Ксении Рожкиной очень хотелось выйти из своего укрытия и поделиться с подругой некоторыми мыслями. Но нет, лучше этого не делать. Если Нелли узнает о плане Ксении, то непременно начнет спорить.

Ксения дождалась, когда Нелли уйдет к себе в дом, и только тогда выскользнула со своего двора. Перебежала наискосок дорогу, надавила на кнопку звонка у калитки Байкалова. Знала, что скорее всего выглянет Ахмед.

Так и получилось.

Минут через пять калитка скрипнула, и показалась голова сторожа. Ахмед недоверчиво, сонным взглядом посмотрел на соседку:

– Здравствуй, Рожкина. Чего тебе?

«Вот, хозяин приехал, сторож и расслабился! – критически подумала Ксения. – Раньше, когда Байкалова не было, со своей берданкой, как лось, по саду носился… А теперь, поди, дрыхнет круглые сутки. Или старик понял наконец, что нет смысла территорию сторожить, все равно продадут?»

– Гостью позови. Наташу. Срочно, – деловито велела она.

– Зачем? Хозяина нет сейчас.

– Да и не нужен мне твой хозяин, Наташу позови.

Ахмед задумчиво поскреб седую щетину на подбородке. Но Ксения чувствовала, что старик ее немного побаивается. Она – солидная дама с авторитетом в их Дербенево…

– Ладно. Спрошу, – голова Ахмеда втянулась обратно, калитка закрылась. Прошло еще минут десять (Ксения уже начала нервничать, что Нелли выглянет в окно и заметит подругу у чужого подворья, но пока все было тихо).

Калитка в воротах Байкалова опять распахнулась, и из нее вышла женщина, белобрысая, тощая и с унылым узким лицом. Ксения примерно такую особу и ожидала увидеть. И никакой экстрасенсорики при этом. Одна жизненная мудрость. Если мужик клюет на роскошную красотку (каковой являлась Маша), то в женах у него – бледная моль. Ну, и наоборот еще бывает…

– Здравствуйте. Это вы меня вызывали? – спросила белобрысая.

– Да, я. Вы Наташа? А я Ксения, живу вот тут, напротив.

– Очень приятно… А что случилось?

– Вы невеста Федора Байкалова?

– Да-а… А вам Федор нужен? Но он куда-то отлучился. По саду где-то бродит, возможно. Порядок наводит. Тут вчера такое было… Как увижу, скажу ему, что соседка заходила.

– Мне вы, именно вы нужны, а не Федор. Вы в курсе, что он тут интрижку завел? – резво, без всякой жалости к собеседнице произнесла Ксения.

– Кто, Федор? – растерялась Наташа. – Надо же… Ну перестаньте, какая интрижка, он тут три дня всего… ему дачу надо продать.

– И что, вы думаете, интрижку за пару минут нельзя состряпать?

– Какая интрижка? – наконец встрепенулась, возмутилась Наташа. – Перестаньте. Я не верю. Федор не такой – это раз, и мы скоро уезжаем из России – это два.

Но Ксению Рожкину не так-то легко было сбить с толку.

– Вон там, с той стороны, видите? – Она указала подбородком направление. – Живет наша местная красавица. И я без иронии произношу это слово – красавица. Мария, – веско добавила она. – Так вот, Федор с первого дня на нее глаз положил. А вчера тут вообще целая оргия была, чуть не с мордобоем, криками на всю деревню… Это Федор выяснял отношения с поклонником Марии. Не верите мне? Так спросите любого жителя, он вам мои слова подтвердит.

– Не собираюсь я ни у кого ничего спрашивать… – нервно говорила Наташа. – Это вообще гадко – о других людях сплетничать, доносить на них. Что за манера, что за привычка у наших граждан… Фу! Скорее бы отсюда ухать, к нормальным людям, – добавила она в сердцах.

– А там, куда вы едете, что, не доносят? – не растерялась, съязвила Ксения. – Там, милочка, не вздохнуть лишний раз без оглядки на соседей. Да вы там пылесос лишний раз включить не сможете, воду в унитазе спустить в неположенное время не решитесь. Слова лишнего там нельзя сказать, потому как вдруг вас нетолерантными сочтут?..

– А вы знаете? Были там? – с горькой укоризной спросила Наташа. – И это разные вещи – соблюдение общественного порядка и… когда к другим людям в душу зачем-то лезут. Это не ваше дело, кто как живет, кто кого любит, кто кому подмигнул! Сколько судеб разрушено благодаря вот такой бесцеремонности, невоспитанности… Об этом надо пьесу написать. И напишу, да, я напишу, – Наташа теперь уже словно сама с собой разговаривала.

– А, так вы писательница?! Пишите, милочка, пишите… Это сейчас очень модно, поклепы на своих соотечественников писать, вон Нелька редактировать не успевает даже…

– Какая еще Нелька? – простонала Наташа. – Ах, отстаньте от меня, пожалуйста, – она попятилась назад.

– Да вы мне спасибо должны сказать, что я глаза вам пытаюсь раскрыть! – топнула ногой Рожкина. – Идите вон в ту сторону, через сад, там дырка в заборе, на участок Марии… Через эту дырку они друг к другу ходят. Он там, ваш Федор, у Марии… Сами убедитесь!

Но Наташа больше не стала отвечать, посмотрела на Рожкину округлившимися от гнева глазами и скрылась за калиткой.

А сама Ксения, высоко подняв голову, зашагала к себе. И сразу заметила подругу, ее пышную шевелюру, маячившую над кустами. Все-таки не получилось соблюсти интригу…

– Ты чего творишь? – привстав на мыски, закричала через забор Нелли. – С ума сошла? Я все слышала сейчас… А еще позиционируешь себя как интеллигентную женщину. Ну ты же баба, самая настоящая деревенская баба, Ксюха!

– Ага, тебе можно Машке глаза открывать, а мне невесте Федора – нельзя?..

– Но это разные вещи! Это тонкие материи! Я Машу предостерегала от необдуманного поступка, а ты, ты – полезла в чужие отношения. Ну да, Федор глаз на Машу положил, это правда… Но он же уедет скоро вместе со своей Натальей.

– Федор с Натальей счастлив не будет. Ему Маша больше подходит, – торжественно произнесла Ксения Рожкина. – И не смей со мной спорить. Я лучше знаю.

* * *

– Мари…

– Уф, напугал! – Мария оглянулась, бросила лопату. Рядом стоял Костик – бледный, со скорбным выражением на лице.

– Я звонил тебе несколько раз.

– Я не слышала. С тобой все в порядке? Ты выглядишь больным.

– Ночь не спал. – Костик прижал ладонь к левой стороне груди, страдальчески поморщился. – Тебе совсем меня не жаль?

– Жаль, – честно призналась она. – Я практически все время испытываю чувство вины перед тобой. Я все время за тебя боюсь, стараюсь ничем тебя не нагружать, ничего не прошу.

– Ага, не просишь… – усмехнулся тот.

– Больше не буду.

– Перестань, Мари. Мы оба с тобой погорячились.

– Что ты хочешь?

– Ничего. У меня уже нет сил чего-то хотеть. Я вымотан, я высосан весь, я выжатый лимон.

– Бедный.

– Да, я не альфа-самец, как этот твой Байкалов, – грустно произнес Костик. – Я обычная рабочая лошадка. Но, Мари… Ты же ему не нужна. Он – планета с другой орбиты, продаст свой вишневый сад и унесется в красивые дали.