не все, — я сунул руку в сумку, где лежала пачка сигарет, оставленная как раз по такому случаю. — Как видишь кое-что из вредного до сих пор осталось. Проверим твои таланты?

Паша загорелся.

— Раз плюнуть.

— Иван Сергеевич, а почему только у Ануфриева проверка? — возмутится Селезнёв. — Я тоже курить хочу!

— Цыц, — огрызнулся Паша.

— Ануфриев, хочет Селезнёв курить — пусть проверит себя, у меня отравы на всех хватит, — пояснил я.

— А что делать надо? — последовали уточнения.

— Снимать трусы и бегать. Погнали.

Ануфриев задумался, кивнул и уже собрался на полном серьезе портки снимать.

— Вообще не вопрос. Сколько кругов бежать, Иван Сергеевич?

— Шучу, Паша, на твою голую жопу у меня нет интереса смотреть.

Я вытащил из сумки пластиковую бутылку с водой. Не знаю откуда у Иванова взялся «хороший» забугорный пластик, который был значительно крепче советского, но бутылку я себе решил оставить. Пачку сигарет раскрыл, фольгу дёрнул, сигарету вытащил. Следом поставил бутылку на землю, а на крышку аккуратненько поставил сигарету — вертикально. Получилась специфическая конструкция и крайне ненадежная, способная упасть при первом же дуновении ветра. Футбольный мяч взял в руки, шагом отсчитал 11 метров от бутылки и прочертил кончиком бутсы линию.

— Будем пенальти пробивать, парни. Кто хочет курить — ваша задача сбить ударом сигарету с крышки так, чтобы бутылка устояла. Попадаете — выкуриваете сигарету, лично подкурю.

Я вытащил из кармана коробок со спичками, потряс, как бубенцом, показывая, что у меня есть чем подкуривать. Мажете — делаете штрафной круг перед ударом вокруг поля. Или не делаете, но тогда я ломаю одну сигарету из пачки. Вот этими вот пальцами. Я показал большой и средний пальцы, которыми намеревался сигареты ломать.

— Иван Сергеевич, какое-то нечестное пенальти у вас, вы так все сигареты переломаете, — возмутился Осипов.

— Чего нечестно то? Не попал — побежал, соска твоя целой останется, до следующего удара, — возразил я.

— Просто в футболе ворота огромные, туда только слепой мяч с 11 метров не засандалит, а здесь просите ударом попасть в сигарету, да ещё и бутылку не сбить.

— Осипов, золотое ты мое дитё, это тебе или мне хочется курить? — улыбнулся я. — Во-первых, в футболе на воротах вратарь, а во вторых, повторю — у тебя попыток ровно столько, насколько здоровья хватит. Сами же договорились проверить вашу удаль.

Задумались.

— Что-то мне не верится, что задача выполнима, — снова подключился Баграмян, затаивший обиду, что я его определил за мечами бегать. — С десяти метров попасть в сигарету невозможно.

— Миша, лучше заткнись, щас договоришься, — посоветовал один из ребят, ну как посоветовал — на ухо зашипел.

— Не ну а что, он прикалывается над нами! Сам ни разу не попадет! Если бы наши футболисты умели такое делать, то сборная СССР чемпионом мира была бы, а не Аргентина!

Я возражение ожидал и для того напялил бутсы с утра, хотя после перелома ходить в них крайне неудобно. Поставил ногу на мяч, прищурился на один глаз, сфокусировался на сигарете и хлоп — щечкой ударил по мячу. Мяч полетел в бутылку и аккуратненько слизал сигарету с крышечки, как лезвие бритвы волосок срезает. Бутылка даже не пошатнулась, работа ювелирная.

У учеников от увиденного глаза на лоб вылезли. А я подошел к бутылке, взял сигарету и переломал пополам. Теми самыми указательным и большим пальцами. Наглядно.

— Баграмян, это твоя была! Так что пацаны, если сигарет на всех не хватит, Мишу отдельно благодарите.

Ну а дальше началось — курить народу хотелось страсть как, никотиновая зависимость штука жуткая, как и любая другая зависимость в принципе. Первым к мячу снова подошёл Пашка Ануфриев. Нагнулся, мяч взял, в руках покрутил, присматриваясь, взвешивая «снаряд». Поставил на пол и тотчас влепил с пыра удар, на силу. Понятия не имею на что он рассчитывал, но мяч стрелой прошёл в десятке сантиметров от бутылки. Надо отдать пацану должное, высоту Паша нужную взял и мяч чувствовал достаточно хорошо. Не Марадона ни разу, но талант чувствуется.

— С-сука, — Ануфриев раздосадовано рукой махнул. — Ну почти попал, все видели?

— Какой там почти… — махнул рукой Баграмян. — Я бы с закрытыми глазами лучше ударил.

— Твой выбор? — я вернул на себя внимание.

Пашка пожал плечами и побежал вокруг поля — трусцой. Я глянул на наручные часы — половина седьмого.

— Пацаны, у нас есть время до 7, поэтому если хотите выиграть — ускоряйтесь, нечего вокруг поля ходить. Баграмян, а ты чего булки расслабил — мячик давай догоняй. Мы ж договорились.

— Ничего мы не договаривались, — забурчал тот, но за мячом побежал.

Паша из трусцы перешёл в галоп. Следующим на точку подошёл Осипов. Этот товарищ решил мой удар повторить, щечкой мяч приподнял при ударе, но промазал, конструкцию из бутылки-сигареты завалил. По итогу побежал наматывать вокруг футбольного поля. Потом промахнулись ещё пятеро, среди них Селезнёв и Прокофьев. Никто из них не сделал выбор в пользу поломанной сигареты — бежали, как миленькие. Задания я всегда давал сложные, но выполнимые, и сегодняшний квест с ударом по сигарете на бутылочной пробке, не являлся исключением из правил. Очевидно, что существовал другой, гораздо более легкий способ сигарету с бутылки «снять» — легонечко мяч толкнуть накатом и рассчитать траекторию так, чтобы он коснулся бутылки, но не перевернул, а сигарету сбил. Однако о способе я деликатно умолчал. Пусть сами догадываются, если конечно догадаются — смекалка на футбольном поле вещь нужная.

Через десять минут зашли на второй круг. Баграмяна, у которого разве что пена изо рта не шла, уже замотали. Ну ка, метнись за мячом туда сюда четырнадцать раз подряд и без передышки. Да и бежать вокруг поля круг галопом и с бодуна — не менее сомнительное удовольствие. Потому, когда мои соколики зашли на третий круг, народ начал отваливаться с задания.

Первым отпал Осипов.

— Пацаны, ну его в пень это задание, я пас! Ломай сигарету, Иван Сергеевич, не побегу, — он махнул рукой.

Макс Осипов тяжело дыша опустился на землю, колени подобрал, подбородок на них сложил. Пацаны повозмущались, что он сдался, поуговаривать попытались, да свыклись по итогу — на пол упала сломанная сигарета. Можно конечно Макса похвалить, сказать, что здоровей будет, но я не стал.

Очередной удар нанёс Прокофьев, со психу рубанув так, что мяч попал в бутылку и чуть ту ее не разорвал. Отлетела сигарета, бутылку взметнула в воздух, перевернулась пару раз налету. А Прокофьев рукой махнул вслед за Осиповым — ломайте, Иван Сергеевич, сигарету.

Потом сдался Баграмян. Сначала пополам согнулся, ладонями в колени