У Кати расширились глаза, в них появилось такое выражение отчаяния, что Никита невольно сжал ее плечи.

— Катюша…

Катя вырвалась и разрыдалась. Упав на постель, она закрыла голову подушкой, но даже из-под нее доносились громкие всхлипывания. Совсем растерявшийся и мучимый чувством вины Никита топтался рядом, не зная, как успокоить девушку. Ему самому в этот момент было хуже некуда. К счастью, родителей Кати в этот момент не было дома.

Когда Катины рыдания немного поутихли, он решился чуть приподнять подушку, но тут же пожалел об этом. Катя порывисто вскочила, и он увидел ее распухшее, изменившееся от слез и ненависти лицо.

— Не прикасайся ко мне! — закричала она. — И вообще не смей больше подходить! Убирайся отсюда вон, видеть тебя не могу!

Никита попробовал взять ее за руку, но Катя резко выдернула ее и закричала еще громче:

— Уходи сейчас же, или я весь подъезд на ноги подниму! Ненавижу тебя!

Вконец убитый ее истерикой Никита послушно пошел в прихожую. Катя услышала, как хлопнула входная дверь. Она снова упала на постель и проплакала несколько часов подряд.

На свадьбу сестры она не пошла, боясь, что просто не сдержится там и с ней снова начнется истерика. Сославшись на плохое самочувствие и головные боли, она упросила мать определить ее в больницу недели на три. Вышла из больницы притихшая и какая-то задумчивая. Но это спокойствие было только внешним. Обида, нанесенная любимым человеком, была столь велика, что постоянно точила ей сердце.

Больше полугода они с Никитой не виделись вообще. Встретились только тогда, когда у Маши родился Максим и Кате ничего не оставалось, как прийти поздравить сестру и посмотреть на племянника. Никита тоже был дома, поздоровался с Катей, и девушка заметила, что на щеках его появляется румянец. А мимолетный взгляд его дал понять, что он ее помнит и по-прежнему любит. Однако она ничем не выдала своих чувств, спокойно поговорила с сестрой, понянчила малыша и отправилась с родителями домой. А через несколько дней Никита пришел к ней сам. Как раз в день своего рождения. Открыв дверь на звонок, она от удивления застыла.

— Катя, я к тебе, — тут же быстро проговорил он, словно боясь, что девушка сейчас захлопнет дверь. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Проходи, — делано равнодушно ответила Катя, пропуская его в квартиру.

— Ты одна? — спросил он.

— Папа дома. Но он в своей комнате. А ты хочешь поговорить именно со мной?

— Да, — твердо сказал он.

В Катиной комнате Никита присел на диван и, не зная, как начать, сразу выпалил:

— Я приглашаю тебя к себе на день рождения!

— Это можно было сделать и по телефону, — усмехнулась Катя. — Только я, скорее всего, не смогу пойти. Родителям, конечно, передам.

— Да нет, ты не поняла, — сказал Никита. — Дома мы не отмечаем. Мне было сказано, что у нас грудной ребенок, поэтому праздновать мой день рождения никто не собирается. И я решил… Вообще-то я давно это решил, что отмечу его с тобой, если, конечно, ты не против. Но я очень, очень прошу тебя, Катя…

В глазах его было прежнее выражение любви, и сам в этот момент он был тем, родным, ее Никитой. И Катя согласилась. Они посидели в кафе, потом он предложил пойти к его другу, который уехал на дачу, и квартира его пустовала.

Там, выпив еще шампанского, они сели на диван в комнате и долго-долго говорили. Никита рассказал Кате о своей безрадостной семейной жизни, признался, что был полным кретином, когда отказался от Кати и женился на ее сестре, и добавил, что был бы счастлив, если бы Катя его простила.

Она простила, потому что за это время сама истомилась по нему и поняла, что ее чувства никуда не делись. В ту ночь он впервые после женитьбы не пришел домой ночевать. Конечно, вытерпел скандал от Маши, но впоследствии стал уже периодически позволять себе ночные отлучки. Связь с Катей стала прочной и постоянной. Она вошла в его жизнь, и отказаться от девушки второй раз он уже не мог…

* * *

— Катя, а где вы встречались? — когда Катя на время умолкла, задала вопрос Лариса.

— Сначала по квартирам друзей мыкались. Иногда он ко мне приходил, когда родителей дома не было. Но это редко было, потому что и Максим часто у нас, да и папа в последнее время, как совсем разболелся, никуда не выходит. Я сейчас как раз отвечу на ваш предыдущий вопрос… Один раз Никита пришел к нам в отсутствие мамы. Папа очень плохо себя чувствовал, я дала ему обезболивающее и снотворное, и он уснул. И сразу после этого появился Никита. Мы не сдержались и стали заниматься любовью прямо в моей комнате, а дверь в нее не запирается. И не заметили, как вошел папа. Он, естественно, не хотел ничего плохого, просто увидел в прихожей Никитины ботинки и зашел поздороваться с ним. Он же думал, что мы просто разговариваем. Я и не предполагала, что он встанет, думала, спит. А у него начались, оказывается, настолько сильные боли, что он не мог заснуть. И заодно хотел попросить у меня еще обезболивающего.

— И как он отреагировал?

— Изумился, конечно, в первый момент. Никита покраснел весь, я ему посоветовала уйти, а сама стала разговаривать с папой. Он у меня очень добрый и понятливый человек. Ни в чем не упрекнул меня, слушал очень внимательно. Я видела, что он нам сочувствует. Когда я расплакалась и пожаловалась, что очень устала и не знаю, что мне делать, папа посоветовал серьезно поговорить с Никитой. И если он не хочет разрыва наших отношений, убедить его подать на развод. Папа сказал, что в первое время все будут шокированы, а потом все забудется и наладится. Иначе мы так никогда и не будем счастливы.

— И вы поговорили?

— Да. Никита был согласен, его только тревожило, что он с Максимом расстанется и что нам жить нужно где-то. Но папа и здесь помог. Он сказал, что Никита все равно будет иметь право встречаться с сыном, этого ему не запретят. А что касается жилья, то предложил нам жить в его квартире. К этому моменту я уже обо всем с папой советовалась. Он сказал, что все равно… — губы Кати задрожали, — все равно он скоро умрет и хочет, чтобы его дочь была счастлива. И квартиру эту он на меня оформил. Я сказала Никите, он обещал подумать и принять решение. И вот мы с ним все это и обсудили как раз в тот день, когда… когда Машу убили.

— У вас по-прежнему нет никакой версии насчет того, кто бы это мог сделать? — спросила Лариса.

— Нет. Если только Пашка… Я, кстати, совсем забыла вам сказать, что видела его в тот день, когда мы с вами разговаривали. Значит, он освободился. Я его хотела даже припугнуть слегка, сказала, что вы детектив и это дело расследуете. Может быть, зря это сделала?

— Ничего страшного, — успокоила ее Лариса. — И кстати, я уже беседовала с Дискотекой. Это не он убил вашу сестру.

— Понятно, — протянула Катя. — Ой, Никита, кажется, идет. Он же ничего не знает про этого Дискотеку. Ему так никто про него и не сказал… Даже я…