– Очень разумно.

– Затем сверху раздался шорох.

Мейн внимательно присмотрелся к ней.

– Какая-то идиотка хочет запудрить тебе мозги, втянуть во что-то.

– Нет, – возразила Алекс, – в том-то и дело, что не хочет. Она просто ушла, ничего не говоря и не отвечая на вопросы. Буквально вылетела, ужасно перепуганная.

– Психи, все они психи.

– Даже Морган Форд?

– Да, девочка. Иначе и быть не может.

– Вот уж спасибо; а я с такой надеждой иду завтра на встречу с ним.

– Я тебе уже все объяснил.

Она пожала плечами.

– Я хочу побывать у него; мне нужно самой составить впечатление. И тем более мне хочется встретиться с ним теперь, после того, что произошло… Я…

Он испытующе посмотрел на нее:

– Случилось что-то еще? Не так ли?

Она разминала сигарету.

– Вчера я привезла из Кембриджа старый чемодан Фабиана; он лежал у него на кровати, полный вещей, очень тяжелый. Вдруг я услышала наверху какой-то шум… поднялась. Чемодан валялся на полу. Сам по себе он никак не мог упасть, Филип.

– Так как, по-твоему, он оказался на полу?

Алекс нервно улыбнулась и почувствовала, что краснеет.

– Может быть, это странно звучит, как бред… может, меня тоже надо отправить в психушку, но, видишь ли, у Фабиана всегда был взрывной темперамент; в общем-то он был мягок и вежлив, но, когда у него что-то не получалось, особенно в детстве, он впадал в неистовство. Случалось, им овладевала такая сила, что я не могла справиться с ним. Может, он и сейчас разозлился … из-за этой женщины. – Она снова улыбнулась и с надеждой посмотрела на Мейна.

Он усмехнулся:

– Есть сотни причин, по которым чемодан мог оказаться на полу.

Алекс решительно замотала головой:

– Нет, никоим образом; этот чемодан не мог свалиться. – Она взглянула на него. – Почему ты ухмыляешься?

Он медленно покачал головой:

– То на тебя нападают в твоем офисе, то кто-то разбрасывает по комнатам чемоданы… Задумайся об этом.

– Это не то, Филип. Вчера вечером я была не в себе, но сегодня совсем другое дело, сегодня я чувствую себя нормально. – Она помолчала. – Хочешь сам посмотреть?

Он пожал плечами и встал.

В какой-то ужасный момент Алекс подумала, что вот сейчас они войдут в комнату и увидят: чемодан по-прежнему лежит на кровати и все вещи в нем аккуратно сложены. Она толкнула дверь и включила свет – чемодан по-прежнему валялся на полу с раскиданными вокруг вещами.

– Видишь?

Он посмотрел на чемодан, на одежду и книги, разбросанные по всей комнате.

– Все это было на кровати?

– Да.

Мейн обвел взглядом комнату, задумчиво взглянул на портрет Фабиана, задержав на нем взгляд; проходя мимо телескопа, легко провел по нему рукой.

– Прекрасный инструмент.

– Если хочешь, возьми его.

Припав на колени, Мейн настроил фокусировку и заглянул в окуляр.

– Лондон отвратительное место для занятий астрономией: слишком загрязнен воздух.

– Бери его, если надо.

Он покачал головой:

– Это вне круга моих интересов. Королева Виктория ненавидела микроскопы. Считалось, они так приближают предметы, что трудно сказать – что это такое. Я точно так же отношусь к телескопам: они так отдаляют предметы, что трудно судить, что они собой представляют. – Она улыбнулась. – Дал бы мне кто-нибудь микроскоп. Все мы, девочка, как под микроскопом, все-все… – Он встал, потянулся и перевел взгляд на чемодан: – Помочь?

– Не стоит. Мне все равно придется все это разбирать; пусть пока полежит. – Она увидела, как Мейн посмотрел на портрет и как-то неловко отвел глаза. – Производит впечатление, не так ли?

– Этот портрет?

Она кивнула.

– Смахивает на одну из работ Ван Эйка. – Он взглянул на портрет и снова резко отвернулся.

– Ты голоден?

– Ну, мне кажется, этот парень не отказался бы перекусить, – вздохнул он.

– Тогда пусть этот парень что-нибудь выберет. Ну а его подружка – приготовит.

– И пожалуйста, получше, – сказал он, снова поворачиваясь к портрету. На лице его появилось озабоченное выражение, и он вышел из комнаты – слишком уж поспешно, подумала Алекс, удивившись столь неожиданной перемене настроения.

Блэк издал звук, напоминающий хныканье ребенка, и Алекс вздрогнула. Скулеж перешел в ворчанье на низкой ноте.

Мейн смахнул с усов крошки, осушил губы салфеткой и повернулся в сторону коридора.

– Тихо, малыш!

Низкое ворчанье продолжалось. Мейн поднял стакан с вином и осушил его.

– Великолепное.

– Ты что-то совсем притих.

Откинувшись на спинку кресла, он извлек из кармана сигареты, подлил вина в бокал Алекс и наполнил свой.

– Прекрасный напиток.

– «Монтепульчиано д'Аббуццо».

– Пардон?

Блэк снова заворчал. Повернувшись, Мейн посмотрел в его сторону.

– Тихо! – крикнул он. – Для Италии на удивление хорошее вино. Поразительно.

– На эту тему тебе лучше поговорить с Дэвидом – сможешь написать книгу.

Помолчав, он поднял на нее глаза:

– Иисус неплохо разбирался в винах.

– Иисус?

– Он превратил воду не в какое-то там пойло. Кто-то даже спросил трактирщика, почему он такое хорошее вино приберег под конец.

Она улыбнулась:

– Итальянское?

– Нет, мой бог, конечно же нет. Скорее всего, ливанское.

Блэк снова зарычал. Филип нахмурился, но промолчал.

– Так что ты думаешь о чемодане?

Он помолчал, раскуривая сигарету, словно это был наркотик, который должен был дать ему силу заговорить.

– Я думаю, ты положила его слишком близко к краю кровати.

Она отвела глаза.

– Нет, Филип, я этого не делала, и ты это знаешь.

Мейн встал и направился к дверям.

– Блэк! – Пройдя по коридору, он увидел, что собака стоит, не сводя взгляда с лестницы. И снова раздалось низкое рычание. – В чем дело, малыш?

Пес не обратил на него внимания.

– Там наверху ничего нет, малыш.

Мейн удивленно уставился на собаку, начиная испытывать какое-то смутное беспокойство. Повернувшись, он сделал несколько шагов и зашел в туалет под лестницей. Закрыл двери, включил свет и поднял крышку сиденья. Он поймал себя на том, что его бьет дрожь. Тут было холодно, как в холодильнике. Он взглянул на четкие черно-белые разводы обоев и заметил, что они отливают сырым блеском; провел пальцем по стене и увидел, что тот стал влажным. Он стал разглядывать его; казалось, пока он тут стоял, температура еще понизилась. Над его правым ухом раздался резкий, как пистолетный выстрел, треск; он увидел тень и инстинктивно дернулся. Целая полоса обоев отделилась от стены и упала на него. Он отвел ее рукой, и полоса опустилась на пол у его ног; другая полоса обоев прямо перед ним начала медленно сползать вниз. Мейн потушил свет и выскочил, плотно прикрыв за собой дверь. Несколько секунд он стоял в коридоре, пытаясь понять, не привиделось ли ему все это, потом взялся за дверную ручку, но передумал, резко повернулся и вернулся в кухню.