она это не оценит, другие у нее идеалы. Но мне все равно хотелось сделать для нее что-нибудь приятное. Купил пару килограмм различных конфет. Сладости здесь стоили каких-то сумасшедших денег, но какое это имеет значение. Галея любит сладкое.

Все покупки я аккуратно сложил в заплечный мешок, пытаясь придумать чем еще порадовать любимую женщину.

От этих размышлений, меня отвлек знакомый голос.

– Сатирик! Дорогой мой, я тебя почти не узнал. Ты готовишься стать богатым что ли?

– Здорово, Бабник. Я тебя месяца два не видел. – ответил я даже не оглядываясь.

Этот голос я ни с кем не перепутаю. К тому же именно я рассказал ему о старой русской примете.

Наконец передо мной предстал старый товарищ по походам, сияющий белозубой улыбкой.

– Я, признаюсь, видел тебя несколько дней назад. – на миг стушевался он. – Но у тебя был такой вид, что решил тебя не трогать. – Бабник снова расцвел в улыбке. – Зато сейчас, цветешь и пахнешь. Будто помолодел лет на двадцать.

– Серьезно? Помолодел?

– Ну да! Приятно смотреть стало. – он дружески толкнул меня в плечо, – Похоже у меня появился конкурент?

– Ты же знаешь, я не особо то и ловелас.

– Раньше и правда было так. Но сейчас я заметил тебя лишь из-за звона женских сердец в округе.

– Ну что ты несешь, – ухмыльнулся я. – Много болтать это моя прерогатива.

– А что мне остается делать? Все женщины стали смотреть мимо меня. Я проследил за их взглядами, и обнаружил тебя.

– Ох, переигрываешь, прямо как звезда Болливуда.

– Ну да ты прав. – Бабник заржал. – Ну чего, может выпьем?

– Погнали.

Планов на дальнейший день у меня не было, и уже через полчаса, мы с бабником во всю травили байки за пивом.

– Не, ну прямо как в фиговом анекдоте. Я к Вонгу шел сказать, что иду на пенсию, а он чуть не заставил меня, начать убежать его передумать. Изворотливый китаец! Это у него какая-то рефлекторная хитрость срабатывает.

– Да не говори. – вторил мне Бабник. – Я после каждого дела, по нескольку дней мучаюсь вопросом, “где он меня обсчитал?”. Не нахожу ничего, но это только доказывает насколько мастерски он все проворачивает.

– Ну и я о том же, невозможно с такими глазами быть честным человеком. – смеясь продолжил я. – Это против законов природы. Даже когда он хочет быть честным, вселенная искажается, что бы все повернуть в его выгоду.

– В общем, я знаю когда этому миру придет конец. – торжественно объявил Бабник.

– Да можешь не продолжать. Своими бородатыми шутками ты этот конец только приближаешь.

– Ох, и правда, – округлил глаза он. – это ведь по твоей части. Так глядишь, мы и правда поменяемся ролями. Не хватало еще, чтобы ты об амурных делах начал рассказывать.

– Не дождешься. Тебе нельзя такое рассказывать. – смеялся я. – уже завтра об этом будут шептаться даже местные кошки.

– Ну да ладно. Все это совершенно не важно. Лучше послушай какая женщина теперь владеет моим сердцем.

Такие разговоры у нас обычно длились часами. Бабник, он свой в доску. Многим он кажется невыносимым, но мне он по душе.

В общем я решил заночевать в городе, а по утру отправиться обратно. Я заранее забронировал комнату в той же таверне где мы напивались, а потом уже ни о чем не думал.

На утро, я проснулся свежий и довольный. Будто вообще не пил. Нет, ну чай у Вонга просто чудо. Я слышал о том какие чудеса творят всякие восточные премудрости. Но такой эффект заставлял пересмотреть многие взгляды.

Я умылся, позавтракал, и направился к обозникам. Знал я нескольких ребят, что постоянно курсировали между моей деревней и городом.

– Сатир, ты прямо посвежел. – заметил Федей. Он вез в деревню новый инструмент, и планировал уехать обратно с грузом зерна. – Никак яблочки молодильные отыскал.

Вчера Бабник, теперь вот Федей возвращает мне, рассказанные когда-то байки.

– Да не поверишь, выпил чай у господина Вонга. А он такой горький, что я едва его не выплюнул. Зато потом, сам видишь. Второй день как молодой бегаю. Ты вот возьми на заметку. Может, попробуешь чаем торговать?

– Ох, этот ваш Вонг. С ним не возможно дела иметь. Он карманы насквозь видит.

– Да, не без этого, – согласился я.

– Я вот только по безопасным дорогам езжу, лишь бы с ним дел не иметь.

– Волков бояться в лес не ходить. – мудро заметил я.

Федей явно оценил мою фразу, но потом все равно махнул рукой.

– Да какие страхи? Чистый расчет. Он же цены назначает ровно такую, сколько я сам заработаю на сделке. Вот монета в монету. Эх. Вот не знаю, как у него это получается? Одно ясно, я уж лучше как-то по старинке. Как ты там говорил? Медленнее, но верно.

Я хотел было ответить как-нибудь особенно остроумно, но слова застряли у меня в горле. У меня случилось, до крайности неприятное дежавю. На толстой ветке дерева, склонившейся над самой дорогой, висел человек. Очевидно, что он был мертв, при чем умер недавно. Кровь из страшных ран на его теле капала на землю.

Федей тоже увидел нелицеприятную картину и заставил мула остановиться, уставившись на жуткую картину.

Над дорогой висел мужчина. Веревка обхватывала его шею. Рук не было. Вернее они были, но не на привычном месте. Я не уверен как именно была сделана эта жуткая инсталляция. Но, как я понял, его грудь была проткнута насквозь в двух местах его собственными руками. Ноги представляли собой какое-то месиво, и свисали бесформенными лохмотьями.

Кем бы ни был этот человек, умер он очень погано. Присмотревшись, я увидел что и глаз у него нет. На их месте запекшиеся кровавые провалы.

– Я настолько был ошарашен, что не сразу опознал странный звук доносящийся со стороны Федея. Того выворачивало на изнанку.

– Сатир, а, Сатир. Это что? – жалобно спросил он, вытирая рот рукавом.

– Хрен знает, – пробормотал я. – Но уверен, что это не наружная реклама от Вонга.