Я обсуждал этот вопрос с Ли Харрисом, ведущим 1010 Wins, и он объяснил это очень просто. Здесь налицо подмена понятий. Государственный служащий, или шире, как это модно было говорить в советские времена, «государственный человек», он на службе состоит. У него есть сверхзадача, не имеющая ничего общего с задачей информационного обеспечения.

Представьте себе, что директор продовольственного магазина станет рассматривать свой прилавок не как средство для зарабатывания денег, а как инструмент продвижения в массы неких светлых идеалов. Кстати, прекрасный метод пропаганды! Пожалуй, эффективнее, чем на радио может получиться. Да будь они светлее светлого, потребитель либо станет покупать в другом магазине, либо – если его лишить такой возможности – станет этот магазин тихо ненавидеть, станет лицемером: будет покупать и плеваться.

В сознании государства медиа связаны с пропагандой и потребностью что-то донести, а задача независимых медиа – быть наиболее интересными, рассказать как можно больше и не быть скучными. Вот такие простые эмоциональные вещи на самом деле очень многое решают.

«Голос Америки» и «Свобода» в своей Америке не вещают. Потому что там даже не понимают, зачем государству своя собственная трибуна, когда есть СМИ, они передадут. Да, несомненно, все это потом загадят аналитики, но это тоже нормально. Пресса в англосаксонской цивилизации в принципе направлена на интересы общества и контроль государства, как общественного института. Поэтому-то ее и называют «четвертая власть». Власть эта распространяется на все стороны жизни здорового общества, не только на государство, но и на социальную сферу и на корпорации. И всем это выгодно.

А вот пример иррегулярной работы нашей радиостанции. Идет материал о какой-то компании, и начинаются звонки Даниилу Евгеньевичу, который у нас отвечал за то, что называется «крыша». Что с этим делать?

Даниил Евгеньевич – человек толерантный, потому что он человек европейской цивилизации. Он впитал в кровь, что свободная пресса – это неотъемлемая часть нормальной жизни. Он в Америке учился и «не читал перед обедом советских газет» – никакого тебе радио «Маяк» или «Известий». Он вырос на CNN, CNBC, New York Times, Barrons Magazine и т. д. И для него неудивительно, что журналисты могут выяснить какую угодно гадость о какой угодно компании и сообщить об этом общественности, а для 95 % бизнесменов в нашей стране это совершенно непостижимо. Они думают: «Если про нас что-то выяснили, значит, кто-то заплатил». Другого варианта они в принципе предположить не могут.

Но ничего, поговорят-поговорят они с Даней и успокаиваются, понимают, что для них же стараемся.

Сегодня наше медиапространство абсолютно готово для так называемого «российского CNN». То есть информационного потока, который будет чуть шире, чем Business FM, будет соответствовать потребностям и мотивам потребления аудитории, желающей получать независимые, объективные новости обо всех сторонах жизни быстро, оперативно и качественно, возможно, в некоторых новых формах. Я имею в виду более коротко, более лаконично, более экспрессивно по подаче и емко по содержанию.

Я бы сказал, что Business FM стала первым камнем в этом здании. Не просто создала новую нишу, но и открыла огромный новый рынок для других игроков. И я считаю, нужно отдать должное Гайдамаку и Купсину, что в наш формат, в общем, никто не лез. Мы действительно сделали толковый прототип, который запустит гораздо более масштабный процесс в развитии российского инфотеймента.

Я думаю, что понятие «независимая пресса» следует трактовать буквально. Радиостанция Business FM действительно независима. Конечно, проект невозможно назвать высокомаржинальным и сверхприбыльным, аналогом музыкальных радиостанций. Слишком высока затратная часть. Но при этом даже в сегодняшнем виде станция собирает ровно те деньги, которые необходимы для ее существования. В то время как наши конкуренты, например те же «Вести», до сих пор остаются дотационными. И у них мало шансов в ближайшее время выйти на приличный уровень доходов.

А ведь там тоже есть коммерческая служба, есть люди, которые отвечают за продажи, и это не худшие люди. Там работают журналисты и редакторы – тоже вполне себе профессионалы. Но я думаю, что, пока они не начнут отдавать себе отчет в том, что коммерческая независимость – это независимость информации и наоборот, они будут ангажированы и не будут собирать достаточно денег. Совершенно аналогичный случай – «Сити FM».

И не надо разговоров про давление со стороны государства! Это «разговоры в пользу бедных». Что такое государство? Это миф.

«Эхо Москвы» фактически принадлежит государству. Но тем не менее они не ангажированное СМИ. Как это так? Да очень просто! Все предельно просто. «Эхо Москвы» является коммерческим проектом, и этот проект находится на самоокупаемости, в прибыли. Именно поэтому там можно получить объективную информацию о том, что на самом деле происходит.

Независимое СМИ существует вне каких-либо структур, потому что не просит у них деньги. Мы не просим – и структуры, в свою очередь, ничего не просят у нас. То есть мы обязаны только нашим прямым клиентам. А эти обязательства контрагентны. Соответственно, мы лимитируем свою ответственность заранее. Как говорится, договариваемся на берегу. О чем договорились – то и будет.

Глава девятая, в которой мы ненадолго отвлечемся от первого делового радио и вернемся на год назад, чтобы посмотреть, что происходило в издательском доме «Московские новости» в период запуска радиостанции.

Это история реального бизнеса и реальной жизни, а в реальности новое не появляется вдруг. Business FM возник на руинах «Московских новостей», но это произошло не мгновенно. Хотя мои герои-менеджеры и рассматривали радиостанцию как альтернативный проект, для инвестора это не было так очевидно. Прошел почти год, прежде чем он тоже осознал, что проект Business FM может быть не только коммерчески успешен, но и эффективно решает PR-задачи, под которые в свое время приобретался издательский дом. Все это время «МН» оставались «тяжелым роялем», привязанным к ноге молодого динамичного бизнеса. Проекты сосуществовали, хотя никакой редакционной синергии добиться было немыслимо.

Решение о закрытии газеты было болезненным и несло в себе огромный репутационный риск, поэтому его долго откладывали. Но однажды, под грузом обстоятельств, оно все-таки было принято.

Я душегуб, я негодяй. Уволил 80 человек и убил Никиту Хрущева. Я плохой…

В «Московских новостях» работал внук Хрущева, Никита Сергеевич Хрущев, он работал там 25 лет, архивом занимался. Эдакий старожил, любимец коллектива. И однажды я его уволил, потому что не понимал, что он делает. Никаких личных чувств. Просто в коллективе был человек, который не выполнял никакой полезной функции. Он был лишним и был уволен. Но так трагически случилось, что через несколько месяцев после этого он умер. И коллектив «Московских новостей» дал мне понять, что это я его убил.