Мотивы у них были серьезнейшие: Георг Второй всерьез боялся, что Пруссия может захватить Ганновер. Дело было не только в том, что Ганновер – наследственное владение Георгов, которым они дорожили даже больше, чем английским троном. Ганновер имел большое экономическое значение: располагался в наиболее развитом торгово-промышленном районе Германии и имел стратегическое значение как удобный плацдарм для военного вторжения в Европу. Именно поэтому еще за несколько лет до Семилетней войны Англия пыталась добиться у России, чтобы в Ганновере разместили русский корпус, дабы уберечь курфюршество от возможных притязаний Фридриха, – и даже соглашалась полностью оплачивать его содержание. Однако дело сорвалось – Елизавета по каким-то неизвестным до сих пор причинам категорически отказала, так решительно, что и Бестужев не смог ее переубедить (коли уж речь зашла о Ганновере, малоизвестный интересный факт: в молодости Бестужев служил при ганноверском дворе камер-юнкером Георга – до 1714 г., когда Георг стал английским королем).

За то же самое приплатили и австрийцы с французами. И Бестужев денежки отработал честно: не без долгих уговоров все же убедил Елизавету, что Фридрих Великий есть исчадие ада, и если Россия не поможет его изничтожить, мир перевернется.

И русские солдаты двинулись умирать на непонятной для них войне, совершенно не нужной России…

Все до одного участники Семилетней войны преследовали какие-то свои реальные, практические цели. Англия боялась захвата Ганновера Пруссией. Ганновер – понятно почему. Пруссия хотела сохранить за собой отхваченные у Саксонии земли и при удаче прирезать новые, и у нее, и у Австрии, вообще у кого удастся. Австрия и Саксония нацеливались захватить всю Пруссию, да и поделить, оставив Фридриху один из его дворцов с парком. Королевского титула они его лишить не могли – ну вот и пусть себе королевствует наподобие дачника на шести сотках… Франция стремилась обнулить прусское влияние на Рейне и в Вестфалии и утвердить свое. Швеция зарилась на обширные прусские земли на балтийском побережье, принадлежавшие ей в прошлом столетии. Испания, игравшая большую роль в итальянских делах, хотела свести к нулю французское влияние там.

Цели, в общем, нисколько не благородные, меркантильные – но вполне практические, житейские. Классические цели тогдашних войн: что-то отжать, кого-то ущемить, решить какие-то политические задачи. И только Россия, одна-единственная, воевала с Пруссией, собственно говоря, низачем. «Я дерусь просто потому, что дерусь», – проворчал Портос. У России не было с Пруссией общей границы, не было абсолютно никаких противоречий и конфликтов…

Да, в войне с Пруссией – говорю это вполне серьезно – наша армия покрыла себя неувядаемой славой. Сражения при Гросс-Эгерсдорфе, Цорндорфе, Кунерсдорфе до сих пор остаются в списке русской боевой славы, как и взятие Берлина (пусть ненадолго). Именно тогда Фридрих Великий, знавший толк в военном деле, произнес историческую фразу (свидетелей много):

– Русского солдата мало убить, надо его еще и повалить!

Вот только по большому счету этот героизм был напрасным, а немалое количество крови пролито зря. Зачем? Да исключительно затем, что канцлер Бестужев хапнул немало английского золота и расплатился за него русской кровью.

Мнение самих участников войны известно хорошо. Андрей Болотов, один из основоположников русской агрономической науки, автор интереснейших «Записок», во время Семилетней войны был молодым офицером. Вот что он писал о своих мыслях – и мыслях сослуживцев! – после заключения мира: «Народа погублено великое множество, а в числе онаго легло много и русских голов в землях чуждых и иноплеменных, и к сожалению, без малейшей пользы для любимого отечества нашего». Если так рассуждали офицеры, что должны были думать рядовые солдаты, которых погнали «в земли чуждые и иноплеменные» воевать с противником, которого они видели впервые в жизни и совершенно не понимали, почему он – противник. Вторгшийся швед был ясный и понятный враг – как и турок. Но кто такой этот пруссак и почему в него надо пырять штыком, не знал никто. Нелепая, совершенно ненужная России война…

Прекратившего ее Петра Третьего многие за это именуют предателем национальных интересов. Но возникает вопрос: почему в таком случае Екатерина Великая, женщина умнейшая, взяв всю полноту власти, продолжила линию Петра?

Это она вернула занятую русскими Восточную Пруссию, а не Петр. К моменту смерти Петра Восточная Пруссия была наводнена русскими войсками – потому что Петр подписал с Фридрихом договор, по которому войска могли там оставаться «в случае обострения международной обстановки». Приказ уходить им отдала как раз Екатерина. А два года спустя она подписала с Фридрихам союзный договор, в который включила ряд статей из «предательского» договора Петра. Причины на поверхности: Екатерина была опытным политиком и прекрасно понимала, что меж Россией и Пруссией нет никаких противоречий – а вот их союз позволял легко пресечь попытки любой третьей державы установить в Европе свою гегемонию.

И наконец… Еще в последние месяцы жизни Елизавета с треском вышвырнула в отставку Бестужева, сослала в его имение, поставила канцлером вице-канцлера Воронцова и поручила ему прощупать почву для заключения мира с Пруссией, между прочим, с возвращением Фридриху Восточной Пруссии. В России уже тогда понимали, что союз с Пруссией гораздо выгоднее вражды.

Подводя итоги: Семилетняя война стала первой, но далеко не последней, в которой англичане использовали русских солдат как пушечное мясо, тем временем добиваясь для себя больших выгод в районах, далеких от военных действий. Русская кровь еще не раз будет оплачена британским золотом…

Вот кстати. Я только что обнаружил, что в этом мире невозможно выдумать ничего нового. Оказалось, давным-давно до меня Семилетнюю войну считал Первой мировой Уинстон Черчилль, о чем поминал неоднократно…

Ну а теперь мы покинем Европу на какое-то время, подробно рассмотрим завоевание англичанами Индии, принесшее Великой Британии прямо-таки сказочные богатства, а индусам – десятки миллионов жертв. Увы, я нисколечко не преувеличиваю…

Сначала – немного собственных размышлизмов.

Как это всегда и случается с любыми книгами, трилогия «Остров кошмаров» вызвала как немало одобрительных отзывов, так и немало критических. Причем критика четко делилась на два направления. Одни упрекали меня в пристрастности и демагогии (а иные экзоты – и в англофобии, которой я никогда не маялся). Говорили: этак из истории любой европейской страны, и нашей тоже, можно выборочно надергать черного, грязного, кровавого и подлого…

Ответить было легко: простите уж, но ничего подобного. Именно Великая Британия держит печальное неравенство в Европе как по разнообразным гнусненьким изобретениям (дефолт, полное изгнание из страны евреев, шлепанье массы ничем не обеспеченных бумажных денег, финансовые пирамиды, концлагеря, частные военные компании), так и по количеству жертв английских колониальных захватов – число которых, повторяю, исчисляется десятками миллионов, что я впоследствии буду доказывать с цифрами в руках, происходящими как из индийских, так и (что важно!) из английских источников.