– Просто так ездить? – не понял майор.

– Просто на скорости проезжайте мимо. Я буду сообщать, куда он движется. Такие вещи сначала действуют на нервы, потом заставляют успокоиться, потом опять на нервы, потом опять успокаивают... Лодка качается... Кого-то от этого тошнит – «морская болезнь», и скорее гонит к дому...

Майор Султанов вздохнул:

– Это сделаем. Но нам и самим хочется.

Он привык, что «Альфа» обычно самостоятельно работает, в соответствии с собственными планами и привычками, а остальные ей только помогают. И сейчас, сам выступая в роли помощника, майор чувствовал себя неуютно. И оттого даже не сумел сформулировать фразу, что именно самим «альфовцам» хочется.

– Нет, если у вас есть серьезные возражения против наших предложений, я готов согласовать их с генералом Астаховым. – Согрин и такую готовность проявил, памятуя причины, по которым генерал не пожелал ввязывать свое подразделение в операцию на начальном ее этапе.

– Не надо, – у Султанова руки, которые, видимо, сильно чесались, опустились. – Товарищ генерал утром разговаривал со мной по телефону и приказал только помогать вам по мере надобности и ни во что не вмешиваться...

– Вот и прекрасно. Значит, мы нашли общий язык...

* * *

Настойчивость Согрина не была простым упрямством и нежеланием поделиться славой в случае удачи. Полковник отлично знал, что в условиях, когда улицы пусты, слежение за каким-то объектом имеет свои естественные особенности и очень напоминает точно такую же работу в лесу. Здесь следует уметь не только бесшумно и быстро передвигаться, но и вовремя спрятаться, и так спрятаться, что тебя могут в один момент за дерево принять, в другой за камень, а в третий за скамейку, на которую объекту захочется сесть и отдохнуть...

У «альфовцев», при всей их великолепной подготовке, нет именно таких навыков, которые есть у военной разведки, и это справедливо, иначе и не стоило бы даже разделять спецслужбы по профессиональной ориентации.

Отправив майора Султанова и его людей все на том же БТРе, что по вызову снова подъехал на пустынную улицу и слегка притормозил, даже не остановившись полностью, у проваленного забора, Согрин, посмотрев, как быстро и слаженно «альфовцы» загрузились, повернулся к своим офицерам.

– Насколько я понимаю, Толя уже имеет план действий.

– Без плана в нашем деле никак, – согласился Сохно. – Только все мои планы зависят от конкретной обстановки. И самый генеральный из них, даже при том, что он всегда самый гениальный – это дождаться прихода снайпера. Только дожидаться, я считаю, мы должны, уже распределившись по постам. Поэтому давайте сейчас обсудим посты и самих постовых.

– В какую сторону уходил снайпер отсюда в первый раз? – поинтересовался Кордебалет. – Исходить, я думаю, стоит из этого.

– В сторону центра. – Подполковник даже рукой показал. – Хочется надеяться, что опять пойдет туда же. Хотя это вовсе и не обязательно.

– А почему тебе хочется на это надеяться?

– Потому что я уже проходил этой дорогой, пешим, замечу, ходом, в отличие от вас... И задним числом вспоминаю, что там есть где спрятаться, чтобы иметь возможность все видеть и оставаться невидимым.

– То есть ты готовишь для себя поле деятельности. – Полковник правильно понял намерения своего офицера.

– Точно так, командир.

– Давайте сразу решим, будем ли мы выставлять пост внутри дома? – предложил Кордебалет. – Я бы лично оставил.

– Зачем? – не понял Сохно. – Мы ведь уже решили подвергнуть жизнь ментовского капитана неизбежному риску.

– Чтобы не подвергнуть риску жизнь других ментов, может быть, более достойных, – сказал Кордебалет. – Если он, отстреляв цель, заминирует подходы к окну, то кто-то из следственной бригады, желая посмотреть, откуда стреляли, обязательно взорвется.

– Да, это общепринятая тактика во всех операциях отряда Алхазурова в прежние годы, – согласился Согрин.

– А следственная бригада выедет сюда? – поинтересовался Сохно.

– Надо, чтобы выехала. Мы не знаем, вдруг будет выставлен дополнительный наблюдатель, желающий проверить результат работы снайпера.

– Согласен. – Полковник Согрин достал трубку. – Надо предупредить Султанова, чтобы он организовал это дело.

– Они еще не доехали. В БТРе ничего не будет слышно.

Полковник кивнул, звонить не спешил, но трубку не убрал.

– Поэтому я выбираю себе место в шкафу на чердаке, – решил Кордебалет.

– Согласен.

– А я, – в свою очередь, сказал Сохно, – выбираю себе место в саду через два дома отсюда в сторону центра. Честно говоря, я уже ходил туда, посматривал. Там очень удобная скамейка в кустах, где можно вздремнуть в ожидании сигнала, и кусты не будут экранировать «подснежник»[12].

– Согласен. В таком случае я выбираю только то, что вы мне оставили, – усмехнулся полковник. – Если только это можно назвать возможностью выбора. Двор соседнего дома, где забор такой же удобный.

– Лучше перейди дорогу. Там забор не хуже.

– Согласен и на это.

И полковник стал набирать на трубке номер мобильника майора Султанова...

* * *

Вечер пришел по-осеннему рано, пообещал мелкий моросящий дождь, но дальше обещания дело не пошло, и только не облетевшая полностью осенняя листва покрылась влагой, как росой. Листва поблескивала при всходящей луне, еще только поднимающейся над горизонтом и мало освещающей улицы.

– Я Бандит, – сообщил по «подснежнику» Сохно. – Он прошел мимо меня. Танцор, встречай гостя. Парень в камуфлированной куртке и в спортивных штанах.

– Жду его, – ответил Кордебалет коротко. – В окно смотрю.

– Чего смотреть. В шкаф лезь.

– Успею... Идет... Мимо... Мимо прошел... Это точно – он?

– Я глаза на базе не забыл. Рапсодия, встречай ты...

– Я в кусты залез, – отозвался полковник Согрин. – Мне только провал виден. Вот. Прошел кто-то мимо. Не торопится. Сейчас гляну.

Несколько секунд, что понадобились полковнику для преодоления расстояния от кустов до провала в заборе, длилось напряженное молчание.

– Вижу. Гуляет человек.

– Это любимое место прогулок местных жителей, – сказал Сохно. – Особенно, когда стемнеет.

– До угла добрался, остановился... – продолжал комментировать Согрин. – Ага... Я в кусты пошел. Он возвращается.

– Осторожный, – сказал Сохно.