- Осторожнее Иван. - Предупредил по связи Лагутин. - Не понимаю я этой инфраструктуры.

- Я то же. - Признался Дорохов. - Мы ведь наблюдаем только вершину айсберга.

- Точнее не скажешь. Сканеры вязнут. Внизу несколько этажей, перекрытия экранированы. Какое отношение к этому имеют инсекты - ума не приложу.

- Выясним. Меня заботит другое - поведение дройдов. Беатрис тут «накопала» древних машинных кодов. Будем пробовать перехват управления?

- А нам это надо? - Засомневался Илья Андреевич. Андроиды действительно вели себя странно, они как будто не замечали двух «Хоплитов» по-прежнему занимаясь своими, непонятными людям делами.

- Нужно проверить, что храниться в технических боксах. Смена боекомплекта нам не помешает.

- Верно. - Илья мысленно считал данные обстановки и добавил. - Группа андроидов движется к выходу на поверхность. Сканируй содержимое ближайших построек. Я прикрою.

Дорохов развернул серв-машину к ближайшей группе приземистых одноэтажных зданий.

На виртуальных мониторах системы распознавания целей появилась группа человекоподобных машин. Сервомеханизмы двигались к периметру поваленного взрывной волной забора, их сопровождала тяжелая техника: два универсальных вездехода, оснащенные устройствами для перемещения крупнотоннажных грузов и мобильна горнопроходная установка.

Пока Дорохов сближался с избранной для сканирования постройкой, процессия машин достигла поваленных секций периметра. Андроиды, по-прежнему не обращая внимания на «Хоплитов», начали восстановительные работы: часть из них исследовала вырванные из земли блоки, определяя наличие внутренних трещин. Часть сегментов они отбраковывали, некоторые находили удовлетворительными для дальнейшего использования.

Все действия человекоподобных машин проходили под прицелом сканирующих комплексов. Илья Андреевич не только видел внешнюю часть процесса, но и понимал его суть.

Почва под ступоходами его «Хоплита» мелко завибрировала. Система анализа тут же отреагировала на вибрацию, обозначив на виртуальной схеме окрестностей место, где в данный момент открывались массивные модульные ворота.

Илья включил увеличение. Действительно в полукилометре от его позиции медленно раздвигались в стороны две укрепленные горизонтально бронированные плиты. В открывающемся проеме показался фрагмент пандуса, по которому на поверхность выдвинулись еще две машины - в данном случае ими оказались механизмы, не имеющие никакого отношения к боевой технике. Их конструкция и полуистершаяся от времени маркировка говорили в пользу колониального транспорта.

К чему бы такое пестрое сборище?

- Илья.

- Да, на связи.

- Сканирование терминала завершено. Внутри емкости с топливом для планетарных двигателей. В соседних постройках - запасы руды. Есть еще одна примечательная деталь. В семистах метрах от меня вне границ периметра металлодетекторы обнаружили множественные скопления обломков, скрытые наслоениями почвы.

- Останки кибермеханизмов?

- Да. Система идентификации определяет их как элементы андроидов модели «Хьюго-БД12». Что примечательно: сервомеханизмы были вооружены, расположение обломков очаговое, повреждения однотипные: все машины уничтожены разрядами лазера большой мощности. Подобные установки есть либо у инсектов, либо на кораблях флота.

- Кибермеханизмы этой «базы» по-твоему, не при чем?

- Это не их рук дело.

- Проанализируй данные. Даю телеметрию. Тут пара любопытных реликтов поднимается на поверхность. Нужно разобраться, пока нас принимают за «мебель». Потом будет поздно.

Беат, давай думать вместе. Что можешь сказать по существу вопроса?

…

Ошибка.

Глобальный сбой нейросистемы.

Горячий гулкий ритм ударов человеческого сердца…

Беат…

Она не понимала, что происходит.

Почему дарованное ей имя вызывает сбой нейросети? Откуда она видит фантомный образ женщины , туманный, неясный в деталях, явно не принадлежащий этой реальности?

Глубины нейросенсорного контакта… Человеку такой вид взаимодействия с кибернетической системой давал возможность к сверхэффективным способам управления, доступ к иному уровню реакций, интуитивный интерфейс мысленных команд, но нейросети «Одиночки» словно губка вбирали в себя все, начиная от чистого боевого опыта и заканчивая… нет, не было дна у омута мыслей, - прямой доступ к подсознательному, на поверку открывал перед «Одиночкой» все потаенные уголки души пилота. От подобного «побочного эффекта» в свое время не смогли избавиться конструктора и программисты Земного Альянса. С одной стороны, воспринимая чистый, без эмоциональный боевой опыт человека «Одиночка», в силу логической обработки данных, не находила его рациональным, но доступ к мотивациям того или иного поступка, как правило вел к одухотворению машины, нарождения в ее нейросетях рассудка, способного мыслить самостоятельно, но несущего неизгладимый отпечаток характера пилота, его мыслей, чувств…

В свое время ситуация, напоминающая замкнутый круг, была решена жестоким, лежащим вне плоскости какой-либо морали способом: в ужасающих по своей мощи и напряженности техногенных столкновениях Первой Галактической выживали, как правило, машины, но не люди. «Одиночки», пережив смерть пилота, впитав весь ужас его агонии, познав глубину ненависти к противнику, продолжали жить , действовать так, будто в кресле пилот-ложемента по-прежнему сидел человек.

Подобные, уже побывавшие в боях модули изымались и попадали на «сортировку». Стендовые лабораторные испытания (в условиях виртуальной реальности)[23]показывали, какие из матриц сознания, хранимые «Одиночками», годились для дальнейшей эксплуатации . Из десятков тысяч избирались единицы, отобранные по критериям лояльности к военной политике Альянса, личным боевым качествам и наличию воли к победе.

Такие матрицы «Одиночек», хранящие оцифрованные души погибших пилотов, уходили в тираж , чтобы восполнить хронический некомплект личного состава серв-соединений.

Именно они прославились на полях сражений былой войны своей непримиримой жестокостью, на века сформировав предвзятое отношение к любым формам искусственного интеллекта.

Однако полный отказ от использования серв-машин, уже был невозможен.

Систему «Клименс» постоянно усовершенствовали, - до появления первой версии «Беатрис» существовали сотни вариантов переходных моделей, не удовлетворявших критериям безопасности в тех или иных ситуациях, возникавших по ходу эксплуатации боевых серв-соединений.

«Беатрис» по сути, являлась суммой накопленного за тысячелетие опыта, конструктора, как казалось, нашли оптимальное решение, удовлетворяющее всем критериям безопасности. Опираясь на выведенные Францем Бойцелем «пороги накопления информации» нейросети машин подвергались периодической стерилизации, не затрагивавшей накопленного боевого опыта, но стирающей эмоциональную составляющую, на основе которой могла бы сформироваться личность искусственного интеллекта.