– Кто тебе платит? Кто меня сюда перевез?

И услышал:

– Не знаю. Деньги переводят на карту. Меня наняли через агентство.

Шло время, и однажды, шестнадцатого марта, в день рождения Игоря в начале первого ночи в спальню к нему вошел мужчина.

Шофер перепугался.

– Кто вы?

– Все в порядке, – ответил смутно знакомый голос, – я Егор!

И тут же вспыхнул свет.

– Кто? – переспросил Волынин, глядя на мужчину в дорогом костюме.

– Егор, – повторил тот, – Егор Игоревич Волынин. Фамилия и отчество твои, но мы-то знаем, что не являемся родней.

Водителя охватил ужас.

– Зачем вы пришли?

– Я один, – уточнил ночной гость, – поговорить надо. Ты убил мою маму.

– Я не хотел, – затрясся шофер, – сыночек, честное слово, мозг затуманился, сам не знаю, почему за горло ее схватил.

– А я тебе по спине долбанул железной дурой, она рядом стояла, – вдруг признался Егор.

В комнате повисло молчание, первым его нарушил шофер:

– Ну… ты навряд ли хотел, чтобы я ног лишился.

– Нет, – криво усмехнулся Егор, – мечтал тебя убить. За все. За издевательство над мамой, надо мной, просто замочить. Да не получилось. Тебя только парализовало.

– Пришел закончить начатое? – осведомился Игорь. – Сопротивляться не стану, не смогу. Сил нет.

– Как-то раз женщина ко мне в главный офис приехала, – вдруг сказал Егор, – Вера, которая сейчас за тобой ухаживает. Влетела в кабинет, за ней мой помощник, он ее увести пытался. А она на пол легла, кричит: «Выносите! Но я правду Волынину скажу. Он всем помогает, а его родной отец у нас в приюте загибается».

– Я ее не просил, – ахнул Игорь. – Так это вы меня сюда перетащили.

Егор ничего не ответил, помолчал, потом сказал:

– Давай на «ты». Я же тебе не чужой. И во всем разобрался. Понял, что мать тебя обманула. Вот ты и взбесился. До того дня, когда правда на свет выплыла, ты хорошим отцом был. Помнишь железную дорогу? Она нам была не по карману! А я в день рождения получил и рельсы, и вагоны, и паровоз.

– Да ладно, – смутился Игорь, – я сам в нее играл.

– В футбол вместе гоняли, – продолжал Егор, – а потом – упс! Все закончилось. Тебе надо было мне правду сказать: «Ксения обманула меня, я воспитываю не своего по крови мальчика, не на тебя злюсь, на жену и ее мужика». А ты просто нас бил. Я женат.

Игорь обрадовался смене разговора.

– Надеюсь, счастливо.

Егор положил ногу на ногу.

– Когда Вера дебош в кабинете учинила, я вдруг подумал… Что, если сам окажусь на месте Игоря? А? Что у меня в душе возникнет? Как себя поведу? Может, еще почище что сделаю? И я тебя простил. Все. Нет ненависти. Ни к тебе за жестокость. Ну не виноват ты, внутри горело, а как с этим справиться, ты не знал. И к матери теперь спокойно отношусь. Она ради меня в дом к Колятину опять нанялась, хотела образование мне дать и конфет к чаю. На биологического отца зубы не точу, знаю, он в тот день выгнать нас хотел. Но когда мать лежала мертвая на ковре, я застыл со статуэткой, а ты в крови на полу… Василий ко мне бросился:

– Сыночек! Молчи. Я все утрясу! Знакомых у меня тьма. В МВД! На Петровке. Всех начальников с женами, детьми, тещами, котами, собаками рисовал. Поди душ прими, ложись в кровать. Тебя никто не побеспокоит.

И ведь на самом деле он все уладил. Я в тюрьму не сел. Ты в интернате. Только мамы нет. Я не знал, что ты в доме престарелых. Колятин мне ничего не сказал. Он просто платил за отдельную палату. А потом умер.

Игорь заплакал, Егор сел на кровать и обнял его.

– Чего уж теперь! Прошлого не исправишь. Живем дальше. Не знаю, увидимся ли когда еще. Вот, держи.

– Что это? – удивился Игорь, взяв папку.

– Документы, – пояснил Егор, – квартира на тебя куплена. У подъезда припаркован минивэн, он специально для инвалидов приспособлен, коляска легко в него въезжает. Вера его водить умеет. Ей на карточку падают деньги на расходы, но я могу в любой момент сыграть в ящик.

– Эй, да ты молодой, – остановил гостя Игорь.

– Работа нервная, под прицелом я хожу, – усмехнулся тот. – Вот ключ с биркой, на ней адрес банка. А это листок с кодом от ячейки. Она арендована сроком на тридцать лет на твое имя. У Веры доверенность есть. Там деньги. Если на кредитке будет ноль несколько дней, значит, меня больше нет. Берите тогда из запаса. И женись на Вере, она тебя любит. Если вы дома в Швейцарии покупать не намерены, то вам бабла на сто лет на сытую жизнь хватит.

– Сто лет я не протяну, – только и смог сказать Игорь.

– Я тоже, – кивнул Егор и ушел.

– Ну и как вам эта история? – опять спросил Степан.

– Вы, наверное, знаете, где живет Вера? – задал свой вопрос Вульф.

– Медсестра? – уточнил хозяин квартиры.

– Да, – подтвердил Макс.

– Давно агентством владеешь? – вдруг поинтересовался Никодимов.

– Не первый год, – вместо мужа ответила я.

– И до сих пор работать не научился, – хмыкнул брат следователя, – может, лучше чем-то другим заняться? Овощами на рынке торговать?

Макс понял, что Степан провоцирует его на агрессию, и не поддался на провокацию.

– В этом бизнесе я мигом прогорю, морковку от свеклы не отличу.

– Вдова после кончины Игоря жила в квартире, которая ей по наследству досталась, – буркнул рассказчик. – Вела скромный образ жизни, работала в поликлинике в регистратуре. Денег там платили – кошке пообедать не хватит, но у Веры-то ключ от ячейки был. Она долго в тине сидела. А прошлым летом вдруг купила вместо своей развалюхи новую машину, приобрела дом в ближайшем Подмосковье. Не роскошный, но добротный, переехала в него. Там и умерла. Тело обнаружила соседка, которая встревожилась, что Вера не выходит во двор и не впускает в дом свою кошку, а та плачет под дверью. Ну и вызвала полицию. Ничего странного в смерти вдовы не нашли. Инфаркт.

Степан почесал ухо.

– Дело об убийстве Егора Волынина было особенным, такие хранятся в памяти почти каждого следователя. Понимаете, о чем я?

Макс кивнул.

– Конечно. Чаще всего это нераскрытое преступление, которое по разным причинам тебя не отпускает. Первое убийство, на которое выехал как самостоятельный сотрудник. Или жертва особенная. Я знаю следователя, который почти двадцать лет пытался найти убийцу женщины, невероятно похожей на его мать. Еще один мой приятель был задет словами сестры жертвы. Та в сердцах заявила: «Никогда вам не найти преступника». И следователь не один год по собственной инициативе искал убийцу.