– О, ваша светлость! Что это вы сюда привели?

– Ей нужен полный гардероб на неделю, – заявила герцогиня. – Присланные вами модели подогнали по фигуре, и на сегодняшний день их хватит, но на завтра нам необходимо что-то более приличное: утреннее платье, наряд для прогулок, вечерний туалет, а также бальное платье. И она должна затмить всех.

– Вот это создание? Вы шутите?! – Модистка прищелкнула языком. – Вы просите о невозможном.

Герцогиня вскинула бровь и отчеканила:

– Я не прошу, я требую.

Казалось, сам воздух в комнате сгустился от напряжения.

В конечном итоге, обреченно вздохнув, модистка сдалась, хлопнула в ладоши, и тотчас в комнату впорхнула целая стайка помощниц.

Несколько следующих часов Полина исполняла роль манекена – или скорее огородного пугала, – стоя с разведенными в стороны руками, в то время как помощницы модистки крутились вокруг, снимая мерки. Казалось, они обмерили ее всю, от запястий до щиколоток.

Когда со снятием мерок было покончено, настала пора очередного испытания. Полине казалось, что на ней живого места не останется, – так ее искололи булавками, оборачивая то в один отрез, то в другой. Для нее стало открытием, что розовый цвет имеет десятки разных оттенков, и герцогиня с достойным лучшего применения упорством искала тот самый, единственный, который бы ее устроил, отметая все, что ей предлагалось.

На этом мытарства Полины не закончились.

От модистки они отправились в галантерейную лавку, оттуда – в шляпный салон, затем надо было выбрать перчатки. Перемерив с десяток моделей балетных туфелек с узкими носками, в которых так неуютно пальцам, Полина уяснила, что элегантный вид просто так не дается, а требует неимоверных трудов.

Пока герцогиня руководила погрузкой четырнадцати свертков и шляпных коробок на крышу кареты, девушка вдруг увидела тот единственный магазин, который заинтересовал ее всерьез.

Книжная лавка!

Вытянув шею, она сквозь частый оконный переплет попыталась рассмотреть, что выставлено на витрине, стараясь запомнить каждую деталь, ничего не упустить, чтобы потом по памяти восстановить всю картину в мельчайших подробностях. Вот географические атласы. Кому они могли пригодиться? Разве что богатым господам, любителям путешествий.

Полина обратила внимание, с какой аккуратностью расставлены на полках тома без переплета. Увы, отсюда названий книг было не разглядеть. В каком порядке они стоят? По алфавиту? Или по темам? А может, по какому-то иному принципу?

Скосив взгляд на герцогиню, девушка убедилась, что ее вниманием погрузка недавних приобретений по-прежнему безраздельно владеет. Между тем из книжной лавки вышли две дамы, и похоже, покупателей там не осталось. Полина увидела через окно, как хозяин, записав что-то в гроссбух, вышел в подсобку. Любопытство пересилило соображения здравого смысла, и, оставив герцогиню командовать парадом, она шмыгнула в лавку буквально на минутку, но, оказавшись внутри, решила, что могла бы остаться тут навсегда, если бы позволили обстоятельства.

Как же ей нравился этот особенный запах кожи, переплетного клея и типографской краски! В нем настоящее мешалось с прошлым, и было что-то таинственно-праздничное, наводившее на мысль о чуде.

На грифельной доске за прилавком красовалась бросавшаяся в глаза надпись «НОВЫЕ ПОСТУПЛЕНИЯ», а под ней – целый список названий. На самом прилавке, аккуратно перевязанные шпагатом, лежали стопки книг в сафьяновых переплетах всевозможных цветов.

Полина подошла к полке и благоговейно провела кончиком пальца по корешкам. А вот и он, заветный томик стихов.

У Полины было хоть и мало общего с дамами, приезжавшими в Спиндл-Коув подышать морским воздухом, но кое-что все же имелось: любовь к чтению. Наверное, любая барышня, вне зависимости от сословной принадлежности, склонна искать утешение в книгах, когда жизнь преподносит неприятные сюрпризы.

– Кто это здесь?

Полина вздрогнула, обернувшись на резкий, неприятный голос. Оказалось, это хозяин магазина вернулся из подсобного помещения и теперь смотрит на нее с подозрением. Машинально она отдернула руку, словно томик обжег ей пальцы.

– Что вам нужно, девушка? Если вы торгуете пирожками или апельсинами, надо было заходить с черного хода.

– Нет, ничего я не продаю. – Никогда еще Полина так не стеснялась своего выговора, и новое платье не могло ввести в заблуждение: в ней сразу признали простолюдинку. – Хотелось только взглянуть на книги.

Хозяин скептически хмыкнул:

– Если вас интересуют бульварные романы, чуть дальше по улице есть лавка, а я не разрешаю кому попало трогать мои книги.

– Я компаньонка герцогини Халфорд. Она ждет меня на улице.

– Вот уж сказанула! Ты бы еще придумала, что служишь фрейлиной у царицы Савской. Убирайся-ка отсюда подобру-поздорову, пока я не погнал тебя прочь поганой метлой. Таким тут не место.

Полина оцепенела, дышать стало трудно, и с болезненной остротой она вспомнила свой стыд и свою боль, книгу, что вырвали из рук, хлесткий удар по лицу и злой, издевательский голос: «Не твоего ума это дело, девчонка!»

Как бы ни хотелось ответить обидчику, сказать ей нечего. Денег у нее нет, как нет и доказательств, что она не та, за кого ее приняли. С каким бы удовольствием она швырнула в него книгой, но если владельца магазина ей было совсем не жаль, то книгу губить не хотелось, поэтому она лишь молча развернулась и с горящими от стыда щеками пошла прочь.

«Придет день, – глотая слезы, сказала себе Полина, – и у меня будет собственная библиотека, где я смогу находиться столько, сколько захочу, даже ночевать. И мы с Дани будем рады всем, кто к нам заглянет, и никому не станем указывать на дверь».

Нагруженная покупками карета Халфордов теперь напоминала четырехслойный пирог, и герцогиня из окна уже махала ей рукой:

– Быстрее, нам пора ехать!

Полина не заставила себя ждать. С каким бы неприятным осадком ни покинула она книжную лавку, кое-что полезное все же успела для себя прояснить. Судя по ценам, выведенным мелом на грифельной доске, тысячи фунтов хватит на приобретение немалого количества книг.

Пора оставить всякие бесплодные мысли о поцелуях, трепете и страдающем бессонницей герцоге. Ее наняли с единственной целью: выставить себя полной безнадегой, и она не имела права провалить задание.

Четыре нижние юбки.

Полина и представить не могла, что одна женщина может носить аж четыре нижние юбки одновременно. Уставившись на свое отражение в зеркале, девушка поймала себя на мысли, что не она будет носить эти юбки, а скорее эти юбки понесут ее. Интересно, а как проходить в дверь? Полина ощущала себя этаким океанским лайнером. Неудивительно, если ненароком сметет по пути какую-нибудь собачонку или, того хуже, ребенка. А уж о том, что придется перетерпеть, если вдруг приспичит по нужде, и думать страшно.