Отчётливо вижу, как хочет подстебнуть меня и указать какая я идиотка. По её мнению, повелась на молодое тело и больше ничего не вижу.

Уже надоело ей что-то доказывать. Говорить, что дело как раз не в теле. А в моём ощущении спокойствия рядом с Вовкой. Мы же даже толком не ссоримся. Потому что начинаем разговаривать. Я стараюсь понять его. Он меня. Кому-то такие отношения скука смертная, а как по мне так лучше так, чем когда женщина приходит к мужчине со своей проблемой, а он ей в ответ:

— Что ты до*балась ко мне с какой-то хе*нёй? Не видишь, что я занят?

Володька напротив всё мне разложит по полкам. Послушаешь его так и нет ничего страшного в этой жизни. Со всем можно разобраться. Вообще со всем. И меня устраивает это. Я знаю, что когда мне плохо, он обязательно поможет. И морально. И если нужно финансово. С Леськой в больницу сходит. Как из её комнаты детскую сделать предложит. Будет сидеть вечерами и выбирать вместе с нами обои. Хотя, казалось бы, ему это нафиг не надо. Баба с ним даже не спит. Он же только меня спрашивает.

— Но это на будущее. Сейчас же всё равно ко мне переедете?

Понятно, что дочку я одну даже в соседней квартире пока не оставлю. И в этом вопросе прямым текстом, что мне самой нужно обустраиваться в его «холостяцкой берлоге».

То есть меня в своей жизни он видит.

Кому как. А мне нравится эта его надёжность. И моя уверенность с ним в завтрашнем дне.

Поэтому пожимаю плечами. Поднимаю с Ритой тяжелый рулон и со смешком выдаю:

— Вова к алкоголю равнодушен. А по поводу игр. Да пусть играет.

Я сама в детстве на приставке в танчики и «Утиные истории» играла. С Чипом по полкам прыгала. Сражалась с Крэнгом и Шреддером. Потом просто времени уже на все эти игры не было. Замуж вышла. Ребёнок родился. Работать нужно было, а дома стирка, готовка. Уборка. Уроки с мелкой и Витька ещё себе внимания требовал. Тогда про многие свои увлечения пришлось позабыть.

У Володи же всё проще. Он вообще может хоть до конца жизни в потолок плевать. Позволить себе наслаждаться жизнью. В разумных пределах, но его финансы пока ему это позволяют. В нашей стране по крайней мере.

Ритке правда не стала об этом говорить. Вову в её глазах почему-то ничего не спасает. Ни молодость. Ни красота. Ни обходительность. И по поводу работы его она сама могла бы хоть где-то узнать или почитать. Но отчего-то злится всё время.

На меня. На него. Я даже причины понять не могу.

Но ей это моё счастье словно глаза мозолит.

Сравнить даже реакцию на наши совместные фотографии с ним из разных мест, в которых мы время за этот месяц проводили. Леся только порадовалась. Заявила мне:

— Тоже себе такого хочу. Вот выучусь. И будет и у меня муж-красавчик. Папка моему Ваньке.

Она уверена, что у неё сын будет. С Серёжей она окончательно рассталась. Точно прояснилось, что он не готов ни к ответственности за своего будущего малыша, ни к тому, что придётся воевать с собственной матерью, дабы взять на себя эту самую ответственность.

Мы опасались с Володькой, что она из-за него опять всё под откос пустит. Но Олеся наоборот взяла себя в руки. Готовится к будущим экзаменам. Английским всерьёз увлеклась.

И вот вспоминая это, сравниваю, как моя подруга отреагировала.

— А вообще видно, что ты старше, — всё, что услышала от неё в ответ на рассказ про город в котором мы побывали.

Стояла рядом со мной. Гаденько ухмылялась. И давала в полной мере прочувствовать себя лишней на этом фотоснимке и вообще в жизни Володи.

После такой чуть ли не ежедневной промывки мозгов от Артемьевой я, наверное, радоваться должна, что он сам так не считает.

…

В такой атмосфере мне конечно и работать не слишком приятно. И это даже обидно. Ведь мы столько лет дружили. Поддерживали друг друга. Переживали из-за неудач. А сейчас.

Всё стало идти по какой-то кривой. Всё больше чувствую этот раскол в нашей дружбе, но моей вины в этом, по-моему, нет. Что мне нужно опять несчастной что ли стать, чтобы Ритка лучше чувствовать себя начала?

Ну бред же!

…

В пятницу я ушла с работы пораньше.

Вещи с Лесей для этой поездки за город мы ещё в четверг собрали.

Вовка забрал наши сумки. До вокзала мы добирались на такси.

Билеты Володя заранее купил для нас всех. Оставалось только пережить дорогу и встретиться с его родственниками.

Опять же за день Артемьева успела меня накрутить. Как этим мамашам не нравятся женщины с чужими детьми. Что не принимают они таких в качестве невесток для своих сыночков. А уж если такая ещё и старше. Да как я…

Приводила какие-то примеры, после которых я стала только более загруженной.

Отстранённой.

В салоне такси сидела, погружённая в свои мысли. Пока Володька за руку не взял.

Сжал её, привлекая к себе внимание.

— Не переживай. Просто когда-то же это должно было случиться.

По его представлениям он просто вводит нас в круг своей семьи. И в этом ничего такого нет.

Только я всегда опасаюсь худшего.

Всё-таки подруга умудрилась здорово меня накрутить по поводу этого знакомства. Наверное, больше всего я боюсь того, что что-то повлияет на наши отношения и это повлечёт за собой расставание.

А я потерять его уже не хочу.

Иду на поводу у своих страхов, пока Вовка не обнимает меня одной рукой.

— Я с тобой.

Хочется ему верить. Как и в то, что у нас всё будет хорошо. Точнее уже хорошо, но хочется, чтобы ничего эту идиллию и не нарушило.

…

На станции нас встречает Вовкин знакомый. Тарас, хотя его все называют Тариком. Он провожает нас к девятке, на которой везёт нас в посёлок к дому Володиных родителей.

— Снежана не раз о тебе спрашивала, — Тарик, вновь упоминает свою жену. — Мы уже второго ждём, а ты у нас так и не был.

Володька пожимает плечами.

— Прости. Немного занят был.

Тарас поглядывает на нас в зеркало заднего вида. Леся рядом с ним на переднем сиденье устроилась. Пока едем рассматривает сосны и песчаную кайму у дороги. А Вова всё меня подбодрить пытается. Чтобы я в мрачных мыслях погрязнуть не успела.

Обнимает меня одной рукой, и кажется ему вообще не важно, что его друг о нас подумает. Добавляет не задумываясь:

— Вот женюсь и всей семьёй к тебе на крестины приедем. Если Нина захочет.

После этих слов любопытство ко мне в глазах Тарика только возросло.

Хотя для меня такое допущение, как и для него оказалось полной неожиданностью. Вообще для меня эта поездка, как лакмусовая бумажка для наших отношений должна была быть. Своеобразный индикатор. Мне ведь и самой было интересно будет ли Вова меня стыдиться в кругу своих друзей и близких. Как будет реагировать, если ему кто-то скажет, что я не подхожу ему. Мужики ведь на самом деле тоже те ещё сплетники временами. И могут указать, что твоя вон толстая, старая или страшная.