– Первое подозрение пало на тебя, – как о чем-то само собой разумеющемся выдал Серега, внимательно меня разглядывая.

– На меня?! – переспросила я.

Он кивнул и пояснил, почему.

В семь охранники делали дежурный обход, проверяя, все ли кабинеты заперты. Толкнув дверь директорской приемной, они застыли на месте: Вика сидела за столом, уронив на него голову. Все бумаги были залиты кровью, да и от головы осталось не так много.

Ей выстрелили в висок, причем убийца стоял сбоку, по всей вероятности склонившись над работавшей за компьютером секретаршей.

– И все решили, что это я?!

Как сказал мне Серега, оставшиеся на работе охранники стали вспоминать, кто уходил с предприятия последним. Не могли не вспомнить обо мне и Косте.

– Но ведь двое охранников заходили за нами с Костей в директорский кабинет! – воскликнула я. – И Вика была в добром здравии! Они же могут это подтвердить! И ты можешь спросить у Кости!

Я тут же, как могла, описала двух бугаев, меня встречавших и провожавших. Но Серега, выслушав мои эмоциональные оправдания (хотя что я перед ним-то оправдываюсь?), сообщил мне, что этих двух парней на месте не оказалось.

– То есть как?

Кто-то из руководства, имеющий право давать задания охране, связался с ними по рации и отправил ребят выполнять какое-то поручение. До сих пор их не смогли найти. Кто отдал поручение – тоже пока неясно. Где они находятся – тайна за семью печатями.

– А не могли они?.. – прошептала я.

– Вполне, – пожал плечами Серега. – Я лично склоняюсь именно к этой версии. Они почему-то ее убили. Скорее всего, не по собственной инициативе. Я считаю, что тебе ее было убивать совершенно незачем.

– И на том спасибо, – без тени юмора ответила я.

Но мою скромную персону упомянули не только оставшиеся охранники, но и главный инженер, вызванный на завод и сообщивший, что я довела Вику до слез. Я эту информацию Сереге подтвердила, правда, выдала свою версию, несколько расходящуюся с версией главного инженера.

Серега уточнил, в котором часу я в последний раз видела секретаршу живой. Я постаралась точно назвать время и поинтересовалась, кто еще оставался в этот час на предприятии.

Гость пояснил мне, что там одновременно дежурят четверо молодых охранников, а также два дедка – на двух вахтах. У предприятия имеется главная проходная, через которую выходила я, и еще один выход – через цех. Им обычно пользуются для разгрузки сырья и погрузки готовой продукции. Там даже проложены рельсы. Ворота открываются из цеха во двор, где стоят машины сотрудников. Выезд со двора осуществляется мимо уличной будки, в которой сидит дедок – двойник того, что дежурит на главной проходной.

– А отчего туда молодцев в камуфляже не посадят?

– Это вопрос не ко мне, – улыбнулся Серега. – Раньше такие вопросы решал Тарасов. Но особой необходимости в этом я тоже не вижу. Даже если кто-то и решит прорываться, пока он будет пробивать бампером шлагбаум, дедок успеет нажать на нужную кнопку вызова подмоги. Да и зачем туда прорываться? В цех, где гвозди лежат? Ну, посуди сама, Лана… Алкаши – любители металла – воруют все-таки в более доступных местах: в лифтах, на госпредприятиях. И их интересуют цветные металлы, у нас же несколько другая продукция. Зачем же платить лишним охранникам? И так хватает бездельников. Они же в основном для понта – и для сопровождения директора. А теперь и сопровождать-то некого. Если только ты себе охранника не возьмешь.

Серега улыбнулся, но тут же снова стал серьезным – и сказал, что мне в самом деле телохранитель бы не помешал. Алексей Петрович готов выделить человека.

Я лично считала, что Алексей Петрович готов выделить не телохранителя, а наблюдателя, поэтому исключительно вежливо отказалась.

Серега же не исключал, что некто после неудачного покушения у выхода из нотариальной конторы решил подставить меня другим образом: так, чтобы меня обвинили в убийстве, и рекомендовал мне не совать свой любопытный нос куда не просят. Получение причитающихся мне процентов он гарантирует лично.

– Ты считаешь, что у нотариальной конторы хотели убить меня? – спросила я.

Серега сходил в коридор, вернулся с листком бумаги, на котором была изображена схема, и положил его на стол передо мною. Даже я поняла, что она показывает траекторию полета пуль, выпущенных в Инну, Аллу Сергеевну, Рому и меня, а также расположение нас четверых.

– Метили тебе в голову, Лана, – сказал гость, глядя на меня очень серьезно. – Если бы ты не совершила свой прыжок века – мы бы с тобой сейчас тут не сидели. Кстати, тебя случайно никто не толкал в спину?

– Ты считаешь, что кто-то меня спас? Алла Сергеевна или Рома?

– Я считаю, что тебя преднамеренно подтолкнули. Неужели ты не почувствовала? С чего бы вдруг ты стала прыгать на такие расстояния? Хотя намерения у людей могли быть разными. Но таким образом тебя спасли от пули.

Я сидела, глубоко задумавшись. Взглядом с Серегой не встречалась, вообще смотрела в ночь, давно сгустившуюся за окном. Кто-то хочет избавиться от меня… А кто-то этого не хочет, если, конечно, меня толкнули не случайно. И обе эти стороны объединены в одну команду, по всей вероятности претендующую на «Неву-металл». Афганец и компания? Почему Серега сейчас со мной тут сидит и обсуждает эти вопросы? Я этой компании зачем-то нужна. Сентиментальность и общие воспоминания я отбрасывала сразу же, оставались корыстные интересы. Вот только какие конкретно?

Затем моя мысль перескочила на вопросы наследования. Если меня не будет, то моя доля в «Неве-металл» достанется другим акционерам? Или не достанется? Или перейдет к моим родственникам?

Вспомнив, что я сегодня днем взяла в «Неве-металл» копию устава этого ЗАО (Вика выдала мне экземпляр), я бросилась в коридор, где он так пока и лежал, и принесла в комнату.

Судя по тому, что было внесено в устав, акции умершего и не оставившего после себя завещания акционера распределяются между оставшимися акционерами пропорционально долям каждого.

То есть если бы Тарасов умер, не оставив завещания, все перешло бы Багловскому и Афганцу. Акции убитой Инны тоже уже можно делить.

Серега заявил, что, с его точки зрения, Багловский должен стоять в списке подозреваемых под первым номером. Тогда версия, в которую укладываются все три убийства, выстраивается просто идеально.

Предположим, Багловский не знал, что Тарасов оставил завещание. А фирму хотел забрать себе… Вениамин Борисович избавляется от шефа. Но тут на горизонте всплываем мы – Алла Сергеевна с сыном, Рома, Инна и я. Покушение у нотариальной конторы проваливается, если считать, что нас там хотели «одним махом – всех убивахом». Или, предположим, вначале Багловский избавляется от меня и Инны. Наши смерти могут свалить на кого угодно, например, на Аллу Сергеевну или Рому. Потом можно что-нибудь придумать и для них. Или свалить все на Афганца – с его прошлым и с настоящими его возможностями.