— Логично, — не стал спорить Виталий. — Товарищ контр-адмирал, вы все слышали.

— О том, что ты, Катя, посещала любительский киноклуб, я знаю из твоей анкеты, поэтому и решил показать запись, — усмехнулся Нагибин. — К такому же выводу, как и ты, пришли и специалисты с телевидения, к которым обратились наши люди — снимал профессиональный оператор, высокого класса. Более того, по моей просьбе была проведена искусствоведческая экспертиза. И нам удалось установить по творческой манере, кто именно вел съемку.

— Неужели это возможно? — удивился Саблин.

— Нет, творить настоящие чудеса никому не дано. Круг выборки был ограничен теми телеоператорами, которые в ближайшее время находились и находятся в Сирии. Нам пришлось проанализировать и сравнить творчество чуть более сотни телеоператоров. Манера снимать — это как почерк, подделать ее невозможно. Снимал левша. Несомненно, что съемки вел некий Джон Грифитс, — эффектно, как фокусник, Нагибин щелкнул мышкой компьютера и вывел на экран портрет телеоператора.

Джон стоял на берегу моря в обнимку с Кэтрин Браун.

— Так он же с этой женщиной обитает на плавучем госпитале! — изумилась Катя и машинально глянула в иллюминатор, за которым виднелась освещенная громада судна.

— Вот этого я не знал. Еще одно совпадение, которое превращает все в тенденцию, — пришла очередь изумиться контр-адмиралу.

— Аквалангист, с которым я столкнулся в Тартусе, тоже был левшой. Тенденция? — переспросил Виталий.

— Джон Грифитс — опытный аквалангист. Одно время специализировался на подводных съемках. Снял более двух десятков лент о жизни акул в Большом Барьерном рифе. Так что он парень отчаянный, способен на многое. Теперь работает в горячих точках. Армейскую службу проходил в морском спецназе. Специализировался как подрывник-диверсант. Послужной список впечатляет?

— Во всяком случае, наводит на размышления, — Саблин кивнул.

— Тенденция, однако, — подтвердил Зиганиди.

— Не факт, что именно Грифитс занимается сплавом морских мин, но не исключено, что он в курсе происходящего. Возможно, он инструктор или координатор. Займитесь им вплотную, — сказал Нагибин. — К тому же он живет на одном судне рядом с вами. Вот и все, что я должен был вам сообщить, — подытожил контр-адмирал. — Для своего командира — вы беседовали с представителем сирийской контрразведки. Так что ваше легендирование прежнее. Можете идти. Успехов.

Нагибин простился, пожав руку каждому. Виталию шепнул:

— Будь осторожней, без подстраховки под водой случаются сложные ситуации. Но помни: безвыходных среди них не бывает.

— Я об этом всегда помню, — усмехнулся Саблин и покинул каюту.

Сирийский морской офицер проводил их до штормтрапа, перекинутого на моторку.

* * *

Командир плавучего госпиталя встретил «санитаров», вернувшихся с другого корабля. Тральщик уже поднимал якорь.

— Вас не сильно утомили? — поинтересовался он. — Представители спецслужб любят задавать много лишних вопросов.

— Как видите, мы живы, — отшутился Саблин.

— Тогда прошу на вечеринку, — кивнул командир на ярко освещенные иллюминаторы кают-компании. — К тому же на нашем корабле женщины в дефиците, особенно молодые и красивые. — Он выразительно посмотрел на Катю Сабурову.

Отказываться от приглашения было бы подозрительно. Настоящие санитары никогда бы так не поступили. Кому не хочется немного повеселиться, посидеть в компании под приятную музыку, немного выпить? Не так уж много развлечений на плавучем госпитале.

— С радостью, — согласился Саблин.

Он и его товарищи прошли в кают-компанию. Настроение тут у всех было приподнятое. Уставшие от работы люди оттягивались уже не первый час. Мигали разноцветные прожектора. У дальней стены расположилась импровизированная стойка. Один из шведов-санитаров исполнял роль бармена. Он наливал виски в стаканы, вино — в бокалы, пиво подавал в больших кружках. Платить за выпивку не приходилось, все расходы были предусмотрены бюджетом госпиталя. К тому же появление в баре чужих было полностью исключено — вокруг открытое море. Швед, стоявший за стойкой, зорко следил, чтобы никто не напился. Если он замечал пьяного, то сразу отказывал ему в выпивке.

— Иди потанцуй, проветришься, тогда и приходи, дружище, — ласково говорил он.

Санитар имел крепкое телосложение, потому и не находилось тех, кто хотел бы с ним поспорить насчет того, следует пить или же необходимо на время остановиться.

Женщин и в самом деле было мало. Как образно и по-военному выразилась Катя: «не комплект». На каждую даму приходилось не меньше пяти кавалеров. К тому же тех, на кого можно было обратить внимание, имелось лишь три — молоденькая разбитная медсестра, Кэтрин и Катя. Медсестру швед подпоил специально, и теперь она танцевала на столе, показывая свой коронный номер, — ей удавалось извиваться, подпрыгивать, прогибаться и при этом не сбить ни одного бокала с пивом.

— Не знаю, к счастью или несчастью, здесь нет шеста для стриптизерши, — хмыкнул, осматривая собравшихся повеселиться «коллег», Саблин. — Иначе она за него точно уцепилась бы и окончательно пошла вразнос.

Тяжелый бюст под легким свитерком у танцовщицы колыхался, как море в бурю, приводя мужчин в состояние исступления, они хлопали в ладоши. При этом никто не кричал, музыка звучала довольно тихо. Все-таки на борту был стационар с пациентами, с покоем которых приходилось считаться.

К только что появившейся Кате тут же стали подходить мужчины, пробуя завязать знакомство. Сабурова каждый раз вопросительно смотрела на Саблина, тот отрицательно качал головой. Мол, не с этим. Катя стала старательно изображать, что у нее с Николаем Зиганиди «отношения», брала его за руку, шептала на ухо.

Грифитс с журналисткой стояли неподалеку от стойки. Джон держал в руке стакан, в котором плескалось на два пальца виски. Кэтрин цедила вино из высокого бокала. К Браун подошел анестезиолог и пригласил на танец, при этом он посмотрел на Грифитса, не против ли тот. Джон едва пожал плечами, давая понять, что они с Кэтрин просто коллеги, друзья, и ничего серьезного их не связывает.

Журналистка передала свой бокал Грифитсу и подала анестезиологу руку, тот повел ее на центр кают-компании, где под тягучую музыку топталось несколько пар. Джон явно скучал, человеком он был деятельным и подобных мероприятий не любил, считая их пустой тратой времени. Одно дело оттягиваться на курорте, а другое — дать себе расслабиться на несколько часов. Потом с «больной головой» втягиваться в напряженную работу — себе дороже. К тому же он заботился о своем здоровье.

— Когда начнется следующая мелодия, пригласи парня на танец, — прошептал Кате Саблин и указал взглядом на Грифитса, — или хотя бы познакомься с ним, займи разговором.

— Что ты задумал? — забеспокоилась Сабурова.

— Постараюсь узнать о нем побольше. Николай, подстрахуй напарницу. Если что, дашь мне знать. Рация у тебя с собой?