– Чего ты смеешься? – услышала она голос рядом.

– А? – Она вздрогнула, убрала руку от лица и увидела перед собой Федора Байкалова. – Это ты… Пробрался сюда все-таки. Над собой я смеюсь.

– Самоирония – это правильно. Только мне не до смеха.

– Отчего же? Радовался бы, невеста приехала! – не могла не съязвить Мария.

– Ты в курсе? Надо же… Хотя чего я удивляюсь, это же деревня, – Федор сел с ней рядом, тоже прислонился спиной к камням.

– Уходи.

– Ты на меня сердишься. Ты, наверное, негодяем меня считаешь.

– Я?! Перестань. А то я – маленькая девочка, не догадывалась, что есть бабники на свете, которые при живой жене или невесте с посторонними женщинами флиртуют… Я, я сама – любовница женатого мужчины!

– Это хорошо, что ты на меня не сердишься. Голова болит.

– Пить надо меньше! Но ты хитрый, как все ловко обставил. Сначала поведал душераздирающую историю о своем несчастном браке, чтобы вызвать у меня жалость, потом рассказал историю, которая случилась с твоим отцом в молодости. Ты бил на жалость и одновременно заранее оправдывал себя. Если я вдруг узнаю о твоей невесте. О, в нашей семье случается любовь с первого взгляда, внезапная, словно солнечный удар, даже при наличии законной невесты! – передразнила Мария голос Федора.

– Ты великолепный психолог. От тебя ничего не скроется.

– А какая щедрость – с ходу миллион мне предложил, знал ведь, что я откажусь и что ничем не рискуешь! Зато как эффектно прозвучало! – захохотала молодая женщина.

– Я старался, – скромно произнес Федор. – Но тем не менее повторю свой вопрос – ты поедешь со мной в Америку?

– Уже не смешно. Перестань, – фыркнула Мария.

– Мне кажется, я не люблю Ташу. Таша – это Наталья, моя невеста. Запутался даже, что я к ней чувствую. С ней удобно, уважаю ее, ценю и все такое, но… а разве это и есть любовь? Мне кажется, я сошелся с ней, потому что она полная противоположность моей бывшей жены. Рассудком Ташу себе в подруги выбирал, не сердцем. От противного. Буквально.

– Какая прелесть… Мы уже, кажется, проходили это. Выбирай сердцем!

– Хватит ёрничать, – мрачно буркнул Федор. – Я с тобой серьезно, а ты…

– Ладно, давай серьезно. Ты со своей Натальей говорил на эту тему? Ну, что сомневаешься в своих чувствах к ней?

– Нет пока. Она сидит за ноутбуком, пишет в другой комнате. Она все время пишет. Она по образованию драматург, сейчас сценарии к сериалам сочиняет. Мы так и жили раньше – она за своим компьютером вечерами, я за своим. Типа не мешаем друг другу, полное понимание.

– Скучно как, – вздохнула Мария, приподнялась, протянула руку, повернула к себе лицо Федора за подбородок, посмотрела ему прямо в глаза. – А ты бы, наверное, хотел, чтобы невеста на тебя все время смотрела, да?

– Да. А я бы на нее смотрел.

– Надоело бы. И она тоже бы взбесилась и сбежала бы от тебя.

– Так со мной в первом браке уже было. Я за ней, она от меня. Во вторых отношениях, с Ташей, никто ни за кем не бегает, полная изоляция и автономность каждого. Но я умею делать выводы и избегать прежних ошибок. В третий раз у меня будут гармоничные отношения, я надеюсь. Пойду и скажу Таше, что у нас с ней ничего не получится.

– Так ты серьезно? – Мария опять откинулась назад. – Перестань. Я тоже тебе ничего не обещала.

– И не надо. Но с Ташей я все равно не останусь. С тобой или без тебя.

– Сумасшедший! – возмутилась Мария. – Это же… это жестоко!

– Жестоко обманывать Ташу. И себя. Ладно, пойду к ней, поговорю. – Федор поднялся.

– Не смей, – Мария тоже вскочила. – Не говори ей ничего. Зачем? Может быть, завтра все пройдет, и ты пожалеешь о сделанном. Не руби сплеча, подожди. Попробуй разобраться, поговори с ней. Дай себе время на раздумье!

– Хорошо. Хорошо. И ты обещай мне подумать, – он взял ее за руку.

– Я ничего не стану тебе обещать, – сказала она серьезно. – И, конечно, ни в какую Америку с тобой я не поеду. Это все бред, бред.

Федор потянулся, чтобы поцеловать ее, но Мария отступила.

Оглянулся, стоя уже у забора, у того места, где была выломана доска, и хотел что-то сказать. Но потом словно передумал, исчез в проломе.

«Он, конечно, не теряется, даже при невесте рядом опять пытается меня соблазнить. Ха-ха, соблазнить… Словечко из старинных романов. Но я не должна ему верить. Я никому не должна верить, и мне тоже никто не должен!»

Мария переоделась в старое платье, снова взялась за лопату и с упорством обреченного человека принялась выкапывать очередной камень на своем огороде. Новый, «свежий» – только сегодня его заметила.

* * *

Ксения Рожкина, стоя за кустами смородины, прислушивалась к разговору, который Нелли вела с Машей, их молодой соседкой. Относительно молодой, конечно. Реплики Маши были почти не слышны, а вот голос подруги – довольно визгливый и пронзительный, надо сказать, до Ксении доносился хорошо.

– У Байкалова есть невеста. Настоящая. Живая женщина, которая тоже хочет любви и страстей! – слышала Рожкина.

Вчера вечером, вернее уже ночью, Ксения спорила с Нелли о том, возможен ли у Маши роман с хозяином вишневого сада. Это после представления, что устроили на их улице Костя и Байкалов. Ну разумеется, не была забыта подругами и та сцена во дворе усадьбы Байкалова, когда он с Костей впервые «скрестил шпаги»…

По всему выходило, что Маша понравилась Байкалову. Да и Маша посматривала на соседа с интересом.

В этом Ксения и Нелли оказались солидарны. Но дальнейшее развитие событий каждая из подруг видела по-разному. Нелли считала, что Байкалов, как и Костя, ничего серьезного не сможет предложить Маше, лишь с толку девушку собьет, заставит страдать зря, а вот она, Ксения, была уверена, что крепкие отношения между Байкаловым и Машей – вполне реальны.

Не то что бы Ксении Рожкиной совсем нечего было делать, но женщина по характеру своему очень страдала от несовершенства мира и при любой возможности старалась навести порядок вокруг. Пыталась в первую очередь гармонизировать жизнь своей семьи, но все те мудрые советы, которые Ксения давала близким, отвергались ими напрочь. Что взрослый сын, что взрослая дочь не считались с мнением матери… Но кстати, потом они либо делали все именно так, как советовала мать, либо сетовали, что именно так они не сделали в свое время…

Поэтому Ксении проще было не общаться с детьми и не знать, что они там собираются предпринять, в Москве, какие очередные глупости натворить, ей спокойнее сидеть здесь, в Дербенево, одной. А вот что касается других людей, Ксения Рожкина такого зарока себе не давала.

…Ксения наблюдала издалека за своей подругой-соседкой. Нелли, после того как поговорила с Машей, вернулась к себе. И принялась задумчиво ходить вдоль забора, обирать малину с кустов. Лакомка и сладкоежка, потом опять побежит за какими-нибудь желудочными лекарствами.