Оставшихся в живых врагов согнали в центр оазиса и положили на землю. Последним привели командира, им оказался не кто иной, как мой старый знакомый, Олаф по прозвищу Змей. На шее у скандинава по-прежнему висело его знаменитое ожерелье из змеиных голов и человеческих зубов.

— Марко… Привет, малыш, — устало поприветствовал меня Змей.

— И тебе привет, Олаф, неважно выглядишь…

Змей улыбнулся:

— Твоя правда, малыш, неважно выгляжу. Та, что разжигает страсть, ушла, а тот, кто приносит печаль, остался.

— Друзья-демоны?

Олаф кивнул:

— Девушка ослепительной красоты и злобный карлик. Они всегда парой входят, потом она исчезает, а он остается.

— Он сейчас в тебе?

Олаф снова кивнул:

— Во мне, падла, во мне… Не выйду, говорит, пока не сгниешь заживо. Вот и гнию… Что вам еще рассказать?

— Наверное, всё… — пожал плечами я, — всё, что ты знаешь о демонах.

— Долгий рассказ будет, малыш, — криво усмехнулся Олаф.

— Да мы и не спешим, — равнодушно заметил я.

Змей потянулся к карману и достал пачку сигарет:

— После землетрясения появились они. Мы сперва повоевали немного, но скоро они надрали нам задницу, могли убить, не стали… — Змей затянулся и пустил колечко. — Предложили работать на них. Условия: жизнь, харчи, оружие. Словом, все, о чем только можно мечтать, когда на дворе конец света. От нас требовалось то, что и всегда — убивать.

— И многих вы на небеса отправили? — спросил я.

Олаф кивнул:

— Многих, малыш. Почин справили в Урске, там несколько ребят с попом в церкви окопались. Мы их и подрезали за пять минут. Плевое дело, разве что не по-людски как-то…

Я сразу же вспомнил Урскую церковь, молодых ребят, только что закончивших школу, и тучного добряка священника, так похожего на брата Тука из баллад о Робин Гуде. Стало быть, никого из них уже нет…

— Потом другие были, в Гдайске, в Трите, в Анарте, — продолжал Олаф, — они мне даже что-то вроде премии определили, девку подарили. Та, что разжигает страсть, так ее звали, а с ней карлик, шнырек такой, бесплатное приложение, тот, кто приносит печаль. Ох, малыш, что та девка в постели делала, слов не хватит. Потом ушла, а этот остался. Ну, я его как-то с утра и пристрелил со злости. На кой черт мне карлик? Только видишь ли, малыш, в чем штука… Они по-прежнему со мной! Раз в сутки я ее внутри чувствую. Недолго, минут пять, даже насытиться не успеваю, — сплюнул в сторону Змей. — А потом я остаюсь с ним, и поверь мне, малыш, тоска после кокаина — ничто по сравнению с тем, что я чувствую.

— Сколько вас всего? Еще лагеря есть? — перебил Олафа я.

Скандинав отрицательно покачал головой:

— Нету, по крайней мере, я о них не слышал. Около трех сотен нас… было.

— Где база одержимых, знаешь?

— Одержимые, вот как вы их называете, — усмехнулся Олаф. — Слышал, они под землей укрепились, в Багринской подземке. Где именно, не знаю. Они на вас, малыш, большой зуб имеют, — Змей закашлялся и бросил сигарету.

Больше у меня не было никаких вопросов к Олафу. Я достал пистолет и передернул затвор.

— Последняя просьба, малыш, — Змей поднял палец вверх.

— Говори.

— Позволь мне покинуть этот мир свободным, я знаю, ты можешь…

Я положил руку на голову Змея и, прочитав молитву, приказал тому, кто приносит печаль, выйти. Демон спокойно и тихо покинул тело скандинава. Олаф устало опустился на землю и с облегчением вздохнул:

— Спасибо, малыш. Я будто только что поссал после месячного воздержания. Жил, как пес, а все равно помирать не хочется, скажи, Марко, что мне сказать Богу, когда я его увижу, а?

— Скажи, что сожалеешь.

Змей кивнул, а я поднял ствол и выстрелил ему в голову.

— Марко, — словно из тумана донесся до меня голос Катарины, — этих туда же?

— Делай, маленькая, делай, — сказал я, и Катарина, передернув затвор, отправила двенадцать оставшихся наемником вслед за Большим Змеем.

— Слушай, Марко, — обратился, ко мне майор, подкладывая сухие веточки в костер, — как ты думаешь, можно ли на том болотном оазисе основать лагерь? Я имею в виду наш лагерь, вроде этого монастыря, чтоб туда нечисть зайти не могла?

Я пожал плечами: — Не знаю… Надо спросить у настоятеля, но идея, по-моему, хорошая.

— Вот и я говорю! — глаза Фархада загорелись. — Уже сейчас нас для одного монастыря многовато, а если ещё выживших найдем?

— Это вряд ли, — покачал головой я, — одержимые свое дело знают, а по церквям Змей со своими людьми погулял.

— По-всякому ведь бывает, может, и есть кто еще…

— Не поспоришь, — улыбнулся я, — бывает по-всякому. К тому же, две крепости лучше одной…

К костру подошла Катарина и присела рядом со мной. Девушка изо всех сил старалась слушать наш диалог, но с каждой минутой бороться со сном было все труднее и труднее. Я улыбнулся, пожелал Фархаду спокойной ночи и, взяв Катарину на руки, понес ее в нашу комнату.

— Ты ужинала? — спросил я, осторожно опуская свою спутницу на кровать.

Катарина утвердительно кивнула головой:

— Я вообще сегодня только и делаю, что ем. Каждые пару часов.

— К чему такой фанатизм? — изумился я.

— Ну… — замялась девушка, — ты ведь сам сказал, что похудела, вот я и ем, чтобы быть такой, какой была раньше.

Я засмеялся: — Не так уж ты и похудела, если честно, разве что кубики на животе стали виднее, вот и вся разница между такой, какой ты была раньше, и такой, какая ты сейчас.

— Ну, раньше ведь лучше было, да? — допытывалась Катарина.

— Сложный вопрос, — задумался я, — по мне, ты одна и та же, но если уж ты настаиваешь на детальном исследовании…

— Да, да на детальном! — Катарина засмеялась, как девчонка, и спрыгнула с кровати, чтобы я смог разглядеть ее во всей красе.

Мои ладони легли на татуированные плечи девушки, затем опустились ниже — на руки. Под смуглой кожей Катарины, словно сытые змеи, перекатывались упругие мышцы воина. Когда я коснулся груди, моя спутница затрепетала и будто бы загорелась изнутри, как бывает с девушками, чьих тел давно не касались мужские руки.

Я положил ладони на крепкие ягодицы Катарины и прижал к себе, а она запрокинула голову и часто задышала… «Детальное исследование» закончилось, едва успев начаться.

* * *

Давно мы не спали лучше, чем в эту ночь. В конце концов, мы победили и как победители имели право немного расслабиться. Сказать по правде, я совершенно не представлял, что нам делать дальше, искать демонов в городе было бессмысленно, а всех наемников мы уничтожили.