Последние три недели перед свадьбой мы виделись гораздо реже. У меня было слишком много дел, и времени на Майка совсем не оставалось. Он переносил разлуку стоически, а я – с истерикой. Один час вечером – разве это достаточно для влюбленных? Но я не жаловалась. Еще чуть-чуть, и мы с Майком соединимся навеки. Я стану миссис Майкл Фоссет, и ни одна сплетница не посмеет сказать, что мой муж ко мне равнодушен!

В день свадьбы я проснулась ни свет ни заря. Сердце так гулко стучало в груди, что казалось, оно вот-вот лопнет. Если такое со мной творится, пока я лежу в собственной постели, то что же будет в церкви? Но волнение только красит невесту. Я убедилась в этом, когда встала и подошла к зеркалу. Бледность щек оттеняла яркий блеск глаз. Я напоминала сказочную героиню, которая томится в заколдованном лесу, ожидая своего избавителя. Скоро, очень скоро я надену свое белоснежное платье и войду в церковь под руку с отцом. Длинная ковровая дорожка между двумя рядами кресел, знакомые лица, обращенные ко мне. Кто-то завидует, кто-то восхищается… как, наверное, страшно пройти эти несколько метров, не оступиться, не упасть… Играет музыка, и жених у алтаря потрясенно наблюдает за тем, как к нему плывет кружевное облако. Крошки-пажи несут длинный шлейф, на котором не шелохнется ни одна складочка…

Я в мельчайших подробностях представляла себе эту картину и заранее волновалась. Я переживала, когда мне делали прическу и макияж, когда надевали на меня платье и фату. Я крепко зажмурилась, и меня подвели к зеркалу. Я открыла глаза и ахнула.

На меня смотрела сказочная принцесса неописуемой красоты. Узкий корсет платья, расшитый жемчугом, подчеркивал тонкую талию, от которой расходилась пышная кружевная юбка. В этом платье можно было двигаться лишь с королевским достоинством, оно не признавало иной походки и жестов. Высокая прическа до неузнаваемости изменила меня. То был совершенно новый образ, нежный и соблазнительный, гордый и податливый одновременно. Мама даже прослезилась, когда увидела меня, да и у папы глаза были на мокром месте. Я очень хотела быть красивой, но впервые в жизни мне хотелось быть красивой не для себя, а для другого человека. Майк достоин самой красивой невесты, и он ее получит!

В церковь мы приехали немного раньше обычного. Меня проводили в специальную комнату для невест и оставили там, чтобы я привела себя в порядок и успокоилась. Подружки хотели побыть со мной, но я всех прогнала. Мне хотелось помечтать о Майке. Я знала, что он сейчас недалеко от меня. Комната жениха находилась где-то поблизости…

Что за дурацкий обычай, из-за которого мы не можем увидеться до тех пор, пока не заиграет торжественная музыка и не придет время идти по ковровой дорожке к алтарю? Как здорово было бы сейчас обнять его… Правда, сейчас Майк вряд ли мечтает о том, чтобы обнять меня. Он очень рассудителен, мой Майк. В церкви нужно думать о возвышенном, а о любви мы подумаем в медовый месяц…

Наедине с собой я могла не притворяться. Я люблю Майка намного сильнее, чем он любит меня. Дело не в силе чувств, а в разнице характеров. Майк не пылает и не кипит, его любовь горит ясным спокойным пламенем, в то время как моя – бушующий в джунглях пожар. Но что из этого? Еще не повод огорчаться, раз Майк никак не может освободиться из плена условностей. Он ненавидит проявлять чувства на людях, он никогда не теряет голову. Даже тогда, когда мы остаемся наедине, он не перестает быть самим собой, джентльменом до мозга костей. Может быть, среди джентльменов просто не принято влюбляться до безумия?

Меня вдруг охватило страстное желание увидеть Майка. Через пятнадцать минут мы станем с ним мужей и женой, но ждать так долго я не могла. Скорее найти его, прижаться к нему, поцеловать его. Почувствовать, что он рядом. В последнее время мне его постоянно не хватало. Даже когда мы были вместе, мне иногда казалось, что в мыслях Майк очень далеко от меня…

Я осторожно выглянула из комнаты невест. С правой стороны коридор выводил в некое подобие большого холла, где топтались мои подружки и гости из тех, кто не пожелал еще занять свои скамьи в церкви. В коридоре налево никого не было, и в самом его конце я заметила небольшую дверь вроде той, что вела в комнату невесты.

Я подобрала длинную юбку и на цыпочках пошла по коридору. Нехорошо получится, если кто-нибудь из гостей в холле вздумает обернуться. Мое белое платье, наверное, было бы заметно и в кромешной тьме… Но мне повезло, я беспрепятственно добралась до комнаты, где томился мой Майк. Даже если с ним его приятели, они не станут навязывать нам свое общество, рассудила я и потянула на себя дверь.

Я не ошиблась, это действительно была комната для жениха. Она была чуть меньше, чем комната невесты, и стояла там всего лишь пара кресел. Но рассматривать убранство комнаты мне было некогда, да и неинтересно. Я пришла сюда к жениху и не хотела терять ни одной минутки!

Но помимо меня были еще люди, которые не желали терять ни минуты. В самом центре комнаты стояли мужчина и женщина и самозабвенно целовались. Я зашла настолько тихо и осторожно, что они меня не услышали. На одну короткую секунду я залюбовалась ими, а потом меня словно ударили по голове. Мужчина в безупречном фраке, страстно обнимающий женщину, не кто иной, как Майк! А женщина… женщина… я не могла поверить своим глазам, но это гибкое тело, бесстыдно прижимающееся к моему жениху, могло принадлежать только Селин Дарнье.

Все вокруг меня было неподвижно, да и я сама ничем не отличалась от каминной решетки или картины на стене. Меня попросту не существовало в мире живых людей. Живыми были те двое, которые настолько поглощены друг другом, что ничего не видели и не слышали. Вот оно, настоящее, подумала я. Не нужны были слова, чтобы понять, что Майк действительно любит эту женщину. Даже если случится землетрясение или вода затопит церковь, он все равно не захочет по доброй воле отпустить ее от себя! Меня он никогда так не обнимал… Страшная правда, от которой я успешно отмахивалась последние несколько месяцев, предстала передо мной во всей своей неотвратимости. Как легко я объясняла недостаток страсти холодностью, отгоняя от себя мысли о недостатке любви. Я не хотела в это верить, даже когда прочитала в газете, что у них с Селин роман. Майку не нужно было особенно трудиться, чтобы убедить меня. Я была готова обманываться сто раз на дню…

Я всхлипнула и в ужасе застыла. Нельзя допустить, чтобы они увидели меня! Любовь уничтожена и оскорблена, но гордость не допустит унизительного скандала! Хватит быть влюбленной глупой девочкой. Я проиграла, но должна вести себя достойно…

Я попятилась к двери, не сводя глаз с влюбленных. Наверное, если бы я закричала во все горло, они бы и ухом не повели. Они слепы и глухи ко всему миру. Чему тут удивляться? Разве я сама не была такой с тех пор, как увидела Майка?

Не знаю как, но мне удалось незаметно выйти из комнаты для жениха. У меня не было сил удивляться собственному самообладанию. Я давила в сердце и боль, и обиду, и досаду, и страх. Тысячи вопросов лампочками вспыхивали у меня в голове, но я сжимала их в руках, и они лопались, оставляя на ладонях кровавые следы. Что теперь делать… Что скажут люди… Как отреагирует папа… И самый главный, самый болезненный вопрос – как я буду жить без Майка…