания раньше, но мы были почти одного роста. Протянув руку, она пару раз ткнула меня пальцем в лоб.

— Этой штукой пользоваться умеешь? — спросила она, сохраняя непроницаемое выражение лица. — Или только этим?

Второй раз она ткнула пальцем в грудь, легко выдержав мой взгляд. Минуту мы смотрели друг на друга.

— Хорошо, объясни так, чтобы понял, — я сдался первым.

— Не нужно их обесценивать, — сказала она, показав на стол. — Этого вполне достаточно, но шкатулку я бы не показывала демонам. Только если тебе нужно «всё» золото этого мира.

— И что это за артефакт? — спросил я, посмотрев на табакерку.

— Не знаю, но он очень ценный. Ты скажешь: «Лучше бы я слушал Иву», но всё равно поступишь по-своему.

— Вот теперь обязательно продам, раз ты мне об этом сказала.

— Будущее — очень хрупкая субстанция, требующая бережного отношения. Не важно, сказала бы об этом или нет, ты её продашь. Я устала, и мне нужно поспать пару часов, чтобы восстановить силы, поэтому с тобой не поеду, в этом нет большой необходимости. Один не ходи, пусть тебе составят компанию девушки, это важно. Предложи жадному демону кровавые камни и купи мне вино. Чуть не забыла, важнее всего вышесказанного: что бы ни случилось и как бы ни сложились обстоятельства, не продавай статуэтки танцующих жриц. Считай это моей личной просьбой за ту помощь, что я оказываю.

— Их продавать как раз не собирался, — сказал я.

— Хорошо, — она посмотрела устало. — Встретимся чуть позже.

Ива слегка улыбнулась и направилась к лестнице на второй этаж, где были спальни. Выглядела она действительно уставшей.

— Сокровища, что ли, перебирала всю ночь? — проворчал я, глядя на артефакты. Ива даже три мешочка для них приготовила и небольшую сумку на длинном ремне, чтобы в руках не нести. — Вот и докажи потом, что она мной не манипулирует. Как же это раздражает…

Собрав артефакты, я поборол желание пойти и набрать ещё, но для первого посещения города и попытки их продать этого было вполне достаточно. Брать больше смысла я не видел, может, что-то из того, что Ива подобрала, действительно принесёт много золота, и не придётся продавать остальное. Хотя я бы обменял всё на золото. С ним как-то проще, чем с драгоценностями, которые ещё нужно умудриться продать.

В столицу я планировал пойти один, но Ива права, девушкам тоже будет интересно посмотреть на город. Обидятся ведь, что не взял их, заставив сидеть на базе и бездельничать, когда под боком такое чудо, как центральный и самый большой мир, если верить Стоки. В общем, Зои и Беата прогулке обрадовались, да и во взгляде госпожи Асгейл промелькнуло любопытство, когда я предложил прогуляться. Осталось дело за малым — найти в Клопите карету, чтобы не топать пешком, но и с этим всё оказалось просто. Уже в паре кварталов мы нашли стоянку повозок и грузовых телег. Ажиотажа вокруг не наблюдалось, поэтому всего за одну золотую монету нас обещали катать по городу до самого вечера. Видя, каким жадным взглядом возница смотрел на моё золото, я уже второй раз поймал себя на мысли, что переплачиваю. Либо в этом мире цены значительно ниже, чем в Хуме, либо я чего-то не знаю.

— Золото ценится везде примерно одинаково, — ответила на мой вопрос госпожа Асгейл. — Сколько зарабатывает человек в Хуме, выполняя не самую сложную работу?

— В квартале кожевников за полный день работы с едкими реагентами платят две серебряные монеты в день. И дополнительно кормят, что можно приравнять к ещё одной или двум монетам.

— У нас в городе можно купить двух тощих кур на рынке за одну монету серебром, — сказала она. — В захолустье серебро и золото ценятся в полтора раза дороже, на чём зарабатывают торговцы. Одну золотую монету работник кожевенной получит за шесть дней труда. Как и те, кому платит город за уборку улиц и вывоз мусора. И нанять простую повозку выйдет не дороже, чем здесь.

— Может, дело в самом золоте? — предположила Зои. — Ты же говорил, что оно тяжелее местного.

— Не настолько тяжелее, чтобы оправдать даже переплавку и чеканку. Недопустимо, чтобы в твоей стране ходили чужие монеты, поэтому их должны скупать и менять на местные. А видя, как на наше золото смотрят окружающие, то дело, скорее