— Нас обокрали. На борту грабитель.

— Он за бортом, мы его ищем, — уточнил командир.

— А что это меняет? — с чисто женской логикой возразила журналистка. — Он все время был на корабле. У кого-нибудь еще что-то пропадало? — обратилась она с вопросом к собравшимся.

— У меня блок сигарет пропал, — вставил швед, исполнявший на вечеринке роль бармена. — Я много кого подозревал. А потом он нашелся на багажной полке. В самый дальний угол засунули. Совесть вора замучила, вот он и подбросил. — Скандинав внезапно спохватился. — Вот черт, я же спиртное без присмотра оставил! Сейчас по каютам растащат, — и он бросился к трапу.

Часть любопытных переглянулась, во взглядах сквозило сожаление, что они не сообразили чуть раньше заняться в баре «мародерством».

— Что пропало? — строго спросил командир.

— Рабочие материалы съемок, — ответила Кэт. — А это, кстати, во многом такой материал, какой невозможно восстановить. И стоит он очень дорого. К тому же большинство сюжетов не нам с Джоном принадлежит, а каналам, на которые мы работаем. Мы жизнью рисковали, чтобы его снять. Вы обязаны нам его вернуть, — уставилась она на командира так, словно это он спер кассеты и накопители.

— Каким образом я могу вернуть вам записи? — попытался рассуждать с точки зрения формальной логики командир.

— Обыскать все, — не сдавалась Кэт.

— Обыскивать бесполезно. Вор прыгнул за борт. Мы так его и не выловили.

— А если он действовал не один? Раньше на корабле подобного не случалось, — не унималась Кэт. — А вот теперь случилось. Кто у нас недавно появился на борту? Правильно, латыши, — Кэт уставилась на Сабурову, рядом с которой стоял со скучающим видом Зиганиди.

— Вы нас подозреваете по национальному признаку? — Катя сделала «честные глаза». — Да что вы себе позволяете?

Грифитс отнял мокрое полотенце от носа, аккуратно стер остатки крови. Пару раз вдохнул-выдохнул, убедился, что кровотечение остановилось, и только после этого заговорил.

— При чем здесь национальный признак? Это всего лишь предположение. Логическое построение.

— После этого еще не значит — вследствие этого. Не увязывайте таким образом два события — это называется инсинуацией. Если вы привыкли так поступать в своих репортажах, то мне жаль зрителей каналов, на которые вы работаете, — спокойно напомнила об одном из постулатов формальной логики Катя Сабурова.

Грифитс усмехнулся, вспомнив свой спор с Кэтрин о том — дура Катя или нет. Выходило, что он прав, а вот журналистка ошибалась.

— Я не жажду чьей-то крови, — сказал он. — Я хочу вернуть то, что у нас украли. И обыск делать совсем необязательно. Вор спрыгнул за борт. Достаточно установить, кто сейчас отсутствует. Вот и все. Кстати, — Джон выразительно посмотрел на Сабурову, перевел взгляд на Николая, — а где ваш приятель? Где третий? Я, конечно, недостаточно хорошо рассмотрел его в темноте, но по комплекции он вполне подходит на роль подозреваемого. К тому же он покинул вечеринку незадолго до ограбления. Его исчезновение показалось мне подозрительным, и я пошел с Кэт проверить. И не ошибся.

Катя постаралась держаться абсолютно спокойно.

— Наш земляк сказал, что устал и идет к себе, — произнесла она. — У нас, на самом деле, сегодня выдался тяжелый день. Об этом многие знают. Вы не слышали?

— Слышал, — пожал плечами Грифитс. — Думаю, ваш друг не будет против, если мы ненадолго потревожим его сон? — прищурился журналист.

Командир плавучего госпиталя вопросительно посмотрел на Катю.

— Какие могут быть возражения? — проговорила она спокойно, но в этот момент сердце ее застучало неровно.

Сабурова бросила беглый взгляд на Зиганиди, словно договаривалась о том, как следует поступать в дальнейшем? Прыгать, как Саблин, за борт или же открещиваться от него? Мол, знакомы мы совсем недавно. Ничего толком про него не знаем. Казался приличным человеком…

Грифитс подошел к двери каюты Саблина, постучал костяшками сперва негромко. Никакого результата.

— Откройте, — властно произнес Грифитс. — Неужели вы не слышали, что здесь творилось?

И вновь никакого ответа. Оператор победно посмотрел на Катю.

— Только не говорите мне, что он сильно устал и спит беспробудным сном, — проговорил он, и в голосе уже чувствовались нотки угрозы.

— Возможно, так и есть. Он очень крепко спит. Иногда по утрам не получается его добудиться, — вставил Зиганиди.

— Сильно сомневаюсь.

Джон перевел взгляд на запасной ключ, висевший в застекленном ящичке около двери. Надпись извещала, что стекло следует разбить в случае пожара.

— Сейчас не пожар, — сказал оператор, — но, если вы позволите. — Он глянул на командира. — Я осторожно, разбивать стекло не придется.

С этими словами Джон достал перочинный нож, выщелкнул лезвие и аккуратно снял штапики, удерживающие стекло. Ключ провернулся в замке. Первой в каюту заглянула любопытная Кэтрин.

— Я же говорила, — произнесла она, увидев пустое помещение, в котором горел свет.

Но долго праздновать победу ей не пришлось. Матовая дверца душевой кабинки открылась, за ней стоял в чем мать родила каплей Саблин, щеки его густо укрывала мыльная пена, в правой руке Боцман держал бритвенный станок.

От неожиданности журналистка покраснела и попятилась.

— Простите, — пробормотала она.

— Вы ошиблись каютой? — спросил Саблин, прикрывшись полотенцем. — Насколько я помню, ваша находится ближе к выходу на палубу. — И меня простите, в следующий раз не забуду закрыть дверь.

Кэтрин выскочила в коридор, захлопнула за собой дверь каюты.

— Мы ошиблись, — сказала она Грифитсу.

— Можете еще поискать, — предложила Катя, — кроме латышских граждан, на борту есть еще поляки, греки и португальцы.

— Но кто-то же украл мои кассеты, — развел руками оператор.

— Надеюсь, больше вы нас беспокоить не станете. Во всяком случае, по этому вопросу. Произошло недоразумение, вы извинились, инцидент исчерпан. Мы же на корабле одна команда, хоть вы и не медики. — Катя старалась говорить так, чтобы не сильно обидеть оператора, контакты с ним могли понадобиться в будущем, все ее колкости предназначались лишь для Кэтрин.

— Пошли отсюда, — сказала журналистка и взяла Джона под локоть. — У меня голова разболелась. Надеюсь, аспирин у тебя не украли.

— Не забывай, здесь госпиталь, и с аспирином проблем тут не может быть по определению.

— Я сделаю все от меня зависящее, — пообещал командир корабля. — Но, как понимаете, скорее всего, действовал кто-то, кто проник на борт со стороны моря, а там его поджидали сообщники. Я сожалею о случившемся. Не доработала охрана. Приношу всем извинения за испорченную вечеринку.