— Ну, что ж, пойдём! Только учти, Тимофей, она весьма у меня строгая женщина! — предупредила Рожкова.

— Я найду с ней общий язык! — заявил уверенно Гордеев, улыбнувшись краешком рта.

«Конечно, найдёт!» — отметила про себя Марина, представляя, если б у её дочери в будущем был бы такой замечательный ухажёр как Тим; высокий, в форме, симпатичный, галантный, вежливый, воспитанный… Сразу видно, из почётной семьи! И Марину бы такой парень ввёл в доверие.

Ребята дошли очень быстро за приятной беседой до подъезда дома, в котором жила Рожкова с мамой. Марину нехило накачало подташнивать из-за скопившихся нервов сначала то перед встречей, теперь и вовсе ладони потели перед разговором с мамой.

— Мы на седьмом этаже живём! Лифт старый, барахлит, так что не пугайся, — предупредила Рожкова. — За столько лет ни разу не застревала!

Тим молча улыбнулся в ответ. Конечно, он не боялся момента с застреванием в лифте. Такое с ним произойдёт впервые, но тут даже тут Гордеев был уверен в своей стрессоустойчивости. В голове крутился лишь запоминающийся припев Леры Массква «7 этаж».

Увидеть бы вновь тебя я, вроде, знаю, что такое любовь…

— А как маму зовут-то? — опомнился Тим, когда лифт начал громко шуметь.

— Екатерина Георгиевна! — шустро отреагировала Марина.

Гордеев почесал затылок, призадумываясь. Уверенность брала вверх, что выйдет он за порог квартиры с разрешением, чтобы Рожкова праздновала новый год с семьёй Тима.

— Добрый вечер, Екатерина Георгиевна! — вежливо поприветствовал парень маму Марины.

— Добрый-добрый, — сомнительно оглядела женщина свою дочь и рядом стоящего ухажёра. — Проходите!

Тим слегка напрягся. Как-то всё уже не душевно. Неужели мама Марины прям настолько серьёзная женщина? Хотя по её дочери такого не скажешь…

— Марин, я когда сказала быть дома? Ты видела какой у тебя бардак в комнате? — начала возмущаться Екатерина Георгиевна без особых церемоний.

Гордеев изо спины мамы Марины сумел разглядеть комнату Рожковой, которая даже на первый взгляд визуально выглядела опрятно и просторно. Кажется, разговора дельного не выйдет…

— Мам! Я же сказала, что как вернусь, так уберусь, — виноватым, но напористым тоном произнесла Марина. — Это, кстати, Тим! Учится со мной в параллельном классе.

— А я мама Марины! Слежу, чтобы моя дочь была порядочной.

Рожкова с непониманием посмотрела на Тимофея, который, честно говоря, пребывал в шоке. Ничего такого ужасного не произошло, чтобы разводить такой скандал. К чему всё это?

— Мам, Тимофей хотел бы тебя кое о чём попросить… Я налью чаю? — осторожно спросила Марина, стараясь сгладить обстановку, которую Екатерина Георгиевна всячески пыталась обострить.

— Наливай, ты знаешь, какой я пью!

Мама Рожковой словно проигнорировала информацию о Тимофее. Её волновала больше каждый день одна и та же кружка незаменимого чая с бергамотом средней крепости и с двумя ложками сахара. Стоит сделать чуть что не так, как Екатерина Георгиевна учудит очередной скандал. У Рожковой была уже набита рука по «стандартному наливанию чая» для своей матери. Гордеев стоял в стороне, не решаясь присесть на белый деревянный стул.

— По какому вопросу? — весьма строго и в очередной раз недовольно отозвалась Екатерина Георгиевна.

— Впереди Новый год, чудесный праздник! Мои родители приглашают вашу дочь его отметить. По этому поводу я и пришёл! — деловито, но так вежливо и бархатно проговорил Тим.

Рожкова стояла спиной к матери и мальчику, от которого она без ума. Сердце предательски колотилось как ненормальное. Руки начало трясти. Марина слишком нервничала так, что рука с чайником неудачно дёрнулась и часть кипятка пролилась за пределы кружки.

— Марина! — возмутилась мама.

— Я сейчас всё протру, извини! — виновато отозвалась Рожкова.

— Так что вы ответите на приглашение, Екатерина Георгиевна? — не унимался Гордеев.

— Что я отвечу? — задыхаясь от возмущения, начала мама Рожковой. — А то, Тимофей, что моя дочь в этот день будет находиться дома! И нечего ей шарохаться с парнями. Мала ещё! Вздумал использовать мою дочь? Родители приглашают… Кто твои родители-то хоть?

Марина затаила дыхание, замерев в тряпкой в руках. Как же ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Почему её мама сегодня именно в таком отвратительном настроении? Всё ведь всегда было не совсем так плохо, как сегодня. «Бедный Тим, держись…» — проговорила про себя Рожкова.

— Ольга и Владимир Гордеевы мои родители, Екатерина Георгиевна. Ваша дочь достаточно самостоятельна, но боится без вашего ведома уходить из дома. Поэтому, Марина решила оповестить вас об этом, а я как доверенное лицо. Ну, чтоб вы наверняка были уверены, что ваша дочь не обманывает! — въелся Тим.

Даже Гордеева напрягал до безумия этот диалог, но он держал себя в руках. Женщина явно нервная, наверняка она не специально.

— Что ты сказал? Без моего ведома уходить из дома боится? А ну встал со стула! — Екатерина Георгиевна как ошпаренная вскочила с места и приказала встать Тимофею. — Ещё раз ты, бестактный молодой человек, заявишься хоть на порог моей квартиры, то твоё «доверенное лицо» превратится в огромное синее лицо! Поэтому спасибо, что проводил мою дочь до дома. Всего доброго!

Гордеев не успел опомниться, как оказался за порогом квартиры Рожковых и без Марины, и без получения согласия. Из квартиры под номером двадцать восемь доносились ужасные вопли и истерические крики. Рожкова сильно горевала за то, что мама с ней так несправедлива. Но, судя по настойчивости Екатерины Георгиевны, все истерики и протесты Марины будут тщетны и напрасны. Кажется, предвкушение праздника было испорчено.

Сохрани одно мгновение в памяти обо мне, я буду вспоминать о тебе в тишине, в тишине…

Костя

— Марин, ты вообще живая там? Так что случилось-то хоть? — в тысячный раз спокойно спрашивала Рита.

Рожкова всё никак не могла собраться с мыслями после вчерашнего концерта, главным солистом которого являлась мама Марины. Девочка ревела всю ночь, а на утро проснулась совсем опухшей. Рожковой сначала вообще показалось, что она и не спала вовсе.

— Моя мать настоящий одинокий изверг! — выругалась Марина. Ну, начало положено! — Представляешь, Ритик, Тим хотел отпросить меня у мамы, чтобы я к Гордеевым на Новый год поехала праздновать, а она не то, что бы не отпустила, она вообще Тимку даже слушать не стала! Просто выставила его за порог двери под предлогом хамства и внедрения в чужие семейные ценности. Совсем спятила! Теперь мне точно ничего не светит…

Рослина с минуту молчала в трубку. Она тщательно подбирала слова. Конечно, мама Марины здесь совсем не права и даже больше, чем просто не права, но на эмоциях Рита ни в коем случае не хотела уподобиться Рожковой, оскорбив её маму.