– Что? Ты про что?

– Про грохот. Слышала?

Все деньги были переложены в кейс, Альбер закрыла замочки. А насчет грохота… Кажется, до нее денесся далекий шум, но она пропустила его мимо ушей. Не до этого ей было сейчас. Не дождавшись никакого ответа от соучастницы Соломонов тоже сразу отвлекся от короткого хлопка где-то в далеких недрах располагающегося внизу цеха и, предположив, что это ему померещилось или он принял за грохот бытовой шум в кабинете, он принялся рассуждать о массонах-иллюминатах.

Оксана кончиками пальчиков провела по новому полному денег кейсу. Сколько времени пройдет прежде чем откроют кабинет заведующего производством, а потом еще вскроют сейф? Без Соломонова войти в кабинет будет нельзя, второй ключ есть только у охранника, но с тем ключом Константин Олегович позаботился – на днял он подменил его. Пока будут ждать и вызванивать Альбер и Соломонова, пока разберуться, пока будут ломать дверь… Может пройти целый завтрашний день. К тому времени Альбер и Соломонов будут уже далеко от фабрики, их не будет даже в городе, даже в регионе. Завтра их обоих не будет даже в России.

Оксана прикинула, что с учетом того, что Костя, как соучастник получает половину от украденной суммы, то у нее остается больше трех с половиной миллионов рублей. Сумма не астрономическая, а для предприятия «Двери Люксэлит» и вовсе незначительная, но лично для Оксаны Игоревны Альбер это были весьма неплохие средства, на которые она (присовокупив их к той сумме, что выручила от продажи своей личной недвижимости), обустроится во Франции. У нее будет поддельный паспорт с другим именем. Ищи ее – свищи! Соломонов тоже намеревается куда-то свалить, вроде как на Украину. Ему поможет его криминальный братец Матвей Карусельщик, имеющий серьезные связи в серьезных кругах. Соломонов предлагал ей свою помощь, но Оксана гордо отказалась, связей во Франции у Матвея Карусельщика не было, а Украину она не рассматривала ни под каким соусом. А по болшому счету Оксане на Соломонова было наплевать, у них были совершенно разные жизненные пути и связывало их только это дело, после которого они разойдутся как в море корабли.

08:31 – 08:32

Степан Коломенский сделал всю работу на удивление быстро, он и сам не ожидал что странное задание Шепетельникова по сути окажется плевым. Для него ни составило ни малейшего труда соединить две вентиляционные системы газовым шлангом. Точно такой же шланг он, к слову сказать, не так давно поставил у себя дома на свою газовую плиту.

– Сходи, перекрой главную заслонку, – потребовал Шепетельников, даже не поблагодарив за быстро выполненную работу. Коломенский сложил инструменты в ящик, еще раз сверился с чертежами, окинул напоследок присоединенный газовый шланг, которого именно в этом месте ни должно было быть ни при каких обстоятельствах и подумал: «Чтобы на это сказала пожарная инспекция?» Впрочем, ни ему разбираться с комиссией из пожарной инспекции, а генеральному директору, вот пусть он и придумывает для них отговорки. А Коломенский, вполне удовлетворенной выполненной работой, вышел из лакокрасочного участка и пошел к бункеру с главным вентилятором.

Оставшись в гордом одиночестве, Шепетельников сначала облегченно выдохнул. Он не мог долго терпеть присутствия человека, кем тот ни был, хоть божьим посланцем. Дождавшись, когда за стальной дверью затихнут шаги удаляющегося главного инженера, Даниил Даниилович вновь приоткрыл дверь и выглянул в основной цех. С некоторого времени он, то и дело приближаясь к двери, вроде как слышал из цеха какие-то шумы и решил проверить визуально. До сих пор он пребывал в полной уверенности, что помимо него самого и Степана Коломенского в цехе нет ни одного человека, во всяком случае – не должно было быть, ведь вчера был объявлен всеобщий выходной, а зная пролетарский менталитет, Шепетельников был уверен, что ни один человек не выйдет на предприятие просто так, тем более, что за нерабочее время никому ни заплатят ни рубля. И все-таки среди выключенных станков ему почудилось движение, причем уже второй раз. Первый раз был, когда он прятался в подсобном коридорчике. В тот раз он успел скрыться в глубине темного помещения и так и не понял, заходил ли кто-то в коридорчик или ему это померещилось от нервов. Во всяком случае продолжавший сидеть на полу кот ни сдвинулся с места, а он часто подходил к знакомым людям. Следовательно, вошедший был коту не знаком и тот просто проигнорировал непрошенного гостя. Значит в цеху посторонний! Тогда Шепетельников это подозрение откинул в сторону, так как в запертом цеху в принципе не может быть никого, тем более постороннего и появление непрошенного гостя он списал на нервные проявления. (Он не знал, что кот увидел Оксану Альбер, которая, действительно, была для него посторонней, так как в цеху практически никогда не появлялась). Теперь Шепетельникову опять померещилось движение в цеху. Но кто бы это мог быть? Коломенский? Но Даниилу Данииловичу чудились звуки еще в то время, когда Степан работал под его пристальным присмотром. Может быть охранник? Однозначно – нет. Генеральный директор знал, что сегодня смена того молчаливого молодого лентяя, который скорее подаст заявление об увольнении по собственному желанию, нежели снизойдет до своих непосредственных обязанностей и будет обходить пустой цех. Кто еще? Охранник может открыть цех только по распоряжению самого Шепетельникова, заведующего производством – Соломонова или мастеров. Только зачем им быть здесь в пустом цеху? А если бы кто-то из них явился в цех, то не стал бы таиться как вору и Даниилу Данииловичу не составило бы труда его увидеть. Он всмотрелся вверх на антресольный этаж, где виднелись две двери – кабинет Соломонова и комната мастеров. Они обе были закрыты, когда в кабинетах кто-то есть, то двери не закрывают до конца, как правило оставляя небольшие щели.

Цех пуст. Определенно пуст. Шепетельникову нужно успокоиться, сделать глубокие вдохи и унять волнение. Ему мерещатся тени и звуки. Еще-бы, ничего удивительного! Но это чертовски раздражает и отвлекает.

Генеральный директор тихонечко прикрыл дверь и подошел к дальнему углу лакокрасочного участка, где был узел двух систем вытяжек и где работал главный инженер и присмотрелся к наспех прикрученному шлангу, соединяющего независимые вентиляционные системы. Тут же стоял ящичек со сложенными инструментами, кое-какие детали от вентиляционных соединений, шуруповерт, гаечные ключи, нож, отвертка, свернутые чертежи. Работа была выполнена удивительно сноровисто, как только такая бестолочь как Коломенский сообразил присоединить концы соединительного шланга именно в нужные места? Шепетельников был уверен, что долговязый Степан Михайлович