— Хорошо, снимем показания, — согласился добрый капитан. — Кухня, говорите? Торговки? Всех опросим. Прошу никуда не отлучаться. Вас это тоже касается, гражданин Грандилевский.

— Мне вызвать адвоката? — раздраженно хмыкнул Пит. — Еще смотайтесь в Сочи. Поговорите с персоналом и лично с Курдюмовым. Он мальчика оперировал. А я договаривался…

— Вы знаете Виктора Геннадьевича? — восхищенно воскликнул первый. И по его лицу растеклась мальчишеская улыбка.

— Да, — кивнул Гранд. — Собирал меня неоднократно.

— Да-а, — кивнул капитан. — Великий человек!

«А я так… погулять вышел», — мысленно хмыкнул Гранд, но сдержался.

Алиса точно могла сказать, в какой момент критическая ситуация с подозреваемым резко поменялась, и теперь выглядела как встреча фанатов с великим футболистом.

— А почему меня подозреваете, ребята? — строго спросил Гранд, когда беседа подошла к концу.

— Свидетели утверждают, что на трассе видели стоявший Гелик с московскими номерами. Его как раз припарковали около лестницы. А такая машина только у вас, да и камеры наблюдения несколькими днями раньше показали, что вы по ней спускались, но до конца не дошли.

— Испугался, — фыркнул Гранд и, скосив глаза на Алису, пробурчал. — Тебя искал, между прочим.

— И мотив имеется, — вставил второй, оглядывая Алису и Пита.

— У меня алиби, — напомнил Гранд. — Можете запросить данные со всех камер наблюдения отсюда и до Сочи.

— Так и сделаем, не сомневайтесь, — кивнул первый, а второй заметил. — Почему вы остановились здесь, Петр Андреевич?

— Так это же лучшая гостиница на Черном море, — заявил Пит и даже не поморщился. Повернувшись к Алисе, спросил. — Там что-нибудь из еды осталось? Есть хочу, просто подыхаю.

— Два капитана, блин, — пробурчал он, уминая согретый Алисой борщ. Она, поставив перед ним тарелку с котлетой и гречкой, спросила напряженно.

— А почему ты им не заявил о пропаже Анечки? Если считаешь, что ее украл мой отец, обратись в полицию!

— Сестра уже связалась со следственным комитетом, — пробурчал Грандилевский. — Подала заявление, — соврал он. У тебя в ближайшее время будет обыск. Так что тебе лучше самой отдать мамин сотовый и что еще там у тебя есть…

— Любишь копаться в чужих вещах? — усмехнулась Алиса. А когда он рыкнул, негодуя, вышла из столовой.

«Вот как хочешь, так и понимай, — вздохнул Пит. — Мчался как дурак, чтобы ее обезопасить… Но Алиса тоже приехала сразу, как только поняла, что тебе грозит опасность. Даже ребенка одного оставила…»

— Кстати, а с кем Никита? — поинтересовался мрачно, стоило ей вернуться обратно.

— С моей мамой, — коротко бросила Алиса и аккуратно положила на стол ключик с пластмассовым брелоком. Как раз между первым и вторым блюдом. Десерт, твою налево!

— Что это? — удивленно воззрился на нее Пит.

— Ключ от комнаты Анны Васильевны. Заходи. Ройся. Это не совсем правильно — пускать тебя в ее комнату, но, похоже, у меня нет другого выхода.

— В ее комнату? — ошалело уставился Гранд на хозяйку гостиницы. — Это как? И почему ты мне раньше не сказала? С твоих слов я понял, что она взяла вещи и уехала. На этом … как его… Юрике!

— Ты не спрашивал, — пожала плечами Алиса. — Что-то взяла, что-то оставила… Комната остается за ней до конца сентября.

— Это же меняет дело! — рыкнул Гранд. — Значит, она собиралась вернуться в скором времени. А отсутствует уже два месяца. И ты говоришь, что не знаешь, где она?

— Так точно, ваша честь, — усмехнулась Алиса и махнула рукой куда-то вправо. — Анечкин номер в конце коридора.

— Окна на море, небось?

— Нет, в сад, — усмехнулась Алиса. — Почувствуй себя Пуарро, мальчик, — фыркнула она и вышла прочь с видом оскорбленной добродетели. Пит ощутил, как ему хочется заорать. Броситься вслед. Объяснить этой безголовой женщине, что волнуется из-за матери. А потом схватить в охапку и отнести к себе в номер. Зацеловать до потери сознания. Стянуть эти дурацкие шорты. С нее… с себя… И погрузиться внутрь, почувствовав всю сладость этой колдуньи и интриганки.

«Ведьма она! Самая настоящая! — сжав челюсти, подумал Гранд и, быстро проглотив незамысловатый, но вкусный ужин, отправился в номер матери. — Дело сдвинулось с мертвой точки», — вздохнул он, отпирая тонкую металлопластиковую дверь. И попав в номер, бегло осмотрелся по сторонам. Чистенький скромный номер. Гораздо меньше, как и тот, куда поселили Пита сразу по приезду.

— Вторая категория, — хмыкнул Гранд, входя в тесное пространство и почти полностью заполоняя его. — Мама-мама, — вздохнул он. — За каким лешим ты приперлась сюда, в гостиницу Медведя? Да еще сняла на весь сезон жалкую собачью конуру? Или моя вилла в пригороде Малаги не дотягивает до твоих требований?

Пит прошел к небольшой прикроватной тумбочке и, взяв телефон, поставленный на зарядку, по-хозяйски нажал на экран. И тут же тупо уставился на включившийся режим блокировки.

— Как-то это на тебя не похоже, мутер, — охнул он и попробовал подобрать пароль. — Мой день рождения или Риткин?

Но ни одна знаменательная дата не подошла. Пит сунул видавший виды Самсунг в карман и уверенно подошел к шкафу. Дернул на себя створку и обалдел. Все мамины платья были на месте. И босоножки на высоких каблуках тоже стояли в ряд на нижней полке. А в боковом отделении на полочках высились две стопки белья.

— С чем же она уехала? Что было в том чемодане? — обалдело пробормотал он и тут же увидел небольшой строгий флакончик духов.

«Шанель, мать вашу. Мама с ним никогда не расставалась. И на каждый ее день рождения я покупаю точно такой же, — вздохнув, отметил он про себя. — Она сама уехала? Или ее вытащили из этого шалмана, в чем была, и увезли в неизвестном направлении? С Медведя станется…»

— Зачем ты покрываешь преступника, Алиса? — прорычал он, ударяя кулаком в стену.

— Тише там! — послышалось из-за стены.

— Извините, — пробурчал Пит и направился к себе в номер. Было о чем подумать. — Теперь уж точно нужно подключать следаков, — ощерился он, но после долгих размышлений решил не пороть горячку, а дождаться утра. — Заодно и мамин телефон хакну.

Гранд сразу понял, что вот так, с наскоку, вычислить пароль не удастся. Он попробовал подставить другие даты, значимые для семьи. День свадьбы родителей, мамин день рождения, бабушки. И даже имя маминой противной и сварливой псины Нельки. Эдакой стервозины в собачьем обличии.

— Кстати, а куда делась эта мелкая зараза? — хмыкнул Пит. — Мама вроде ее никому не оставляла.

«Да и как можно оставить эдакое сокровище посторонним людям? — фыркнул он, будто услышав в башке мамин голос. И снова вернулся к взлому блокировки. И провозившись примерно с полчаса, понял, что сам не справится.